Роберт Фаббри - Веспасиан. Фальшивый бог Рима

Посмотрев сквозь хрусталь, Веспасиан увидел перед собой лицо, одновременно древнее и молодое. Коричневая кожа, явно потемневшая от времени, была гладкой и полупрозрачной, натянутая на череп без единой морщинки, словно тончайший пергамент, отчего под ней легко можно было различить кости, что создавало впечатление ещё большей древности.

Тонкие губы сжаты и слегка искривлены в улыбке; глаза, видевшие больше богатств и чудес, чем кто-либо из живших на этой земле, закрыты, словно во сне.

Длинные, светлые волосы, по-прежнему густые и пышные, закрывали уши и аккуратно лежали на подушке, обрамляя, словно золотистая рама, лицо. Всё это вместе взятое создавало впечатление мирно спящего молодого человека.

Веспасиан присмотрелся и обнаружил лишь единственный недостаток: на затенённой стороне лица отсутствовала, отвалившись, ноздря.

— Её случайно задел великий Август, когда по его просьбе крышку саркофага открыли, чтобы он мог прикоснуться к останкам Александра, — пояснил жрец, поняв, на что обращён взгляд Веспасиана.

— Тогда крышку вскрывали в последний раз?

— Нет. Германик привозил сюда своих сыновей. Мы также открываем её раз в год, чтобы заменить благовония, предохраняющие тело Александра от разложения.

Веспасиан обошёл саркофаг, надеясь обнаружить печать, скрепляющую верхнюю и нижнюю его половины, и к своему удивлению обнаружил, что вместе их держит лишь тяжесть крышки.

— Как вы думаете, вдвоём её можно поднять? — спросил он у Феликса и Магна, обойдя гробницу.

Магн пожал плечами.

— В конце концов, её можно не снимать, а лишь приподнять один край.

Веспасиан взглядом скользнул к кирасе, украсть которую Калигула и прислал его сюда. Увы, она оказалась совсем не такой, какой он ожидал её увидеть: ни золота, ни причудливых украшений, ни драгоценных камней. Судя по всему, в ней Александр действительно разил в бою врагов. Как и меч Марка Антония, это была кираса воина: сделанная из толстой, грубой кожи, она была призвана защитить того, кто носил её на своей мускулистой груди. Единственным её украшением была инкрустация золотом в виде пары вздыбленных друг напротив друга коней и бронзовая окантовка горловины, плеч и талии для придания доспехам прочности.

— Ты запомнил узор инкрустации? — шепнул Веспасиан на ухо Феликсу.

— В этом нет необходимости. Почти каждая статуя Александра в этом городе изображает его в этой кирасе.

— В таком случае на сегодня мы своё дело сделали. — Веспасиан выпрямился и повернулся к жрецу. — Благодарю тебя за ту великую честь, которую ты оказал мне, разрешив вблизи лицезреть величайшего из смертных, — с искренним чувством произнёс он.

— Спасибо. Я задержусь на пару минут. Я должен совершить ритуал очищения, обязательный после каждого посещения, — ответил жрец, кивком головы принимая благодарность, и отступил в сторону, пропуская гостей на каменную лестницу, ведущую из гробницы наверх, в храм.

Шагнув с тёмной лестницы мимо вооружённого стражника в македонской форме на солнечный свет, Веспасиан невольно прищурился и, как только глаза привыкли к яркому свету, обвёл взглядом огромное, круглое помещение, которое не успел рассмотреть по пути к гробнице, ибо их сразу провели сквозь главный вход вниз.

В алтаре высилась гигантская конная статуя Александра. Восседая верхом на мощном Буцефале, великий полководец был без шлема, с развевающимися волосами. Под мышкой у него было копьё, как будто он приготовился сразить им врага. Рядом с ним — совершенно не к месту — стояла обязательная статуя Калигулы.

В самом центре зала располагалась круглая балюстрада высотой в половину человеческого роста, окружавшая узкую щель, сквозь которую широкая публика имела возможность взглянуть на тело великого полководца. Прямо над ней, на высоте пятидесяти футов, в потолке было сделано такое же отверстие.

— В полдень, десятого июля по римскому календарю, в годовщину смерти Александра, — сообщил жрец, поднявшись к ним из гробницы после того, как завершил свой ритуал, — солнце стоит так, что его лучи падают Александру на лицо. Боюсь, вы опоздали на целый месяц.

— Как жаль! — вздохнул Веспасиан, глядя на отверстие в потолке. — А что бывает, если идёт дождь?

— Дождь в наших краях — великая редкость. Но если такое случается, мы закрываем отверстие крышкой.

Веспасиан задумчиво кивнул.

— Ещё раз спасибо тебе за то, что принял нас, — произнёс он и уже повернулся, чтобы уйти, но в следующий момент поскользнулся и наверняка бы упал, не поддержи его Магн за руку. Посмотрев на пол, он увидел какую-то зелёную слизь.

— О, прими мои глубочайшие извинения, сенатор, — поспешно произнёс жрец. — Я велю наказать рабов за то, что они не вытерли как следует пол.

— Что это?

— Мы держим при храме гусей и по ночам выпускаем их гулять. Если кому-то взбредёт в голову напасть на стражу, гуси своим гоготаньем поднимут тревогу. Боюсь, ты наступил на следы их ночного пребывания.

— Ты прав. Окна исключаются. Самый надёжный способ попасть внутрь — сквозь крышу, если конечно люк достаточно крепкий и выдержит верёвку, — согласился Магн. Они сидели в тени в просторном внутреннем дворе сомы, вокруг которого высились мавзолеи представителей династии Птолемеев. Храм Александра располагался в северном его конце. В центре двора располагался алтарь, у которого жрец принимал подношения горожан. Люди приходили сюда в надежде на то, что их мёртвые полубоги правители замолвят за них словечко перед настоящими богами, и те решат в их пользу личные проблемы, будь то денежные или сердечные.

— Да, но сначала нужно будет попасть внутрь сомы, — напомнил Веспасиан, посмотрев на ворота в высоких стенах храмового комплекса.

В них входила группа греков, ведя за собой ягнёнка.

— Это можно проделать довольно быстро, — заверил их Феликс. — Главные ворота охраняются, но их никогда не запирают, чтобы круглые сутки обеспечивать доступ к алтарю.

— То есть мы притворимся молящимися?

— Именно.

— Ну, хорошо. Предположим, что мы действительно попадём внутрь, — скептически буркнул Магн, — и даже незамеченными прошмыгнём к храму, заберёмся на крышу и по верёвке спустимся вниз. Но как нам быть с гусями, будь они прокляты? — он указал на небольшой загон слева от храма, в котором вразвалочку прогуливались два десятка пернатых ночных стражей.

Веспасиан пожал плечами и посмотрел на Феликса.

— Гусей я беру на себя, — успокоил их Феликс. — Для этого нужно, чтобы накануне вечером кто-то уже был внутри раньше нас. Думаю, это мог бы сделать Зири. Куда сложнее раздобыть копию кирасы.

— А в чём сложность? — удивился Веспасиан. — Ты ведь сам сказал, что инкрустацию воспроизвести легко.