Алексей Шеметов - Крик вещей птицы
- Название:Крик вещей птицы
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Советский писатель
- Год:1990
- Город:Москва
- ISBN:5-265-00657-5
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Шеметов - Крик вещей птицы краткое содержание
Повесть «Следователь Державин» посвящена самому драматическому периоду жизни великого русского поэта и крупнейшего государственного деятеля. Сенатор Державин, рискуя навлечь на себя страшную беду, разоблачает преступления калужского губернатора с его всесильными петербургскими покровителями. Радищев и Державин сражаются с русской монархией, один — слева, другой — справа, один — с целью ее свержения, другой с целью ее исправления, искоренения ее пороков, укрепления государства. Ныне, когда так обострилось общественное внимание к русской истории, повести Шеметова, исследующего социальные проблемы на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого веков, приобретают особенный интерес.
Тема двух рассказов — историческое прошлое в сознании современных людей.
Крик вещей птицы - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Он кинулся из таможни в думу, примчался туда на извозчичьей тележке и опять застал там городского голову и всех шестерых гласных, таких же безысходно мрачных, какими они встретили его в тот раз. Ликование, с которым эти избранники приняли его вчерашнее предложение, было уже чем-то остужено, и сегодня они не выразили ему никакого уверения, только сказали, что представили соответствующую бумагу государыне и теперь надобно ждать ее ответа.
Радищев вышел на Невский проспект и побрел в сторону Грязной, опустив в раздумье голову. Итак, остается только ждать решения императрицы. Без ее позволения никто не может что-либо предпринять, даже Сенат не имеет права ни на малейшее самостоятельное действие. Пока всевластная десница не начертает несколько слов на голубой дворцовой бумаге, никто не осмелится и пальцем шевельнуть, чтобы приготовиться к защите столицы. Вот оно, сковывающее единовластие! Ждите указующего глагола сверху. А каково ждать удара, держа руки за спиной? Где сейчас королевская гребная флотилия? Никаких сведений. Молчит в Кронштадте и капитан Даль. Но что он может сообщить? Залив для торговых судов закрыт. Не станут же сами шведы уведомлять капитана о движении их флота.
— Камо грядеши, муж отважный? — послышалось сбоку.
Радищев повернул голову. Рядом, оказалось, шагал Антоновский, секретарь литературного общества, один из тех, чьей жизнью распоряжался ныне адмирал Чичагов, но воин был уже в штатском черном сюртуке, в черной шляпе.
— Миша, родной! — обрадовался Радищев. Он никогда не называл Мишей, тем паче родным, этого молодого, но угрюмого человека, бывшего московского студента, шестой год главенствующего среди петербургских д р у з е й с л о в е с н ы х н а у к и неуклонно проповедующего розенкрейцеровскую философию. Радищев всегда как-то чуждался скороспелого и самоуверенного вероучителя, но сейчас обнял его, как брата. — Значит, ты жив и здоров, моряк? Слава отцу небесному! Ну что там, как там? Крепко ли держится наш Чичагов? Бой-то нынешний как принял?
— Да я уж целый месяц в Петербурге, — сказал Антоновский, — а бой произошел три дня назад.
— Ах вон что, ты давно… — Радищев несколько поостыл, но тут же снова загорелся: — И все-таки ты оттуда. Оттуда! И не так уж давно. Расскажи.
— Не знаю, о чем и рассказывать. Стояли на рейде, и все.
— Нет, нет, ты хорошо знаешь наши морские дела. Поведай.
— Да что мы тут стали на улице? Зайдем вон в кофейню.
— Охотно.
Подождав, пока медленно и торжественно проехал длинный дворцовый цуг (наверно, Платон Зубов, молодой фаворит императрицы, отправился куда-то в карете с завешенными окнами), они пересекли проспект и вошли в кофейню.
В маленькой кофейне стояло всего четыре стола, и за одним из них, у окна, сидел Иван Крылов.
— Позвольте присоединиться, юноша, — бесцеремонно обратился к нему Антоновский.
— Что ж, пожалуйте, — холодно ответил Крылов. — Пожалуйте, пожалуйте, — сказал он приветливее, видя, что Радищев не решается сесть, тогда как его спутник уже опустился на стул, бросил шляпу на подоконник и заправил за уши выбившиеся пряди волос.
