Элисон Уэйр - Джейн Сеймур. Королева во власти призраков [litres]

Сгущались сумерки, когда Джейн, с тревогой выглянув в окно спальни, – наконец, наконец-то! – увидела сэра Фрэнсиса Брайана, который во весь опор скакал к дому. Она сбежала вниз по лестнице, едва не споткнувшись, и оказалась в главном зале вместе со всей семьей, когда Брайан с лицом триумфатора влетел в дверь.

– Сожжение на костре или отсечение головы по желанию короля! – выкрикнул он.

– Сожжение? Нет, он обещал! – взвыла Джейн. – Он обещал!

– Успокойся, – взяв сестру за плечи, мягко сказал Эдвард. – Таково наказание для женщин, уличенных в измене.

– И это еще хорошо для нее, – мрачно добавил Брайан.

– Но король обещал мне, что ее не сожгут! – диким голосом прокричала Джейн. – Я взяла с него слово, прежде чем согласилась стать его женой!

– В таком случае я не сомневаюсь, что он сдержит его и заменит приговор на отсечение головы, – сказал Эдвард.

Джейн уговорили сесть вместе со всеми за стол, и мать послала за угощением для Брайана.

– Ее признали виновной по всем пунктам обвинения, – рассказывал сэр Фрэнсис. – Дело было выстроено убедительно, хотя после некоторые говорили, что король просто воспользовался случаем, чтобы избавиться от нее.

– Я в это не верю, – заявил Эдвард.

– Как она восприняла приговор? – спросила Джейн.

– Храбро. Сказала, что не всегда выражала покорность королю, как следовало бы, но никогда не изменяла ему.

– Разумеется, а что еще она могла сказать! – встрял в разговор отец.

– Потом разбирали дело Рочфорда – многочисленные случаи инцеста, не при вас будь сказано, дамы. Его также обвинили в том, что он не раз повторял слова сестры, сказанные его жене, о неспособности короля совокупляться с женщинами, мол, у него нет мужской силы.

– Что?! – ужаснулась Джейн.

Это была откровенная ложь, но она не могла заявить во всеуслышание, что знала об этом наверняка.

– Его не обвиняли в клевете открыто, но привели показания свидетелей в письменном виде, и господин Кромвель строго предупредил его, чтобы он не повторял прочитанного вслух. Однако Рочфорд сделал это, выказав тем великое презрение к Кромвелю и королю.

– Черт возьми! – рассердился Эдвард. – Похоже, он говорил это скорее из зависти и ревности, чем из любви к королю.

– Вы понимаете, на что они намекали, – вмешался в разговор Гарри, – на колдовство. Намек на мужское бессилие короля подразумевал, что королева навела на него порчу.

– Но это глупо! – возразила мать. – Я не оправдываю ее, но зачем лишать его мужской силы, если она так хотела родить сына?

Конечно, это выглядело бессмыслицей, если только обвинители Анны не пытались доказать, что Генрих не мог быть отцом ее детей.

Такова была точка зрения сэра Джона.

– Я думаю, они искали повод для ее измен. Раз король не мог зачать с ней ребенка, она прибегла к услугам других мужчин, которые могли.

– Но тогда король знал бы, что отец детей не он, – заметила мать.

– Все это не имеет смысла, – сказала Джейн, – если только они не хотели показать, как Анна насмехалась над ним.

– Подозрения возбудила леди Рочфорд, – сообщил им Брайан. – Она дала показания против мужа и упомянула об инцесте. Эта дама ненавидит своего супруга и его сестру, а также поддерживает принцессу Марию. Я сильно сомневаюсь, чтобы Анна доверилась такой, как она. Это было сказано из чистой злобы, могу побиться об заклад.

Своим объяснением Брайан хотел успокоить Джейн, она это понимала, но он не замечал слабого места в своих словах. Это свидетельство явно было надуманным, а как же тогда остальные? Она начала размышлять, были ли обвинения против королевы такими уж основательными, как считали Генрих и все остальные. Но Джейн сама видела Анну и Норриса у старой башни. Могли ли они встретиться там случайно и с невинной целью? А если все это – хитроумный заговор с целью устранить королеву, чтобы король мог снова жениться и заиметь сына?

«О Боже, – про себя молилась она, – дай мне какой-нибудь знак, что я ошибаюсь. Пошли твердое доказательство ее виновности!»

– Что с вами, Джейн? – спросил отец, глядя на нее усталыми глазами.

– Это был справедливый приговор? – спросила она.

– Без всяких сомнений! – хором ответили Эдвард и Брайан.

– Я видел обвинительный акт, – сказал сэр Фрэнсис, – его при мне доставили королю. Прочтя его, он заплакал от злости и показал мне бумагу. Представленные в нем свидетельства ошеломили меня, читать было тошно. Не сомневайтесь в ее виновности, Джейн!

Она немного успокоилась. Значит, ее трактовка этой тайной встречи в башне была верной. Хватит, хватит сомневаться по каждому поводу и без!

– Порадуйтесь, король придет к вам сегодня ближе к вечеру, – сообщил ей напоследок Брайан. – Его лучшие повара уже едут сюда, чтобы приготовить для вас двоих ужин. Но сперва он пообедает в доме епископа Карлайлского.

После десяти вечера королевская барка пришвартовалась у пристани Челси. Из дома Джейн видела мерцающие огни факелов, которыми освещали путь Генриху, и слышала отдаленные звуки музыки. Вскоре он появился в ее комнате – вошел в дверь и заключил любимую в объятия. Она сразу заметила, что он обстриг волосы и отращивает бороду. Ему это шло. Избавление от волос как будто символизировало освобождение от уз брака.

– Скоро вы будете моей! – радостно воскликнул Генрих. – Теперь к этому нет преград. Жду не дождусь этого дня. – Он словно был окутан облаком какого-то отчаянного веселья и не умолкал. – Я был вне себя от восторга, когда узнал ваши новости. Вы хорошо себя чувствуете? Надеюсь, вы тщательно заботитесь о себе и о нашем сыне.

– Я чувствую себя прекрасно, – сказала ему Джейн.

Еще лучше ей стало, когда она увидела Генриха. Присутствие короля, полного жизненной силы, властного и решительного, успокаивало ее. Как хорошо снова быть с ним после двенадцати дней разлуки. Джейн надела лучшее из своих новых платьев – темно-зеленое дамастовое, с нарукавниками и киртлом из легкой белой ткани, а волосы распустила, как ему нравилось. Генрих обвел ее оценивающим взглядом.

Родные благоразумно отправились спать, так что Джейн разделяла поздний ужин с королем; еду им подали в приемном зале – лосося и свинину под изысканными соусами. Аппетит вернулся к ней, и она радовалась, что есть чем его удовлетворить, так как начала уже испытывать легкое головокружение от голода; доброе красное вино тоже подкрепило ее силы.

– Вам здесь удобно? – спросил Генрих. – Всего ли хватает?

Джейн восхитилась, что он может думать о домашних делах в такой тяжелый день.

– Это прекрасный дом, – сказала она. – Благодарю вас, что разместили меня здесь.

Только после того, как была подана большая ваза с фруктами, король заговорил о вынесенном Анне приговоре.