Ярослав Васильев - Разведка

Игорь неожиданно для себя усмехнулся. Наверное, выглядит и правда смешно. Подполковник, до войны доктор физико-математических наук, профессор и без пяти минут академик, строит из себя глуповатого служаку-солдафона.

— А вчера Батя вообще выдал. Мол, дайте письменный приказ об отзыве командира разведки полка — и чтобы ответственность, если прохлопаем, когда немцы отступать начнут, на комиссии. Видел бы ты их морды… Но тебе шепнул, чтобы сидел тут и дальше.

Игорь кивнул: хоть до лета.

Через трое суток с новым связным пришёл неожиданный приказ. Все предыдущие дни немцы атаковали наши позиции, доходило даже до рукопашных. В ответ фрицев потеснили, соседний полк в паре мест даже дошёл до окраины города… Дальше всё встало, слишком уж отчаянное пошло сопротивление. А вчера самолёт-наблюдатель засёк на окраине города движущуюся колонну. И непонятно, то ли немцы отступать собираются, а дерутся заслоны, то ли оборону усиливают и подкрепления перебрасывают. Поэтому разведке срочный наказ: пробраться в город и понять, что там творится. Если получится — взять языка. Но главное информация, и срочно — следующим утром два полка попытаются со стороны захваченного плацдарма ещё раз атаковать немецкие траншеи. Ради этого в рейд даже прислали радиста с радиостанцией.

Разведчики — люди, привычные ко всему. Надо значит надо, надо идти немедленно — значит, пойдём прямо с нейтральной полосы. Тем более что за последнюю неделю все ходы и выходы давно разведаны. После короткого совещания решили идти впятером, включая сапёра и радиста. Ещё трое останутся в бывшем подвале, смотреть за немецкими позициями. И, если основная группа проберётся без шума, остальные попробуют во вторую половину ночи подобраться поближе и послушать разговоры в немецких окопах.

Неприятность настигла, когда группа уже перебралась через самое опасное место — небольшую речушку, отделявшую немецкие позиции от нейтральной полосы. Дальше тропка шла на стыке позиций двух рот, каждая из которых старалась свалить наблюдение на соседей. Немцы ограничивались только редкими сигнальными ракетами, больше надеялись на лунный свет, раз погода ясная, а луна большая. Но если прикрыть глаза заранее, то, пока часовой от смены освещения слепнет, проскочить небольшой участок, где тебя могут заметить, для здорового мужчины даже с грузом — ерундовое дело. Вот только никто не подумал, что после дневной оттепели ночью ударил морозец, а лёгкий ветерок припорошил снегом намёрзший ледок. Бежавший четвёртым радист поскользнулся…

— Иван, ты как?

— Плохо, товарищ лейтенант. На рацию упал. Кажись, хана ей.

— Сам как?

— Колено, кажись, разбил.

Быстрая проверка показала, что радиолампы и аккумуляторы варварского обращения не перенесли, группа осталась без связи. К тому же Иван, пытаясь упасть так, чтобы не повредить рацию, потянул ногу и становился обузой.

— Значит, так, — после недолгих размышлений приказал Игорь, — идёшь обратно. Рацию оставь, потом заберём. Василий, Никита, вы со мной. Николай, — окликнул он сапёра, — идёшь в сопровождение. Если придётся незнакомой дорожкой обходить.

Сапёр кивнул: понятно. Он-то за последние дни минные поля успел изучить наизусть, да и схроны все помнит. А времени до рассвета всего полночи, запросто может случиться, что придётся день на нейтралке отсиживаться.

Трое разведчиков ждали полчаса, пока не убедились, что речушку товарищи прошли незамеченными. После чего двинулись дальше к шоссе. Вот только, похоже, удача сегодня отвернулась совсем. На дороге за целый час не появилось ни одной машины, и, значит, придётся идти до города, а языка потрошить сразу на месте. Утром наступление, и ждать, как обычно, в какой-нибудь ухоронке до следующей ночи — не успевают.

Речушка петляла, потом разрезала немецкие позиции и пошла к городу. Шоссе послушно следовало за ней… Вдруг идущий впереди боец встал и поднял руку, подзывая товарищей.

— Мужики, смотри, — шепнул он. — Мост там. А в будке свет. Смотрим?

— Давай. Если один — берём.

К этому времени ветер разыгрался уже не на шутку, закружил позёмкой, завыл. Подойти в такую погоду незаметно сможет даже слон, а уж опытные разведчики тем более… Когда все трое уже замерли возле будки и готовились выбить дверь, внутри зазвонил телефон и писклявый голос затараторил по-немецки. Игорь предостерегающе махнул рукой, вслушался… ругнулся себе под нос и дал команду «назад». А когда отошли так, что часовой их услышать не мог, объяснил:

— Не выйдет. Судя по разговору, ему каждые полчаса звонят.

— Не успеем, — согласились остальные.

Идти по шоссе в обратную сторону смысла не было, но и блуждать по улицам тоже толку мало. В такую погоду если из тепла и выглянет кто, то только у дороги. Потому на городскую сторону перешли прямо по льду под мостом… Когда все трое уже были у крайней опоры, в город въехал грузовик, и Игорь не знал, ругаться ли ему на несправедливость судьбы или радоваться везучести. Задержались бы на шоссе — не пришлось идти в город вообще, пошли прямо по льду — их заметил водитель. Дальний берег реки высокий и пустой, по мёрзлой скользкой земле подниматься долго, а облака раздуло — и на подъёме как на ладони.

Сразу за полосой кустов по краю обрыва начиналась городская площадь. Как положено в старинных городах Новгородчины — с большой церковью, вокруг которой теснились хозяйственные постройки. Но главное: рядом с церковью мёрз часовой! И пусть луна светила вовсю, с реки опять налетел ветер, и большой железный лист-вывеска с намалёванной надписью «Заготзерно» на одном из сараев загрохотал так, что за шумом не слышно ни шагов, ни скрипа снега. Самым ближним к часовому в цепочке разведчиков оказался Василий, и это тоже выходило удачно — невысокий брянский мужик силой обладал чудовищной, в полку даже история ходила, как во время рукопашной схватки он сапёрной лопаткой обнажды перерубил вражеский автомат.

Вот и сейчас, едва часовой ушёл за угол колокольни, стремительная тень сначала метнулась в нишу между крыльцом и каким-то мусором, а когда немец второй раз повернулся спиной — повалила на землю, одной рукой сжимая так, что враг не мог даже пошевелиться, а второй затыкая рот кляпом. Игорь и Никита тут же бросились на помощь… Вот только когда они подоспели, стало ясно, что смысла в этом не было: Василий сжал немца слишком сильно и переломил позвоночник.

— Командир, извини… Но уж очень оказался похож на…

Игорь в ответ только молча покачал головой: понимаю. Во время эвакуации из-под Брянска Василий не успел в родное село чуть-чуть, отряд немцев, отправленный для зачистки окрестных деревень от «евреев и коммунистов», убил семью фактически у него на глазах. И какое могло быть утешение обезумевшему от горя мужу и отцу в том, что всех развлекавшихся солдатиков он прикончил голыми руками прямо там, в избе? Вася-весельчак, как его прозывали в селе, умер в тот вечер — вместо него появилась холодная расчётливая машина, живущая только ради мести. Но иногда, если немец вдруг напоминал ему кого-то из убийц, чувства прорывались и сдержаться мужчина не мог.