Радищев сел напротив Крылова.
— Давненько вас не вижу, — сказал он.
— Он заперся и снова принялся за комедии, — сказал Антоновский. — Опять выведет на свет божий каких-нибудь п р о к а з н и к о в.
Три года назад Крылов, тогда еще совсем, юный, только входивший в литературные круги, написал комедию «Проказники», зло высмеяв подражательных самовлюбленных стихотворцев. Не успели эти стихотворцы появиться на сцене, как петербуржцы узнали в них своих знакомых, прежде всего знаменитого Княжнина и его жену, дочь Сумарокова, читавшую в салонах свои жеманные стихи. Разыгрался скандал, и молодой сатирик, якобы оскорбивший досточтимого драматурга, так и не смог потом проникнуть в театр ни с одной из своих пьес. Неудачник перестал писать комедии, и насмешка Антоновского сейчас должна была сильно его ужалить, но он, казалось, не почувствовал никакого яда и невозмутимо продолжал есть расстегаи с рыбной начинкой, запивая их кофе с молоком. Пухленькое аляповатое его лицо странно сочетало в себе и плебейскую грубость, и почти женственную нежность, а глаза оставались задумчивыми даже в эти минуты, когда он с такой старательностью насыщал свое молодое полнеющее тело. Он был по моде кудлат (парики в Петербурге носили теперь только пожилые), и с шеи его свисали концы модной розовой косынки, хотя она так не шла к линялому, изношенному сюртучишку.
— Ну как, я угадал? — говорил Антоновский, пристально глядя на Крылова. — Взялись опять за комедии?
— Нет, сударь, не угадали, — спокойно отвечал Крылов. — Я готовлюсь печатать афиши и билеты для театра.
— Так-так. Журнал-то скончался? Тем и должна была кончиться ваша строптивая «Почта духов».
— Полно, Михаил Иванович, — сказал Радищев. — Расскажи лучше о наших морских делах, вот и господину Крылову, думаю, интересно будет послушать.
Антоновский приказал мальчику крепкого кофе, потом расстегнул сюртук, достал из кармана панталон платок и высморкался.
— Я ведь, господа, не с оружием дело имел, — сказал он, — с бумагами. В походной канцелярии адмирала числился.
— Значит, часто виделся с Чичаговым. Он спокоен? В своих силах уверен?
— Он-то уверен. Надеется прогнать шведов.
— Под Фридрихсгамом тебе не случалось бывать?
— Завертывал по пути в Петербург.
— Так что же ты молчишь, государь мой? Рассказывай! Как там наши друзья? Кого видел?
— Видел твоего братца Степана. Телом здоров, духом бодр. Видел всех наших. Рвались в бой, вот теперь дождались.
— Полагаешь, сильно их разбили в этом бою?
— Ничего не полагаю. И не представляю. Скоро узнаем. Фридрихсгам недалеко. Ежели и весь залив под стражей шведов, вестовой может добраться до Петербурга берегом. Через Выборг. Готовься, советник, к защите столицы. Слышал, ты намерен собрать команду. Желаю удачи. Я выезжаю в Вену. Дипломатические дела благороднее военных. И не менее важны. Турция нынче воспользуется случаем и бросит на нас все силы, потому как у нас назревает размолвка с Австрией. Мы должны удержать нового ихнего императора от тайного сговора с Пруссией.
— Выходит, тебя ожидает разговор с самим Леопольдом?
Антоновский пожал плечами, и это значило, что он скромно умалчивает о существе своей важной миссии, которая, возможно, вовсе не была таковой.
— Ну что ж, — сказал Радищев, — желаю тебе преуспеть. Некоторым дипломатам иногда удавалось уменьшить кровопролитие. Ныне это едва ли кому посильно.
— Ныне полмира залито кровью, — сказал вдруг Крылов, управившись с последним расстегаем.
— Верно, верно, молодой человек, — сказал Антоновский. — Отчего же замолкла ваша «Почта»? В самый бы раз вашим гномам сообщить о том Маликульмульку.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: