Любовь Воронкова - Победители сильных [Сборник исторических повестей]

Бывали они и в Тартесе, что на реке Тартес, в области Иберия, где люди жили мирно, богато, и нравы их были невиданно мягкими. Царю Тартеса Арганфонию нравились фокейцы. Пришедшие фокейцы помнили и знали многое — и музыку, которую любили, и красноречие, которое ценили, и искусство ваяния, которое процветало на их родине и о котором они могли рассказать. Фокейцы так нравились Арганфонию, что он предложил им совсем перебраться к нему в Тартесиду… Говорят, что в Тартесиде даже кормушки для скота были серебряные, а люди жили по сто пятьдесят лет!

Но фокейцы тогда остались на своем берегу. Теперь же, услышав, что Гарпаг двинулся на них с войсками, они бросились к Арганфонию за помощью:

— Что делать? Могущество персов так велико, что никакая сила им противостоять не может! Если мы вступим с ними в сражение, то все погибнем!

— Защищайтесь, — ответил им Аргафоний, — постройте стены вокруг своего города!

Он дал фокейцам денег, дал щедро. И фокейцы тотчас начали возводить вокруг города высокую стену. Стена получилась большая, на много стадий в окружности. Сложена она была из крупных, плотно прилаженных камней, и ее острые зубцы венцом встали над городом.

Гарпаг явился с войском и тут же осадил Фокею.

«Безумные! — думал Гарпаг с горечью, глядя на фокейские стены. — Они решили, что могут спастись за стенами от руки Кира!»

Гарпаг послал к фокейцам глашатаев:

— Сдавайтесь. Если город ваш будет разрушен и разорен, не мы будем виноваты, а вы. Неужели осмелитесь вы надеяться, что победите меня, полководца царя царей Кира? Я не хочу гибели вашего города. Сломайте хоть один зубец на своей стене, пожертвуйте хоть одним зданием, и я приму вашу покорность без разрушений и кровопролития!

— Дай нам на размышление один день, — ответили фокейцы. — Но на время нашего совещания отведи от стен города свои войска.

Гарпаг усмехнулся:

— Знаю я ваши замыслы! Но что ж, пусть будет, как вы просите. Поразмыслите хорошенько — я дозволяю.

И он отвел войска от города.

А Фокея вся гудела и стонала от горя. До отчаяния жалко покидать свой родной город, свою землю. Но неужели идти в рабство к персам?!

Только не в рабство!

Бороться с Гарпагом бесполезно, бессмысленно: его войско, как туча, охватило Фокею. Если противиться Гарпагу, они все погибнут и от их прекрасного города останется только пепел. Но что же тогда делать?

Решать надо было быстро: сроку для размышлений у них только один день. И они решили. Спустили на море все свои пятидесятивесельные суда, поместили на них женщин и детей, а также статуи своих богов и наиболее ценное имущество. А потом взошли на суда сами и отплыли к Хиосу, потому что Аргафония, который мог бы принять их, уже не было в живых.

Наутро персы вошли в безмолвную, покинутую жителями Фокею. Стены не защитили ее.

Много скитаний пришлось вытерпеть фокейцам, много довелось принять горя. Они хотели купить у хиосцев Энуссы — лежащие около Хиоса острова. Но хиосцы побоялись, что если тут поселятся фокейцы, то Энуссы станут торговым местом, а тогда их остров Хиос потеряет всякое торговое значение. И они отказали фокейцам.

Что делать, где найти землю, которая приняла бы их?

Их вождь Креонтиад предложил плыть на один из островов близ побережья Тирренского моря — на остров Кирн. Позже римляне назвали Кирн Корсикой.

Плавая по морям, фокейцы знали, что остров этот каменистый и в большей своей части непроходимый. Знали, что там в пещерах живут разбойничьи племена, о которых говорят, что они свирепы, как дикие звери. Но куда-то надо было пристать и на какую-то землю надо высадиться и начать новую жизнь.

Горе и ярость томили фокейцев. Не так давно у них был свой город, своя земля… А нынче они скитаются и терпят такую беду!

Решили плыть на Кирн. Но, раньше чем уйти, повернули свои корабли к Фокее, ворвались в город, перебили, уничтожили весь гарнизон, оставленный Гарпагом для охраны города.

Тут, собравшись вместе в своем опустевшем городе, фокейцы поклялись никогда больше не возвращаться на этот берег. И грозили тяжкими проклятиями тем, кто нарушит обет и вернется в Фокею.

Они взяли большой кусок железа, и Креонтиад бросил его в море:

— Клянемся не возвращаться в Фокею до тех пор, пока железо это не всплывет на поверхность моря!

Фокейцы в один голос повторили:

— Клянемся!

И, еще раз со слезами простившись с дорогим сердцу городом, они направили свои корабли на Кирн.

Правда, эту страшную клятву сдержали не все. Когда корабли понесли их от родного берега на чужбину, многие из фокейцев вдруг поняли, что не могут покинуть Фокею. Они так тосковали, так жалели свой город, что не выдержали и повернули корабли обратно. С покорно опущенной головой, с тяжестью нарушенной клятвы, со страхом перед жестокостью завоевателей они высадились на родную землю. Любовь к родине оказалась сильнее всего… Остальные фокейские корабли направились в сторону Кирна, вышли в море. Еще долго мерещился затуманенным глазам фокейцев родной берег в лазурном сиянии неба и морских волн.

Много всяких бед и несчастий пришлось вынести фокейцам. Они сражались с тирренцами и карфагенянами, в битве с которыми погибли их корабли… Большую часть фокейцев с погибших судов враги захватили в плен, высадили на сушу и забили камнями до смерти… Потом тем, кто остался в живых, пришлось покинуть и Кирн и, собрав на корабли свои семьи, бежать в Регий — эллинскую колонию на италийском берегу. Когда-то греки-халкидяне переселились сюда из Дельф из-за недорода. Но и здесь не оказалось фокейцам приюта.

Наконец это вольнолюбивое племя перебралось в Энотрию — так называлась тогда эта часть Италии. Они приобрели там город и назвали его Гиелой.

Так же, как и фокейцы, поступили жители ионийского города Тебса. Они заперлись от Гарпага в своей крепости. Но Гарпаг возвел вокруг стен Теоса высокие насыпи и овладел городом. Теосцы, так же как фокейцы, сели на корабли и покинули родину. Они отплыли к Фракии и заняли там город Абдеры, что возле островов Лемнос и Фасос, за Фасосским проливом…

Изгнанники не забывали своей родины. В тех незнакомых краях, куда пришли, потерявшие все свое имущество, оторванные от своих пашен и ремесел, изгнанники жили трудно, тяжко, в непреходящей тоске…

И все-таки они предпочитали выносить всяческие страдания, только не рабство.

Остальные ионийские города пытались сражаться с Гарпагом. Они мужественно защищали свою свободу. Но персидские войска, в которые влились еще и побежденные народы, превосходили их силой.

Гарпаг победил ионийцев. Он не стал сгонять их с родной земли, не стал продавать в рабство — ионийцы остались в своих городах. Но у них уже не было своих правителей и законов. Они только исполняли приказания завоевателей.