Алексей Зубков - Все дороги ведут в Геную

- К морскому дьяволу, - как ни в чем не бывало, поправил Дорада.

- Еще один мавр справа! - крикнул Книжник.

- Не справа, а по правому борту, - снова вмешался Дорада, который почувствовал, что корабль остановился, и воспользовался случаем, чтобы глотнуть из фляжки, - и против ветра, так что пусть сам подойдет, а мы его тут подождем.

- Твоими стараниями, дубина! - кричал капитан на Тодта, - Пусть быстрее подойдут поближе, возьмем кого-нибудь на абордаж, пока не рванула крюйт-камера! Я тебя на берег спишу за такие шутки! Да поможет нам святой Иоанн и все морские чудовища! Весла на воду! Спустить паруса!

Весла вылетели на воду со скоростью пуль. Парус исчез, как будто его и не было. Ничто не повышает скорость работы экипажа эффективнее, чем пожар в трюме.

Но подойти на абордаж пират не успел, как и другие двое. Оставалось каких-то триста футов, как из трюма "Санта-Марии" вырвался столб огня и отчаянный вопль "Пожар в крюйт-камере!". На борту пирата засуетились - никому не интересно брать на абордаж горящий брандер. Паруса поползли вниз, весла спустились на воду.

Через несколько минут погони, когда расстояние до пирата сократилось вдвое, араб-рулевой заложил крутой поворот.

- Почему они поворачивают? - спросил Тодт Книжника, указывая на ближайшего пирата.

- Лоция говорит, что там мель. Они ее обходят. Нам придется повторить маневр, - ответил Книжник.

Потом он вздохнул и добавил:

- И мы их не догоним. Дорада их рулевому в подметки не годится, и гребцов у них больше.

- Лево руля! - крикнул Харон. Дорада попытался выполнить маневр, но на руле повис Тодт, не давая его повернуть.

- Тодт, недоумок, там же мель!

- Лоцию придумали трусы! - жизнеутверждающе ответил Тодт.

Харон отшвырнул его в сторону.

- Лево ру...

- Нет! - крикнул Книжник.

- В чем дело, - рявкнул капитан.

- Мы уже идем над мелью, поздно дергаться, - объяснил Книжник.

- Все, что не приколочено, за борт! - отреагировал Харон.

- Пушку не трогать! - уточнил он через минуту.

- Порох придумали трусы! - бодро ответил Тодт, сбрасывая пушку. По его мнению, трусы отличались редкой изобретательностью, чем сильно усложняли жизнь всем добрым христианам.

- Гребите, твари, гребите! Сейчас рванет! - до преследуемого все еще оставалось сорок футов, и крюйт-камера уже давно должна была взорваться.

- Прошу прощения, - вмешался баталер, - не рванет.

- Почему?

- Мы забыли погрузить порох.

- Чтооо?!

- Мы... То есть я... Подумал, что вдруг он взорвется...

- Господи, этот экипаж - мое наказание вместо ада?! - взмолился Харон, поднимая глаза к небу.

"Санта-Мария" все равно не догнала бы пирата, несмотря на все ухищрения. Пирата остановил Книжник. Он вышел на нос корабля и прокричал по-арабски какое-то колдовское заклинание со словами "Мохаммед", "Аллах", "собака" и "свинья". Барабанщик, задававший темп гребцам, сбился с ритма, весла посталкивались в воздухе, у рулевого дрогнула рука, а капитан пиратов не принял никаких мер, потому что от ярости побагровел и хватал ртом воздух.

Абордажную команду во главе с Тодтом встретили значительно превосходящие силы. Двадцать против десяти. Тодт прыгнул первым, нелепо навернулся со своей алебардой через планширь под ноги пиратам и случайно уронил сразу четверых. Вскочив, он двинул ногой по голени пятому и вырубил ударом в челюсть шестого. Арабы не сильны в рукопашной. Внимание остальных пиратов на короткое время переключилось на него, только теперь на борт тунисца полезла абордажная команда "Санта-Марии", подпираемая всем остальным экипажем во главе с капитаном. Последними горящий корабль покинули Келарь с казной и Книжник с мешком книг и судовой документации.

Капитан не обязан лично участвовать в абордаже. Но Харон был рыцарем. Настоящим. Прожившим немалую жизнь, участвовавшим в войнах и осадах. У него было то самое мастерство прирожденного воина, которое не пропьешь. Думаете, старого рыцаря уважают за преклонный возраст? Ничего подобного. Если рыцарь ухитрился дожить до пятидесяти лет, значит, он успел убить не один десяток себе подобных, а простолюдинов и вовсе без счета. Уважение к таким людям диктуется древним инстинктом самосохранения, которые намного сильнее всех традиций, принятых в обществе. Кроме того, рыцарь, питавшийся всю жизнь по европейским традициям, выше и намного сильнее уроженцев магрибских трущоб. Капитан носил неполный доспех - кирасу, легкий шлем, латные перчатки, а на большинстве пиратов и этого не было.

Харон рубил врагов без особых эмоций. Ударил и забыл. Под его мечом убитые и раненые падали на палубу и за борт, сползали по переборкам. Сзади его прикрывал Тодт. Только теперь новички в экипаже поняли, за что капитан терпит этого ненормального. Тодт был копейщиком и мастером строевого боя. То он делал длинные выпады из-за спины капитана, пронзая зазевавшихся арабов, то принимал на свою алебарду удары, предназначавшиеся Харону. Один раз он поймал на копье пирата, прыгнувшего с мачты.

"Санта-Мария", где пожар уже никто не тушил, вспыхнула последний раз и пошла ко дну. Пожилой капитан-тунисец попытался сдаться и заговорил по-итальянски, но Тодт заколол его, даже не пытаясь выслушать.

- Матерь Божья! - вздохнул Харон, - Тодт, он же не успел сказать, где спрятаны алмазы!

- Ну и слава Богу, - ответил за Тодта Книжник. Почему-то наиболее здравомыслящий человек в команде любил заступаться за самого буйного сумасшедшего, - Если сказать нашим матросам, что здесь спрятаны алмазы, они разберут корабль на щепки еще в море.

- В трюме шелк и еще какие-то ткани! - крикнул Келарь, высовываясь из люка, - на камбузе рис с бараниной, в крюйт-камере полно пороха!

Харон облегченно вздохнул и снова принял обязанности капитана.

- Все по местам! Нехристей за борт! Дораду разбудить и поставить к рулю! Книжник, курс на Неаполь! Баталер, найти краски и написать на борту "Санта-Мария"!

Пока этот плавучий ужас идет в Неаполь, читатель может спросить, к какому именно типу плавсредств относилась "Санта-Мария". Автор здесь и далее по старой привычке упрощает терминологию и обзывает все подобные суда галерами. На самом деле, Харон и Тодт сначала скинулись и купили в Венеции почти новую галеру на двадцать четыре скамьи по три гребца на скамье. Полная численность экипажа выходила за триста человек, и все каждый божий день хотели кушать, поэтому первое время "Санта-Мария" едва успев зайти в порт, продать трофеи и купить провизию, отправлялась в боевой выход.

Постоянный некомплект команды приводил к тому, что на веслах любой пират ходил быстрее, а на парусах скорость сильно зависела от мастерства матросов и командования. Поэтому единственной работающей тактикой Харона было выйти на торговый маршрут, встретить хорошо груженый парусник и попросить Тодта помолиться о штиле. Чем ближе к вражеским портам, тем легче встретить купцов, но тем легче и встретить местных коллег по профессии.