Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

Кивнув брату, Веспасиан повернулся и вслед за Магном вышел вон. За дверью уже ждали около четырёх десятков клиентов, пришедших с утра пораньше засвидетельствовать своё почтение патрону.

Найдя за их спинами Зири, все втроём зашагали вниз с Квиринала. Было прекрасное летнее утро. Впрочем, в воздухе уже ощущался намёк на полуденный зной. С гор дул лёгкий ветерок. Веспасиану показалось, будто помимо запахов города он уловил аромат скошенного сена и луговых цветов. Ему тотчас вспомнилось его имение в Аквах Кутиллах, и в этот момент он понял, что отдал бы всё на свете, чтобы перенестись туда, а не шагать навстречу убийству.

Дом Клавдия оказался совсем не таким, каким Веспасиан предполагал его увидеть. Пусть Клавдий не в фаворе у матери, но ведь он тоже родственник императора. Расположенный почти у самой городской стены в тихом переулке на Эсквилине, дом скорее походил на жилище торговца, которому в последнее время не везло в делах.

Побелка на стенах растрескалась и облупилась. Штукатурка местами осыпалась, отчего стала видна кирпичная кладка. И всё же дом выглядел внушительно, и что не добирал во внешнем виде, с лихвой компенсировал своим местоположением, как будто был специально построен для того, чтобы кто-то прожил в его стенах незаметную жизнь. Именно такие мысли пришли в голову Веспасиану, пока он ждал Антонию и Корбулона.

Незадолго до второго часа из-за угла, в сопровождении двух рабов, появился Корбулон, явно довольный собой.

— Доброе утро, Веспасиан! — поздоровался он, делая вид, что не замечает Магна и Зири. — Из нашего малоприятного дела всё же вышло кое-что хорошее. Сегодня утром Азиатик прислал мне записку, в которой пообещал поддержать мою кандидатуру на выборах преторов. Имея в Сенате его поддержку, я вполне могу рассчитывать на победу, а значит, через год смогу претендовать на наместничество в какой-нибудь провинции.

— Я рад за тебя, Корбулон, — искренне произнёс Веспасиан. — И за себя тоже.

— А что, Азиатик и тебе что-то пообещал?

— Нет. Но поскольку ты заручился его поддержкой не без моего участия, это означает, что ты снова у меня в долгу, и если что, то я могу потребовать его назад. Разве не так?

Корбулон нахмурился, но сказать ничего не успел: из-за угла как раз показались носилки Антонии. Рядом неся ларец Капеллы, шествовал Палл.

Двенадцать мускулистых нубийцев-носильщиков опустили носилки на землю рядом с парадным крыльцом. Антония отдёрнула занавески и вышла. У Веспасиана затрепетало сердце: вслед за хозяйкой из носилок вышла Ценис. Увидев его, она едва заметно улыбнулась. Однако в её обычно кристально-ясных голубых глазах затаилась печаль. И всё же от её взгляда у Веспасиана перехватило дыхание. Он открыл было рот, чтобы всё ей объяснить, однако вспомнив, что они не одни, тотчас же его закрыл его и вымучил нервную улыбку.

Ценис едва заметно кивнула, как будто подтверждая, что им нужно поговорить, после чего отвернулась, чтобы забрать из носилок свои письменные принадлежности.

— Доброе утро, господа! — поприветствовала их Антония.

Веспасиан тотчас вернулся на землю. При этом ему показалось, будто он заметил на её губах лёгкую улыбку, как будто его немой диалог с Ценис был понятен не только им двоим.

— Говорить буду я, — продолжала матрона. — Вы же молчите, если только я не спрошу вашего мнения. Помните, что вы здесь единственно для того, чтобы довести наше дело до... его логического завершения.

Палл поднялся по ступенькам и постучал в дверь.

— Я ничего не знал, м-м-матушка, — твердил Клавдий, вытирая платком слюну в уголке рта. — Я понятия не имел, что будет с поместьями. — Он покосился на вольноотпущенника Нарцисса. Тот сидел рядом с ним на скамье под раскидистым грушевым деревом. Разговор происходил в ухоженном саду в дальней части дома. — Уверен, что и Нарцисс тоже.

Веспасиан и Корбулон сидели по обе стороны от Антонии, с интересом наблюдая, как та допрашивает сына. После того как она показала ему договоры, и он признался, что Нарцисс незаконно скупал земли в Египте, Клавдий стал постоянно дёргаться и заикаться. А вот Нарцисс, напротив, оставался невозмутим, как будто это совершенно его не касалось и он считал ниже своего достоинства в чём-то признаваться.

Веспасиан посмотрел на Ценис, но та сидела, опустив голову, и аккуратно записывала разговор на восковые таблички, стопкой лежавшие у неё на коленях. Палл стоял за её спиной с каменным лицом.

— То есть я должна поверить, что ты собирался продать семь самых крупных египетский поместий, которые являются важными производителями зерна, — продолжала Антония, кивком указав на ларец Капеллы, что стоял открытым между ними, — некоему неизвестному покупателю, и даже не поинтересовался, кто это такой?

— Нам казалось, что мы это знаем, высокородная матрона. Мы думали, что это Поппей, — подал голос Нарцисс, пригладив пухлой рукой напомаженную бороду. Его короткие пальцы все были сплошь унизаны кольцами с драгоценными камнями, которые сверкали и переливались на солнце.

— Этот вопрос был адресован не тебе, вольноотпущенник! — рявкнула на него Антония. — Ты уже совершил возмутительный поступок, сидя без приглашения в моём присутствии. Как будто этого мало, ты ещё и говоришь, когда тебя об этом не просят. Кстати, для тебя я «домина»!

— Верно, домина, — ответил Нарцисс и в знак согласия медленно склонил голову и развёл руки.

— То есть ты не знал, что конечный покупатель — Макрон?

— М-М-Макрон?! — в ужасе пролепетал Клавдий. — Нет, м-м-матушка. П-Поппей обещал, что если я продам ему семь поместий, он спишет долг сразу за всё.

Нарцисс лишь скривил губы.

— И он не сказал тебе, что он намерен делать с ними? — выпытывала правду Антония.

— Нет, м-м-матушка.

— Прекрати называть меня матушкой, Клавдий! Если тебе трудно произнести это слово, зачем вообще тратить на него время. Обойдёмся без него. Да и разговор пойдёт гораздо быстрее.

— Да, м-м-мда. Мы, то есть я, предположили, что он хочет оставить их себе, — сказал Клавдий и снова покосился на Нарцисса.

Тот сидел с отсутствующим видом, рассматривая свои наманикюренные ногти. Впрочем, едва заметным кивком головы грек дал понять, что Клавдий ответил правильно.

— Так вот, это не так. Он собрался продать их Макрону. К счастью для тебя, я тебе верю. Я знаю, ты не насколько глуп, чтобы вручить такое потенциальное богатство безжалостному и беспринципному человеку, который задался целью расчленить империю. А ведь ты в один прекрасный день можешь ею править.

— Я? — воскликнул Клавдий и открыл от удивления рот.

От Веспасиана не скрылось, как губы Нарцисса скривились в усмешке.