Тотырбек Джатиев - Пламя над Тереком

Мощный огневой заслон артиллерии позволил пограничникам выжить и выстоять. Орудия били со всех сторон— с Ногира, Михайловского, Архонской, с пригородов из-под горы Лысой и прямо из города. Мощная стрельба нескольких сотен стволов перемешивала вражескую технику и пехоту с землей. Это была сила, которую не учли фашистские генералы и против которой теперь уже ничего не могли поделать.

Командующий Закавказским фронтом генерал Тюленев стоял с биноклем на башне бывшего атаманского дворца. Отсюда с возвышения открывалось ровное поле. Немецкие танки шли в очередную атаку, за ними — густые цепи мотопехоты.

Тюленев делает жест рукой, означавший: «Еще огонька!» И сидящий за его спиной командующий артиллерией отдает приказ. Город и окружающие его высоты вздрагивают от гула канонады. Плотность огня настолько высока, что снаряды рвутся даже на башнях танков…

Отбита и эта атака. Ударная танковая группа устремляет свою стальную клешню на Ногир — северную окраину города. Командующий фронтом подает условленный сигнал, и от самого Терека через селение летят «хвостатые» снаряды гвардейских «катюш». Это приводит к быстрой перемене оперативной обстановки. Вал огня реактивных снарядов преграждает путь фашистским танкам и подразделениям пехоты.

Вдруг находившиеся на высотах наблюдатели и корректировщики начинают докладывать о странном поведении противника: его танки прячутся в балках и кустарниках, а значительная часть их повернула к северной стороне «коридора», в то место, где засели батальоны 10-й гвардейской бригады.

Наши военачальники приходят к единому выводу: противник делает перегруппировку для неожиданного удара по шоссе Архонская — Орджоникидзе. Врагу это выгодно для развития успеха: обойти Владикавказ с северо-запада, прорваться к Тереку, с ходу форсировать реку, занять Беслан — узловую железнодорожную станцию и зайти в глубокий тыл частям наших войск, обороняющих Эльхотовские ворота. Оттуда, по Сунженской долине, ринуться в Грозный уже по гладкой и незащищенной местности. Но ведь на Архонском шоссе перед противником 62-я бригада морской пехоты Кудинова, минные поля, противотанковые рвы, в станице Архонской — артиллерийский полк майора М. А. Павленко…

Командующий фронтом был уверен, что на этот участок будут брошены все наличные резервы 1-й танковой армии противника, в частности батальоны 23-й танковой дивизии. Но «лобовой» разгром этой группировки ценой героизма советских воинов стоил бы слишком дорого. Первый этап боев Владикавказской оборонительной операции с численно превосходящим противником унес и без того не одну тысячу жизней советских солдат и офицеров.

Генерал Тюленев полагал, что наступил момент активизировать действия наших войск, которые стояли у самого основания немецкого клина, словом, перейти к активной обороне, которая явится логической подготовкой к последующему контрнаступлению. Главные силы ударной группировки гитлеровцев под Владикавказом уже получили ощутимый щелчок и теперь мечутся по трем направлениям, чтобы нащупать слабое место для прорыва.

10-я гвардейская бригада Терешкова получает приказ во взаимодействии с 57-й стрелковой бригадой 11-го корпуса, наносящей удар по Дзуарикау, плотно закрыть выход противнику из «гизельского коридора». Действующие части изолированной в Майрамадаге 34-й бригады Ворожищева также должны способствовать выполнению общей задачи.

Первые дни осуществления этой операции не принесли успеха советским войскам, имеющим в своем распоряжении всего 36 танков против 300 танков противника. Но ударная группировка врага была уже не так опасна, как 1, 2 и 3 ноября; она действовала с оглядкой, часто топталась на месте, и ее новые атаки на Архонскую и Владикавказ были встречены более организованным со-противлением наших частей.

4 ноября шел дождь со снегом. Низко плыли над землей облака. Самолеты противника, не имея возможности оказывать активную поддержку своим наземным войскам, бросали бомбы на город и соседние селения. Горела Архонская, поднимались столбы дыма над Ногиром. Часто бомбовый груз падал в русло Терека или на загородные пустыри.

