Вячеслав Звягинцев - Война на весах Фемиды. Война 1941—1945 гг. в материалах следственно-судебных дел. Книга 2

П. Д. Артеменко дважды приговаривали к расстрелу.

10 апреля 1942 года военный трибунал Юго-Западного фронта осудил его за измену Родине заочно. В основу обвинения была положена докладная записка начальника отдела боевой подготовки 40-й армии полковника Н. А. Никитина от 28 февраля 1942 года, в которой указывалась следующая причина его сдачи в плен — «бесполезность жертвовать собой и терпеть лишения, т. к. положение безвыходное».

После освобождения в 1945 году из лагеря П. Д. Артеменко до конца года проходил спецпроверку. По ее результатам был восстановлен в рядах Советской армии. В 1946 году ему вручили награды (орден Ленина и орден Красного Знамени), а потом снова арестовали.

Четыре тюремных года в статусе подследственного завершились вынесением Военной коллегией определения от 2 августа 1950 года. Этим судебным актом приговор Военного трибунала Юго-Западного фронта был отменен, и дело направлено на новое расследование. Однако через три недели, 26 августа 1950 года. Военная коллегия вновь приступила к рассмотрению этого дела. Обвинялся Артеменко в том, что не обеспечил руководство подчиненными ему войсками, в результате чего они в первый же месяц войны попали в окружение войск противника и были разгромлены, а сам Артеменко 27 сентября 1941 года сдался противнику в плен, не оказав при этом врагу никакого сопротивления. Находясь в плену, он выдал немцам известные ему данные о войсках Красной Армии, сведения о новых видах вооружения, написал обращение к солдатам и офицерам РККА о переходе к немцам, поддерживал связь с гестапо и, кроме того, клеветал на советское правительство и военнослужащих Красной Армии, а также заявлял о неизбежном поражении СССР в войне с Германией.

Военная коллегия приговорила Артеменко к расстрелу по той же 58-й статье. И приговор был приведен в исполнение.

Дело генерала А. Будыхо Главная военная прокуратура пересматривала трижды — в 1956, 1982 и 2001 годах. И каждый раз констатировала, что он осужден за измену Родине обоснованно и реабилитации не подлежит.

Архивные материалы свидетельствуют, что в Хаммельсбургском лагере Будыхо встретился со своим сослуживцем генералом И. Г. Бессоновым. Тот активно сотрудничал с немцами, основав в городе Веймаре «Политический центр борьбы с большевизмом» (ПЦБ). Будыхо принял предложение Бессонова и стал одним из его заместителей. Но. судя по всему, не оправдал высокого доверия. Во всяком случае. Бессонов признал в ходе следствия, что Будыхо, «являясь моим заместителем и одновременно начальником службы контрразведки, которая именовалась „управлением революционной безопасности", в силу своего физически-болезненного состояния и личных данных не проявил себя в полной мере».

Сам Будыхо причины своего недостаточно ревностного отношения к службе у немцев излагал в суде иначе:

— Перед тем. как вступить в отряд Бессонова, я имел беседу с последним и он при предложении мне о вступлении в его группу бросил такую фразу, что есть возможность вырвать хороших генералов из немецкого плена. Это запало мне в душу. Я думал, что таким путем, перейдя на территорию СССР, я немедленно пойду с повинной к Советской власти…

Далее Будыхо поведал суду о том. как. после расформирования ПЦБ. он был направлен в штаб 16-й немецкой армии, откуда совершил побег:

— 12 октября 1943 года я договорился со своим денщиком, бывшим партизаном Хижин-ским Александром совершить переход на сторону партизан. В этот же день вечером я с ним ушел из РОА и направился в сторону города Ново-Ржева. 19 октября 1943 года мы встретили группу партизан, к которым и примкнули» [354] Надзорное производство ГВП № 19028—14 по делу Будыхо А. Е… с. 49. .

Из показаний Хижинского также следовало, что он «12 октября 1943 года по предложению Будыхо бежал с ним из расположения немецких войск».

Согласно немецким донесениям «в ночь с 12 на 13 октября 1943 года отлучился без разрешения и до сих пор не вернулся русский генерал-майор Будыхо Александр, направленный генерал-инспектором восточных войск в штаб командира 710-й восточной части особого назначения в качестве. туземного" штаб-офицера». Немцы обоснованно предположили, что «Будыхо перебежал к партизанам» [355] Военно-исторический журнал. № 11. 1993. с. 7. .

Через неделю беглецы вышли в расположение 1-й Ленинградской партизанской бригады. Последовали допросы с пристрастием и 24 октября на основании постановления оперуполномоченного особого отдела бригады Хижинский за измену родине был приговорен к расстрелу. А Будыхо. как преступник особой важности. — переправлен на большую землю и вскоре арестован.

Арест санкционировали 10 ноября 1943 года начальник управления контрразведки «Смерш» Абакумов и Главный военный прокурор Носов.

В документах следствия бездоказательно утверждалось, что «не исключена возможность перехода Будыхо на сторону партизан по заданию немцев». Через несколько месяцев следствие было практически закончено. Но дело в суд не передали. В совершенно секретной справке. составленной 20 декабря 1944 года военным прокурором ГВП майором юстиции Лозицким, отмечалось: «Следствие по делу фактически завершено… дело ожидает особых указаний высшей инстанции» [356] Надзорное производство ГВП № 19028—14 по делу Будыхо А.Е. с. 26–27. .

От кого конкретно и каких именно указаний ждал военный прокурор сказать трудно. Д. Волкогонову удалось установить, что Л. Берия показывал протокол допроса А. Будыхо Верховному главнокомандующему. Генерал в ходе этого допроса дал довольно подробные и точные характеристики многим советским генералам, находившимся в немецком плену, описал их настроения и отношение к созданию РОА. Но эта информация, видимо, не заинтересовала Сталина.

До марта 1950 года генерал Будыхо находился в заключении, ожидая своей участи. 15 марта было утверждено обвинительное заключение, а через четыре дня состоялось закрытое заседание Военной коллегии, на котором Будыхо был приговорен за измену Родине к расстрелу.

В обвинительном заключении утверждалось, что Будыхо, как заместитель Бессонова по ПЦБ. «действуя по заданию германской разведки под кличкой „Успенский", принимал участие в подготовке диверсионно-повстанческих кадров», которые должны были десантироваться в глубоком тылу СССР с целью захвата лагерей и организации совместно с заключенными антисоветских выступлений, а в июне 1943 года, после ликвидации ПЦБ, перешел на службу в РОА и являлся представителем этого формирования при штабе 16-й немецкой армии. О побеге генерала в этом документе ничего не говорилось. Следующая фраза обвинения гласила: «19 октября 1943 года Будыхо был задержан в тылу у немцев советскими партизанами и передан в распоряжение следственных органов» [357] Там же. с 32–33. . О том же. что он бежал и сам пришел к партизанам, не было сказано ни слова. Правда, когда дело Будыхо проверялось в Главной военной прокуратуре, этот вопрос не обошли вниманием.