Роберт Фаббри - Веспасиан. Павший орел Рима

По моим расчётам, Клавдий прибудет сюда вскоре после Сентябрьских календ. Хотелось бы, чтобы к тому времени ты закрепил за нами Вектис, восстановил в качестве вождя Верику и вернулся сюда. Твой легион должен стать главной силой на юге Британии.

ой племянник сложит оружие, — заверил Веспасиана Верика. — И как только это произойдёт, он будет целиком и полностью предан Риму.

Веспасиан вцепился в борт триремы, когда их судно вновь накрыл порыв ветра. Море в узком проливе, отделявшем остров Вектис от Британии, было неспокойным.

— Ты так думаешь? В прошлом месяце во время переговоров я ничего подобного в нём не заметил.

— Как только его честь будет удовлетворена, он примет Рим.

— Но чтобы удовлетворить его честь, я должен обречь на смерть сотню, а то и больше моих солдат?

Верика пожал плечами и вытер со лба солёные капли влаги.

— Так уж заведено. За его честь умрёт ещё больше его собственных воинов, чем твоих легионеров.

— Не сомневаюсь, вот только нужно ли это? Почему бы ему просто не сложить оружие, когда я пришлю к нему делегацию с предложением мира?

— Потому что так велел ему я.

Веспасиан не поверил собственным ушам.

— Что? Так велел ему ты?

— Я сделал то, что, по моему разумению, на пользу всем. Я намерен сделать Когидубна моим наследником. Во время переправы через Авон была пролита кровь моих воинов, которые сражались за Каратака. Когидубна и его воинов там не было, потому что они с Каратаком ненавидят друг друга. Если бы Когидубн сдался Риму без боя, мой народ никогда бы не принял его в качестве вождя.

— Но ведь твой народ принял тебя, когда ты пришёл вместе с нами.

— Принял, но с великой неохотой. Теперь же, когда Каратак потерпел поражение и бежал на запад, конфедерация артебатов и регнов больше не находится под его властью. Они приняли меня как своего законного вождя, чью власть узурпировал Каратак. Однако это вовсе не значит, что им нравится, что я привёл римлян, вместо того чтобы сражаться против них.

— Поэтому, чтобы закрепить твою позицию, ты сделаешь из своего племянника героя, который оказал Риму сопротивление, после чего усыновишь его как наследника, и наплевать, во сколько человеческих жизней это обойдётся.

— Да, можно сказать и так. Но куда важнее то, что в моих землях не будет распрей и когда я умру — а это случится скоро — у меня будет сильный преемник, который к тому же будет поддерживать Рим. Вряд ли вы хотите, чтобы в следующем году, или даже через год, артебаты и регны восстали и перерезали ваши тыловые обозы, когда вы двинете на запад.

— Конечно же нет.

— Без этой битвы так оно и будет. Мои оба сына мертвы. Мой единственный прямой наследник — мой внук, названный в мою честь, но он ещё слишком юн. К тому же он последние три года вместе со мной жил в Риме и поэтому плохо знает мой народ. Так что они его никогда не примут.

— А как он отнесётся к тому, что его обойдёт его родственник?

— Я пока ему не сказал, однако надеюсь, что он поймёт, что я сделал это для всеобщего блага. Думаю, он попытается связать свою судьбу с Римом. Как и я, он получил римское гражданство и всаднический титул и теперь бегло говорит по-латыни. В данный момент он служит младшим трибуном в штабе Плавтия. Возможно, вы с ним встречались. Его латинское имя Тиберий Клавдий Алиен.

— Алиен? Да, я его видел. Он ещё молод.

— И недостаточно силён, чтобы удерживать мой народ под властью Рима.

— А Когидубн сможет, если окажет Риму сопротивление?

— Да. Это будет небольшое сражение с небольшими жертвами, но оно того стоит. Согласись, что цена не слишком велика.

Веспасиан посмотрел на сто пятьдесят солдат поредевшей первой когорты: мокрые от морских брызг, они стояли на коленях на палубе, с опаской глядя на приближающийся остров, до которого теперь оставалось не больше мили. Даже в тусклом свете зари было видно, что его берег защищает огромное войско. Позади них, сжимая в руках луки, застыли две контубернии лучников, которых Веспасиан приставил к каждому кораблю. Сколько из них погибнут в течение ближайшего часа ради того, чтобы Верика закрепил свою власть?

Посмотрев на суровые лица воинов, он понял, что разница действительно невелика, сколько из них умрут в ближайшие часы. Главное, чтобы цель была достигнута и выбранный Верикой наследник, продемонстрировав соплеменникам силу и мужество, в конечном итоге признал власть императора. Позиции Рима будут в таком случае только крепче. Верика прав, размышлял Веспасиан, не обращая внимания на ветер, что трепал полы его плаща: пока их встречали без особого воодушевления. В течение месяца после ареста Корвина его Второй легион постепенно двигался на юг, через земли атребатов. Каждый форт, каждый город или деревня, в которые они входили, сами открывали ворота и сдавались на милость Рима.

Воины складывали оружие, однако Веспасиан обычно разрешал им оставить его себе при условии, что они признают Верику своим вождём, который будет править от имени императора. Тем более что он носил его имя — Тиберий Клавдий Верика, ибо, будучи в Риме, получил от Клавдия римское гражданство. Впрочем, не сразу. Верика был вынужден вступать в длительные переговоры со старейшинами каждого поселения, прежде чем те давали согласие на то, чтобы снова признать его своим вождём.

Разумеется, переговоры заканчивались согласием, за чем следовали шумные ночные возлияния, которые не самым лучшим образом отражались на здоровье стареющего Верики. Утром забрать свои мечи приходило гораздо меньше воинов, чем сложили их накануне. Некоторых ловили, когда они пытались уйти на запад к Каратаку. Таких в цепях отправляли к Плавтию, чтобы потом использовать для потешной победы Клавдия. Однако большинству удавалось бежать, и силы мятежного вождя росли не по дням, а по часам.

Вступление Верики в Регнум — порт с естественной гаванью на побережье Британии, чуть восточнее Вектиса — было более триумфальным, ибо здесь его приветствовали соплеменники. В отличие от вождя, Второй Августов легион был встречен гораздо прохладнее. Обоим, и Веспасиану, и Верике, пришлось приложить немало усилий, чтобы сгладить шероховатости в отношениях обеих сторон. На это ушёл целый месяц, пока легионеры строили постоянный лагерь, а флот обустраивал на современный лад порт. Примерно в это же время Веспасиан начал переговоры с Когидубном, вождём Вектиса, чтобы тот мирно сложил оружие. Увы, его предложения были решительно отвергнуты, хотя он и предлагал Когидубну достойные условия. Повлиять на упрямого вождя было бессильно даже присутствие римских кораблей в проливе, отделяющем остров от основной части Британии.