Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

— Беспрекословно выполнив не менее дурацкое задание, что и ты.

Внезапно толпа рядом с ними стихла. Из шатра показался Клемент.

— Сенаторы и народ римский! — объявил он. — Я вручаю вам вашего императора, Божественного Гая, владыку суши и морей.

— Да здравствует Божественный Гай, владыка суши и морей! — разразились восклицаниями присутствующие.

Спустя пару мгновений полы шатра распахнулись, и навстречу сенаторам вышел Калигула — в кирасе великого Александра, поверх которой, трепеща на ветру, была наброшена пурпурная шёлковая хламида, заколотая на правом плече фибулой. Голову венчал венок из дубовых листьев. В руках Калигула держал меч и серебристый щит аргираспида, украшенный инкрустацией в виде шестнадцатиконечной македонской звезды. При виде Калигулы хор голосов сделался громче: император действительно был похож на юного бога.

Воздев меч и щит к небесам, Калигула откинул голову назад, упиваясь всеобщим преклонением.

— Сегодня, — произнёс он в конце концов, — я завершу своё самое великое дело. Вместе с моим братом Нептуном я проеду в колеснице через залив. Наша вражда окончена!

Присутствующие хотя и терялись в догадках относительно природы этой вражды, разразились криками ликования.

— Как только этот день завершится, я вернусь в Рим и посвящу целый год подготовке к завоевательному походу, который состоится следующей весной. Дабы показать всему миру, что я — истинный владыка суши и морей, я поведу наши армии в Германию и искуплю позор, которым до сих пор запятнана честь Рима. Я верну последнего орла, утраченного в Тевтобургском лесу после поражения Семнадцатого легиона. Как только орёл будет найден, мы двинемся дальше, к краю известного мира, откуда, в согласии с моим братом Нептуном, я поведу мои армии через море и покорю для себя и для Рима Британию.

Даже Веспасиан поймал себя на том, что его, как и всех остальных, увлёк этот грандиозный замысел. Наконец, вместо пустого, бессмысленного мотовства свершится нечто такое, что, наоборот, принесёт Риму ещё большую славу и большую выгоду. Ему очень хотелось надеяться, что юный император наконец нашёл способ одновременно утолить и свою жажду увековечить собственное имя — скольких денег и человеческих жизней это бы ни стоило, — и жажду новых побед и новых открытий от своих подданных.

— За мной, друзья мои! — выкрикнул Калигула. — Следуйте за мной к мосту. Мы пройдём по нему к победе и славе, которые ждут нас на другом берегу.

В кои веки Веспасиан добровольно и с воодушевлением последовал за Калигулой.

еспасиан невольно ахнул, когда голова их колонны, которую вёл за собой Калигула, перевалила на западный склон горы Нуова в самой северной точке Неаполитанского залива.

Стоя в своей колеснице, Калигула обернулся и, увидев перед собой море изумлённых лиц, торжествующе крикнул:

— Что я вам говорил? Разве это не чудо, сотворённое богом?

Это действительно было чудо. Внизу под ними, переброшенный через лазурные воды залива от Байи, чуть севернее горбатого мыса Мизенум и до Путеол, в трёх с половиной милях на другом берегу, протянулся мост, составленный из двойного ряда кораблей. Скреплённые цепями, они лениво покачивались на волнах.

По ним была проложена дорога, такая же прямая, как и Аппиева, только шире, гораздо шире. При этом мост не был прямой линией. То там, то здесь от него, извиваясь, подобно щупальцам, отходили «отростки», которые заканчивались округлыми полуостровами, также составленными из судов. Суда эти были полностью закрыты настилом, на котором — в это верилось с трудом! — стояли здания. По ту сторону удивительного моста виделся порт Юлий, совершенно пустой, а ведь ещё недавно здесь стоял весь западный флот.

Щёлкнув кнутом и выкрикнув молитву собственному гению, Калигула устремил квадригу вниз, выбивая железными ободами колёс из каменистого склона искры. Воодушевлённые видом столь дивного творения, Веспасиан и другие молодые сенаторы с гиканьем, словно подростки, понеслись на своих скакунах вслед за ним. Каждый мечтал в душе оказаться на мосту первым, сразу за императором. Преторианская кавалерия скакала за ними следом, оставив пехотинцев и повозки далеко позади. Предполагалось, что те проделают остаток пути длиной в полмили со свойственной им скоростью.

Конь Веспасиана цокал копытами по главной улице небольшого рыбацкого городка Байи. Что касается всадника, то на его лице играла довольная улыбка. Стоило ему вслед за императором выехать к пристани, как перед ним, теряясь вдали, вырос мост. Его истинные размеры стали понятны лишь вблизи. Построенная Корбулоном дорога была более тридцати шагов в ширину и являла собой не просто дощатый настил, прибитый гвоздями к палубам судов. Она была проложена так, будто проходила по земле. Собственно, так оно и было. Палубы судов, от мачты и до кормы, были по самые перила засыпаны землёй. Чтобы их уравновесить, на нос каждого судна положили огромные валуны, а сами корабли, корпус к корпусу, в два ряда скрепили цепями, после чего, сняв с них рулевые вёсла, скрепили корму с кормой. Небольшие промежутки между судами прикрыли настилами из толстых досок, прибив их к палубам гвоздями длиной в целый фут. Землю утрамбовали, получив таким образом непрерывную ровную поверхность, протянувшуюся на три с половиной мили.

Как будто этого было недостаточно, землю замостили, положив на неё плоские квадратные камни шириной в один фут. Между камнями оставили промежутки толщиной в большой палец, чтобы они не наезжали друг на друга при покачивании моста.

Калигула повёл квадригу прямиком на своё творение и вскоре остановил её рядом с тремя десятками странного вида колесниц, в которые парами были впряжены низкорослые, лохматые лошадки.

Здесь он обернулся и обратился к тем, кто скакал следом.

— Это копии колесниц британских племён, а эти лошадки привезены из Британии и специально выдрессированы, чтобы возить их за собой. Вперёд, друзья мои, разбирайте колесницы, и мы вместе поскачем через залив! Как только британских дикарей достигнет слух о том, что мы не только умеем управлять их колесницами, но и ездим в них по воде, они падут ниц передо мной, вашим богом, и станут молить меня пощадить их! Вперёд, друзья мои, вперёд!

Соскочив с коня, Веспасиан наперегонки со всеми устремился вперёд, чтобы занять колесницу: желающих стать возницей оказалось гораздо больше, чем самих колёсных средств.

Выхватив у одного из рабов-кельтов поводья, он взобрался на ближайшую к нему колесницу. Та была проста, если не сказать, примитивна: деревянная платформа, поставленная на два обутых в железо колеса, каждое в два фута диаметром. По бокам — полукруглые плетёные перила, с просветом спереди и сзади. Хомуты лошадок пристёгнуты к гнутому шесту. Во рту у них были удила, от которых к вознице тянутся поводья.