Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

– Не думаю, что эта кровь была напрасной. Я возвращал ромеям земли, у них отнятые. Теперь в городах, вернувшихся под крыло константинопольского орла, царит мир, никто больше не угнетает христиан.

– Уж не надеешься ли ты, наивный монарх, что мечом сотворил вечный мир? Разве завтра не попытаются вернуть утраченное те, которых ты изгнал сегодня? И так будет бесконечно.

– Так было всегда, – согласился император, – но если ромеи будут сильными, никто не посмеет напасть на них.

– Не думаю, что ты сам в это веришь, – рассмеялся старец. – Царства, как люди, – одни стареют и дряхлеют, другие рождаются, становятся молодыми и сильными. Могучие считают своим долгом отнять то, что принадлежит слабым. Сегодня отнимаешь ты, завтра отнимут отнятое у твоих наследников.

– И что посоветует человек, проживший гораздо больше моего на этой земле?

– Дружи с соседями. Люби себе подобных, и будет радость всем, – произнес странник простые вещи, которые принять было нелегко, особенно если человек облечен властью.

– Я должен защищать свое государство, возвращать отнятые земли, – не соглашался Иоанн.

– Слишком много крови ты пролил. Терпение Господа иссякло. Возвращайся в Константинополь немедленно – он за твоей спиной. Но если желаешь продолжить путь, я посторонюсь. Право выбора принадлежит тебе. – Путник поднялся на небольшую площадку в двух-трех шагах выше тропы. – Не ошибись, император!

– Я подумаю над твоими словами, старик, – произнес Иоанн и двинул коня вперед.

С высоты своего местоположения странник провожал ромеев укоризненным взглядом.

Вепрь попался в соперники императору необыкновенно огромный, но чем сильнее соперник, тем почетнее победа. Иоанн с упорством воина, ищущего славы, запретил спутникам приближаться к вепрю и сам продолжил бой. Он ловко вонзил копье под лопатку зверю, но тот перед смертью совершил последний прыжок. Рука удержала копье, но вывернулась назад так, что достала колчана, наполненного стрелами. Их острием была нанесена обширная рана возле локтевого сустава. Полилась кровь.

Услужливые лекари наложили на рану императора пластырь и мгновенно остановили кровь. Получив награду, лекари решили, что их миссия выполнена. Боль прошла, успокоился и сам император.

За обедом один врач, заметив пластырь, посоветовал снять его и дать крови выход. Однако Иоанн принял сторону лекарей, оказавших первую помощь; он надеялся, что пластырь поможет скорейшему заживлению раны. После обеда, едва он уснул, как острая боль пронзила руку, появилась опухоль. Занесенная с наконечников стрел зараза перешла в кровь и начала растекаться по руке.

Собравшиеся врачи некоторое время спорили, каким образом помочь императору. Победило мнение, что следует разрезать опухоль, что и сделали. Увы! Все усилия безнадежно опоздали, рука опухла еще больше и почернела.

Наиболее усердные врачи советовали отрезать руку и таким образом не дать распространиться заразе по всему телу. Но император отверг подобный способ лечения, произнеся:

– Стыдно Римской империи быть управляемой одной рукой.

С этого мгновения Иоанн начал готовиться к смерти. Прежде всего, он посетовал, что не успел совершить паломничество в Иерусалим, которое обещал предпринять, страдая тяжелой болезнью. Он уже подготовил для храма Гроба Господнего золотую, в двадцать талантов лампаду, и теперь приказал доставить ее в Иерусалим. Затем он попросил монаха из Памфилии, известного своей святостью, непрестанно молиться за него перед Богом.

Иоанн умирал столь же мужественно, как и жил. Испытывая нестерпимую боль, он позаботился о наследнике. Смерть забрала старших его сыновей, но оставались Исаак и Мануил. Старший Исаак был вспыльчивым и не всегда владел собой – что не слишком хорошо для императора. Потому Иоанн принял решение, не слишком традиционное в престолонаследии.

– Римляне, – обратился он, превозмогая боль, – во всем мы должны руководствоваться волей Господа. Его покровительство спасло нас от гибели в те времена, когда западные братья пали от мечей варваров. Сотни лет мы слышали Его голос и внимали Ему, и только потому град Константина выстоял в окружении миллионов врагов. Я более всех люблю моего сына Исаака, но знамение Божье указало мне на Мануила. Чтобы я не решал, воля Всевышнего сильнее меня. Вначале я объявил наследником Алексея, и он умер. Затем я прочил в свои преемники Андроника, но не успел я о нем подумать, как Андроник ушел вслед за Алексеем. Теперь, желая добра Исааку, я объявляю императором Мануила.

Все присутствующие одобрили решение Иоанна, и не только потому, что он император, но и потому, что решения его всегда были мудрыми и он редко ошибался. Мануил упал отцу на грудь, и благодарностью его были слезы, оросившие постель Иоанна.

Молодого императора по желанию умиравшего Иоанна немедленно облачили в пурпурную мантию и на его голову возложили диадему. Все войско провозгласило Мануила императором. Завершив свои земные дела, Иоанн скончался 8 апреля 1143 г., перед смертью только пожалев, что слишком мало сделал для ромеев, и поблагодарив Господа, что отпустил ему время закончить важнейшие земные дела.

За время его двадцатипятилетнего правления империя достигла такой высоты, какой не имела при прежних Комнинах. А после Иоанна солнце восточных ромеев будет медленно, но постоянно клониться к закату. Усилиями Иоанна, потраченными на возрождение великой империи, можно восхищаться, но все они в конечном итоге оказались напрасными.

Иерусалимский король, узнав о смерти воина-императора, внушавшего ему большие опасения, не смог сдержать свою радость. Дело в том, что паломничество в Иерусалим Иоанн намеревался совершить во главе всего своего войска. Впрочем, радость Фулька была недолгой.

Накануне события, которое перелистнет очередную страницу Иерусалимского королевства, Фульк поссорился с женой. Происходило это довольно часто: властолюбивая Мелисенда постоянно вмешивалась в государственные дела, а король не очень любил выслушивать приказы из женских уст – самое большее, он мог снисходительно наблюдать, как она дает указания служанкам, которые стелили постель для сварливой королевской четы.

Осенью Фульк и Мелисенда из Иерусалима переместились в Акру. Здесь король занимался укреплением близлежащих замков, а королева в этом деятельно помогала. Ну как же обойтись без ее помощи?! В один из ноябрьских дней 1143 г. в Акру прибыл князь Антиохии Раймунд де Пуатье. С ним Фульк принялся обсуждать проект сооружения двух новых замков, а Мелисенда, к всеобщему недовольству, принялась указывать на карте место, где они должны располагаться.