Геннадий Левицкий - Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора

Один из сподвижников Петра – Вальтер Готье (Голяк), обедневший рыцарь – собрал под свое знамя отряд в 15 тысяч франков и германцев. В германских землях они вначале нападали на незащищенные крестьянские поселения, а затем принялись грабить и крупные города на Рейне, избивая при этом евреев. Войско, собравшееся для благородной цели, сеяло хаос и смерть на собственной родине. Срочно нужно было уводить десятки тысяч вооруженных чем попало голодных людей.

Весной 1096 г. Петр Пустынник и его сподвижники повели разноплеменные толпы в направлении Святой земли. Венгерский король Коломан Книжник согласился пропустить крестоносцев через свои владения и даже обеспечить их продовольствием. Первым вступил на венгерские земли пятнадцатитысячный отряд пфальцского священника Готшалька. Вскоре до крестоносцев дошли сведения, что другой отряд их братьев почти полностью уничтожен в Чехии князем Брячиславом. Подчиненные Готшалька сочли своим долгом отомстить за смерть братьев, но почему-то их ярость обрушилась на венгров, гостеприимно предоставивших проход и съестные припасы. Коломан перебил весь отряд Готшалька, и только таким образом прекратил разорение своих земель.

Вслед за этим на территорию Венгрии вступили основные силы крестоносной голытьбы, ведомые Петром Пустынником и Вальтером Готье. Вождям удалось провести войско через Венгрию колоннами, избежать грабежа окрестного населения и недоразумений с местным королем. В православной Болгарии крестоносцы были приняты еще хуже, чем в Венгрии, и только после многих вооруженных столкновений им удалось выйти к проливам, отделявшим Европу от Азии. Число их было все еще весьма внушительное – около 180 тысяч (впрочем, не только воины входили в это число, но их жены, дети, простые паломники).

Византийский император был в ужасе от подобного нашествия. Как пишет дочь императора Алексея Анна Комнина, «кельты начали стекаться отовсюду, кто откуда, с оружием, конями и прочим военным снаряжением. Общий порыв увлек их, и они заполнили все дороги. Вместе с кельтскими воинами шла безоружная толпа женщин и детей, покинувших свои края; их было больше, чем песка на берегу и звезд на небе, и на плечах у них были красные кресты. Как реки, хлынувшие отовсюду, всем войском они двинулись на нас через Дакию».

Император старался мирно проводить всю толпу к намеченной цели. На пути через византийские владения крестоносцев, в разных местах, ожидала собранная для них провизия. Алексей принял Петра Пустынника в своем дворце, и даже посоветовал тому дождаться рыцарского войска, так как понимал, что крестьяне не смогут противостоять туркам. Но это было невозможно. Как только западные пришельцы воочию убедились в богатстве византийских городов, ничто не смогло удержать их от соблазна. Грабежи и разбои, начавшиеся по ночам, вылились в сожженные дома и дворцы. Окрестности стоянки крестоносцев превращались в пустыню. Те, которые не забыли еще о благородной цели похода, требовали у Петра скорее вести их к Иерусалиму.

После переправы в Малую Азию от войска Петра отделились отряды норманнов и германцев под началом Рено де Брея. Почувствовав полную свободу, они принялись грабить окрестности Никеи.

Норманны, отягощенные добычей, вернулись в лагерь, но оставались в нем недолго. Их новой жертвой стал Ксеригорд, расположенный в четырех днях пути от Никеи. Мятежные крестоносцы взяли город с ходу – как оказалось, столь удачно они овладели не чем иным, как собственной могилой. Турецкое войско осадило город 29 сентября 1096 г., и на девятый день осажденные были вынуждены сдаться на милость победителя по причине полного отсутствия воды. Часть норманнов и германцев была перебита, а прочие уведены в плен.

Оставались еще франки с Петром Пустынником. В их лагерь султан Никеи послал двух шпионов с вестью о том, что норманны взяли Никею с огромной добычей. Франки, прослышав о богатствах малоазийского города, бросились в его направлении, стараясь обогнать друг друга. Напрасно Петр пытался остановить свое взбунтовавшееся войско. Путь к Никее лежал через ущелья, где толпы крестоносцев все и были перебиты в устроенных засадах.

Петр не был участником последнего акта трагедии. Потеряв власть над своим войском, он не пошел вместе со сребролюбивыми толпами в Никею, а направился обратно в Константинополь. Так, без всякой пользы, погибли сотни тысяч человек, и это было только начало трагической и героической эпопеи.

Ближе к концу лета 1096 г. в сторону Святой земли начали выдвигаться и настоящие войска. В середине августа отправился в путь 36-летний Готфрид Бульонский – герцог Нижней Лотарингии, бывший потомком Карла Великого, хотя и по женской линии. Современники оставили нам портрет в высшей степени достойного предводителя похода: он обладал огромной физической силой и мужеством, но никогда не терял рассудительности; несмотря на высокое положение и происхождение, отличался воздержанностью и простотой, и главное, Готфрида направило в поход искреннее желание защитить святыни. Наконец, чтобы получить средства для войска, он заложил свои владения епископу Льежа и Вердена. Готфриду Бульонскому удалось собрать восемьдесят тысяч пехоты и десять тысяч конницы. Вместе с ним в поход отправились родные братья – Евстафий и Балдуин, а также двоюродный брат – Балдуин Бурский. Рыцари шли в Палестину по следам Петра Пустынника; этих крестоносцев и венгры, и болгары встретили и проводили как самых желанных гостей.

Множество других знатных французских сеньоров откликнулось на призыв Урбана II. Одним из первых начал собираться в поход младший брат короля Филиппа I – Гуго. Несмотря на высокое родство и непомерную кичливость, принц был беднее иных баронов. Лишь после женитьбы на дочери графа Вермандуа у него появились кое-какие владения. Гуго собрал небольшое войско и на поход в Иерусалим возлагал большие надежды. Он отправился на Восток через Италию, намереваясь перебраться на Балканы морем.

Нормандский герцог Роберт, чтобы получить необходимые средства на поход, заложил Нормандию своему брату – английскому королю Вильгельму II. С ним отправились в поход рыцари Нормандии и Англии.

Граф Фландрии Роберт де Фриз возглавил фламандских рыцарей.

Из Южной Франции вышло многочисленное войско под началом могущественного графа Тулузского Раймунда.

Шедшие через Италию рыцарские армии невольно взбудоражили Апеннинский полуостров. Честолюбивый авантюрист князь Тарентский Боэмунд без долгих размышлений пожелал принять участие в опаснейшей войне. Властитель небольшого феода благодаря своей изворотливости в короткий срок стал обладателем хорошей армии. Боэмунд Тарентский уговорил присоединиться к нему некоторые отряды французских рыцарей, которые бродили по Южной Италии с целью переправиться за море. В лагере князя Тарентского оказался и принц Танкред Апулийский, возглавлявший отряды воинственных южно-итальянских норманнов. Всего под началом Боэмунда Тарентского собралось 10 тысяч конницы и 20 тысяч пехоты.