Вадим Каргалов - Юрий Долгорукий

Посмотришь издали на Дмитров - жёлтые откосы валов, высокие стены и башни, а над ними - бездонное голубое небо, будто и не было ничего внутри овала городских укреплений.

Посадские избы, подобно другим городам, на поле не выползали. Да и не было в Дмитрове посадских людей. Селились здесь княжеские ратники со своими сотниками и десятниками, тиуны и дворовые холопы, ремесленники-оружейники, градодельцы, новопришлые люди с беспокойного юга, привлечённые княжескими милостями - все верные князю люди. Такими бы городами всю Великую Русь уставить, крепко держали бы они в одной горсти всю Землю...

Воеводы на княжеском совете, склонившиеся над большим чертежом новых и старых крепостей Великой Руси, только одобрительно кивали. На удивление уместно вложился Дмитров в цепь укреплённых городов на западном рубеже - как раз посередине между Москвой и Кснятиным, закрыл собой зияющую щель в обороне Суздаля от смоленских Мстиславичей. Ну как не увидеть тут направляющего Божьего перста, ведь сами-то они места для Дмитрова не выбирали?

На том последнем градостроительном совете порешили выдвинуть крепости ещё ближе к смоленскому рубежу. Впереди Дмитрова, вёрст за сто, поставить на реке Шоше новый град Микулин, перед Москвой, на реке Моче, притоке Пахры - Перемышль. Но места для этих новых градов князь Юрий Владимирович уже не выбирал и сам не закладывал. Градостроительная страда его неожиданно оборвалась, а дело завершали его бояре, тиуны и воеводы.

Снова, как неоднократно бывало раньше, причиной стала киевская замятия. В лето от Сотворения Мира шесть тысяч шестьсот второе, месяца ноября в 13 день [142] 13 ноября 1154 г. умер великий киевский князь Изяслав Мстиславич.

Поначалу казалось, что перемены в Киеве Юрия Владимировича могут и не коснуться. Предусмотрительный Изяслав Мстиславич, когда занемог, поспешил снова позвать в столицу своего дядю-соправителя, Вячеслава Владимировича, сына Мономаха, единственного законного наследника киевского великокняжеского стола (Юрий Владимирович был младшим Мономаховичей). Изяслав просил, чтобы Вячеслав Владимирович, яко старейший, взял его детей под свою опеку, а брата Ростислава призвал к себе из Смоленска и держал для управления княжеством, как ранее его самого, Изяслава.

Смена великого князя всем показалась законной и никаких возражений влиятельного киевского боярства не вызвала. Изяслав Давыдович Черниговский сунулся было в Киев, но его даже в городские ворота не впустили. Великий князь Вячеслав Владимирович посоветовал ему приехать в Киев, когда Ростислав Смоленский уже будет в городе. Без него-де державными делами Вячеслав озабочиваться не желает...

Изяслав Давыдович подчинился и, переночевав с дружиной в шатрах на поле, удалился восвояси. Против воли великого князя, к тому же единодушно поддержанного киевскими боярами, не поспоришь!

Вокняжение старшего брата в Киеве Юрия не обеспокоило. Вячеслав уже стар и немощен, долго не заживётся, а следующий законный правитель всей Руси только он, Юрий Владимирович, последний из сыновей Мономаха. Даже хорошо, что смена великого князя прошла так мирно, по обычаю. А он, Юрий, пока подождёт...

О том, что Вячеслав позвал соправителем в Киев смоленского князя Ростислава Мстиславича, в Суздале ещё не знали, а когда узнали - призадумались.

Вспомнили смысленые суздальские мужи, что похожим путём подбирался к великокняжескому столу старший брат Ростислава, Изяслав Мстиславич. Приглядываться надобно к киевским делам, приглядываться...

Опасения мужей подтвердились. Верные люди слово в слово передали речь Вячеслава Владимировича, обращённую к Ростиславу (и не в тайной беседе произнесённые, но прилюдно, в большой гриднице великокняжеского дворца!).

Новый великий князь торжественно возгласил:

- Сыне, я уже в старости моей управлять не могу, но даю тебе всю власть. Управляй, как брат твой Изяслав управлял Державой. Ты меня имей вместо отца, а я тебя, яко сына, содержать буду. Полки же мои тебе вручаю...

Что ж это такое выходило?! Снова Киев отдаётся Мстиславичу?!

Впору было браться за оружие...

А князь-соправитель Ростислав, служа своему стрыю [143] Стрый - дядя. , той же зимой повёл полки на Изяслава Давыдовича Черниговского, чтобы тот и помыслить не смел о высоком великокняжеском столе!

О черниговском Давыдовиче князь Юрий не печалился, неприятель давний и непримиримый, чем хуже ему будет, тем полезней для Суздаля. Но победа Ростислава была нежелательна. Победитель накрепо затвердится в Киеве. Попробуй сковырни тогда его!

Однако объявлять войну Киеву, где вокняжил законный правитель из рода Мономаха, старший брат Вячеслав Владимирович, было невозможно. Как щитом, прикрылся Ростислав именем великого князя Вячеслава Владимировича.

Юрий собирал рати и выжидал.

Судьба человека - в руках Божьих. Господь вознесёт, Господь и опустит, жизнь дарует и жизнь отнимет. На всё его Господня воля. Той же зимой неожиданно для всех оборвалась земная жизнь великого князя Вячеслава Владимировича. Вечером Вячеслав пировал со своей ближней дружиной, в видимом здравии удалился в ложницу, а утром не проснулся.

Скоровестник нагнал Ростислава уже за Днепром. Тот прервал поход и возвратился в Киев. Однако киевские бояре, подлинные хозяева города, встретили Ростислава без приязни. Великим князем не величали, что было весьма многозначительно. Простолюдины на улицах открыто насмешничали: «Ростислав-то наш — пошёл за шерстью, а вернулся стриженым!» Оживились доброхоты черниговского Давыдовича, втолковывали гражанам: вот-де сильный князь, защита городу и людям его, а Ростислав слаб, как пребывал владетелем невеликого Смоленска, так и остался. Кто он без покровительства законного великого князя из рода Мономахова? Никто!

Понятно было Ростиславу, что черниговский поход надобно повторить, и непременно с успехом. Ростислав возвратился за Днепр к своим полкам. Ждал киевское городовое ополчение, но бояре ратников не прислали. А Изяслав Давыдович заручился помощью Глеба Юрьевича, который по тайному приказу отца собрал у рубежей множество союзных половцев и, не зная отцовских намерений, сам должен был решать, к кому прислониться. Ростислав в Киеве показался Глебу опаснее, чем Изяслав в Чернигове. Святослав Ольгович Новгород-Северский свои дружины к Изяславу Давыдовичу не прислал, но и враждебности не проявлял, ожидал пересылки с Юрием Владимировичем.

Великим позором закончилась для Ростислава эта война. Черниговцы Изяслава Давыдовича и половцы Глеба Юрьевича наголову разбили невеликое воинство Ростислава; сам он с малой дружиной отбежал в Киев, но и там не удержался, забрав жену с детьми и имение, побежал к Смоленску, хотя за ним никто и не гнался. Падающей звездой промелькнул Ростислав на киевском небосклоне и — истаял...