Владимир Москалев - Мудрый король

– Что же мне еще остается делать? – передернул плечами молодой король. – Я ведь знал, что мой отказ огорчит вас и ваших братьев. Но больше того, он может ввергнуть Францию в пучину гражданской войны. И потом, Герен так умолял меня, уверяя, что этим я доставлю огромную радость моей матери… Полагаю, он оказался прав.

Королева-мать с улыбкой подошла к монаху. Тот вновь почтительно склонился в поклоне.

– Не сердитесь на меня, брат Герен, – ласково проговорила Аделаида, – если я была о вас совсем невысокого мнения. Коли ваши советы и впредь будут направлены на благо и к процветанию королевства, то в очень скором времени, вероятно, вы станете вторым Сугерием [16] Сугерий (ок. 1081–1151) – аббат, придворный летописец Людовика VI, первый министр и советник Людовика VII, регент во время Второго крестового похода 1147–1149. при моем сыне.

– Мой ум и мои возможности всегда к услугам короля Франции и к вашим, мадам, – в третий раз поклонился Герен.

Благосклонно кивнув ему и сыну, Аделаида, взвихрив воздух надушенными юбками, с улыбкой покинула покои короля.

– Я еще слаб, друг мой, – сказал Филипп, махнув рукой собеседнику, чтобы садился, – поэтому иду на этот шаг. Но погоди, придет время и я свалю с ног этих графов и баронов, окружающих меня, словно частоколом. Я сделаю Францию могущественной державой и сам заставлю своих врагов принимать мои условия.

– Врагов слишком много, король. Нам предстоит упорная борьба.

– И прежде всего с английским королем! Но мы сумеем заставить его пасть на колени. У него много сыновей, вот на чем мы сыграем. Я буду натравливать их друг на друга, и они перегрызутся, как псы из-за кости. Потом буду бить по очереди, отнимая у них земли. Сейчас его территория во много раз больше моей. Наша задача – сделать Францию во столько же раз больше, а потом и вовсе выгнать англичан с континента. Нормандия – вот что меня беспокоит. Сюда я вскоре направлю свой удар. А пока что будем отсекать щупальца гидры, охватившие мое маленькое королевство.

– Тебе надо иметь хорошего союзника, Филипп. Церковь – вот кто поможет.

– Знаю. Нет никого сильнее папы. Его я и возьму в попутчики. Он любит налагать интердикты – как раз то, что мне очень пригодится в моей борьбе.

– Однако об этом еще рано говорить. Жив твой отец. Король – он. Ты – всего лишь соправитель.

– Я должен быть готовым к тому, что скоро останусь один. Поэтому мне нужны друзья – надежные, верные, готовые жизнью пожертвовать не ради меня, но ради Франции.

– Одного ты уже имеешь, король. Второй – Гарт, твой шамбеллан [17] Шамбеллан – одна из важнейших должностей при дворах государей. Главное действующее лицо в церемонии принесения феодальной присяги. . Третья – Бьянка…

– Она хорошо разбирается в цифрах. Я определил ее счетоводом на королевской кухне. Но она еще знает грамоту, поэтому станет моим писцом.

– До той поры, пока Церковь не сожжет ее на костре.

– Жаль, что она еретичка. Угораздило же ее связаться с этими катарами.

– Кто они? Что за люди? Так ли опасны для тебя?

– Для Церкви. Катары поняли, что это за зверь и теперь бросаются на него, кусая со всех сторон. Зверь разводит костры, но они их не боятся.

– Хотелось бы знать о них побольше. Во что они верят? Почему враждуют с Церковью?

– Я позову ее, Герен. Послушаем вместе. Попы обливают их грязью, но я желаю знать правду. Как монарху мне это необходимо. Сходи за ней сам. Я подожду здесь.

Герен нашел Бьянку в королевских садах, занимавших всю западную оконечность Сите. Она сидела на скамейке и смотрела на северо-запад, где вдоль правого берега Сены, начиная от церкви Сен-Жермен Л’Оссеруа, простирались густые леса. Глядела неподвижно, думая о чем-то. Может быть, уже видела на этом месте новый донжон будущего Лувра взамен старого, романского, который возвел здесь когда-то Хильдерик I? Или просто глядела на лодки, снующие от одного берега к другому, и на парижанок, полощущих в реке белье?

– Вот ты где, – вывел ее из задумчивости бывший монах. Огляделся по сторонам, сел рядом. – Почему одна? А где Гарт?

Бьянка вздрогнула.

– Разве он должен быть со мной?

– А разве нет?

– Он теперь шамбеллан короля.

– Хм! Не все же время король сидит на троне и принимает присягу от вассалов.

Ничего не ответив, она перевела взгляд влево, где высилась колокольня аббатства Сен-Жермен-де-Пре.

– Идем. Хватит любоваться лугами. Я пришел за тобой. Молодой король зовет тебя.

– Что ему надо?

– Он хочет знать все о еретиках. Церковь будет наступать на него. Он еще мальчик и должен набраться знаний.

Бьянка вздохнула.

Они направились к дворцу, поднялись на второй этаж. Дверей много, все одинаковые. Королевская – та, над которой три золотые лилии.

Филипп усадил гостей на скамью, сам принялся шагать от окна к окну; в одном виден левый берег Сены, в другом – правый.

– Скажи, Бьянка, отчего ты еретичка? Чего вы, катары, хотите? Почему идете против Церкви?

– Я уже объясняла это Гарту. Пусть он расскажет.

– Лучше тебя он этого не сделает.

– Верно. Но зачем это королю?

– Я должен знать, почему Церковь ненавидит вас, почему повсюду горят костры?

– Мы обличаем пороки духовенства, видим нравственное падение Западной церкви. Она есть блудница, а папа не кто иной, как антихрист. Мы отвергаем ваше богослужение, почитание икон и креста. Мы отрицаем светскую власть, смертную казнь и войны.

– Вас обвиняют в жестокости и насилии, в крайней злобе к Церкви. Вы поджигаете храмы, ловите священников, мучаете их, грабите, а недавно выкинули тело Господне из золотых сосудов и растоптали эту святыню. Конечно, я виню не тебя, но твоих братьев по духу.

– Церковь сама виновата. Она подвергает нас огню, мечу и пыткам; меры эти не согласуются с духом Христова учения.

– Говорят, вы отвергаете христианскую Евхаристию?

– Я отвечу тебе, король, словами Беренгария Турского: «Будь тело Христово таким же громадным, как башня, то оно все же давно было бы съедено». Значит, хлеб и вино даже после освящения не есть тело и кровь Христова. У тела есть глаза и все остальное. У хлеба, что держит в руках священник, этого нет, следовательно, это не тело Христово. Вот что сказано в Евангелии: «Всё, входящее в уста, идет в желудок и извергается в отхожее место». Но то, что Церковь считает телом Христовым, идет туда же. Значит, оно отвергается в отхожее место. Ну не смешно ли об этом даже говорить?

Слушатели переглянулись. Покачали головами.

– От твоих слов за добрую милю несет дымом костра, – произнес Герен. – Что как тебя услышат святые отцы, а мы с королем не сможем прийти на помощь?

– Я не боюсь смерти, – тряхнула головой Бьянка, – ибо мир – творение дьявола.