На всех участках фронта наступило относительное затишье. Время от времени гитлеровцы демонстрировали наступление в прежних направлениях — по Гизельскому шоссе и в направлении Ногира, чтобы отвлечь внимание от нового главного удара на Архонскую.

Но обойти Владикавказ с северо-востока врагу не удалось.

Гвардейцы 93-го корпусного артиллерийского полка под командованием М. А. Павленко, прикрывая главные силы 11-го Краснознаменного корпуса, встретили атакующие танки дружным огнем орудий, стрелявших прямой наводкой. Вскоре на кукурузном поле южнее Архонской остались десятки подбитых танков. Командир полка находился на передовом наблюдательном пункте и умело управлял этой дуэлью с фашистскими «ягуарами».

На узком участке, вдоль ручья, к Архонской двигался танковый ромб из 50 машин. Через 25 минут боя этот ромб был ликвидирован, добрая половина танков осталась на поле с изуродованными башнями и обгорелыми бортами.

Понеся большие потери в танках и живой силе, противник снова откатился на исходные рубежи.

Оборонительные бои затянулись еще на несколько дней, хотя ряд соединений 11-го и соседнего 10-го гвардейских корпусов уже взяли в свои руки инициативу и перешли на ряде участков в контратаку.

В период с 1 по 6 ноября 1942 года в войсках 9-й армии прошли собрания коммунистов и комсомольцев. Подведены были первые итоги оборонительных боев. Сотни коммунистов и комсомольцев отдали свои жизни за Советский Кавказ, но в ряды армейских коммунистов и комсомольцев влились новые члены из числа героев минувших сражений.

…Последние два дня накануне празднования 25-летия Октября капитан-лейтенант Булычев провел в подразделениях, занимавших оборону вдоль шоссе Архонская Орджоникидзе и в отряде Курковича. Теперь этот отряд прочно стоял у селения Новая Саниба; командир корпуса И. П. Рослый повернул часть батальона 62-й бригады моряков и 10-й гвардейской бригады фронтом на юг, вдоль «коридора», по которому еще курсировали вражеские танки.

Среди частей, выполняющих задачу изоляции этого фашистского перешейка, был и испытанный в боях батальон Бета Цаллагова. На правом стыке двух батальонов соседних бригад действует подвижный отряд старшего лейтенанта Саши Казаева, левый стык обеспечивает группа Курковича.

По сравнению со всем рубежом обороны бригады, растянувшимся более чем на десять километров по Архонской дороге, здесь были сосредоточены наиболее мощные силы.

Эвальд фон Клейст потерял покой и выходил из себя: его ударной группе войск никак не удавалось расширить «коридор» Алагир — Гизель и выйти к Беслану, в тыл нашим войскам, оборонявшим Эльхотовские ворота и Терский хребет, не говоря уже о взятии Владикавказа и Военно-Грузинской дороги. Более того, русские, по его мнению, каким-то чудом успели пробить автомобильную дорогу через высокие хребты Черных гор. Правда, трасса плохонькая, узкая и опасная. Но она соединила все ущелья Северной Осетин. Теперь запертым в эти ущелья советским войскам подбрасываются боеприпасы и питание не только на вьючных ослах и лошадях, но и на автомашинах. Войска ожили и вместе с осетинскими партизанами все время беспокоят немцев, нападая на «коридор» с южной стороны. А с севера на всем протяжении «коридора» немецким захватчикам удар за ударом наносят гвардейские части, танкисты и авиация. У стен же Владикавказа гранитной скалой встали и отбивают атаку за атакой полки чекистов и части, снятые советским командованием с других участков. Клейст отдает своим войскам приказ за приказом наступать в районах Малгобека и Ищерской. Но успеха нет. Нет его у Клейста и на Черноморском побережье и на перевалах: его войска топчутся на месте. А Гитлер требует, торопит, пугает «ненавистной русской зимой». А тут еще застряли у Сталинграда. И блокированный Ленинград тоже не сдается. Фюрер оголил Запад, бросил лучшие дивизии на советский Юг, но они там тают, как весенний снег.