Наири Зарьян - Давид Сасунский

Царь каджей прибыл на поле брани.

Санасар и Багдасар взяли девицу с собой и поехали к сорока старцам.

– Девушка Дехцун! – сказал Санасар. – Эти сорок человек приехали сватать тебя. Ты их заколдовала, в дряхлых стариков превратила.

Вот теперь ты их и расколдуй, верни им тот возраст, в каком они сюда прибыли.

Дехцун-цам ему на это ответила так:

– Да, они приехали сюда за мною. Но если я молодость им возвращу, они вызовут вас на бой. Лучше едем скорее к вам!

– Нет, так не годится, – сказал Санасар.

Дехцун покликала свою птицу. Птица прилетела, опустилась на городскую стену, запела – и к людям вернулась молодость.

– Добро! – сказал Санасар, приблизился к пахлеванам и такую речь с ними повел: – Юные удальцы! Вы все явились сюда за девицей. Но вам надлежало вступить в бой и с боем взять ее. Мы, два брата, бились, врагов одолели и только после этого взяли девицу и сюда привезли. Теперь вы вновь обрели силу и молодость. Девушка пусть отойдет в сторонку, а мы с вами будем здесь биться. Коли вы возьмете верх над нами обоими, девушка достанется вам, а если мы вас поборем, нам достанется девушка.

Пахлеваны в один голос заговорили:

– Эй, Санасар, эй, Багдасар! Вы из беды нас выручили, молодость нам вернули, так разве же станем мы с вами сражаться? Это была бы черная неблагодарность. Нет, братья, сражаться мы с вами не будем. Отпустите нас с миром – мы поедем в родные края.

– Чужеземные братья! – сказал Санасар. – Так, значит, вы согласны, чтобы я женился на этой девушке и пополам с ней делил и горе и радость?

– Женись и будь с нею счастлив! – сказали они, – Мы тебя поздравляем. Дехцун-цам достойна тебя, Санасар!

Распрощались тут с братьями все сорок пахлеванов и разъехались по домам.

Санасар сказал брату:

– Хочешь, бери себе Дехцун-цам? А Багдасар ему на это ответил:

– Что ты говоришь, братец! Дехцун тебе писала письмо, тебе призналась в любви! Ты за нее сражался. Дехцун-цам твоя, бери ее себе в жены! Где ж это видано, где ж это слыхано, чтобы брат у брата невесту отбивал? Притом у меня ведь тоже невеста есть – та девица, которую мы от дракона спасли.

Тут братья расцеловались, сели на коней и вместе с сорококосой девицей направили путь в Сасун.

Долго ли, коротко ли, смотрят: едет кто-то на сивом коне. Всадник тот издали крикнул им:

– Эй вы, шелудивые псы! Эта гурия, эта пери создана для меня. Куда вы ее везете?

– Брат! – сказал Санасар Багдасару. – Подержи моего коня, а я пойду с ним потолкую.

Разгневался Багдасар:

– Да что же это? Каждый раз ты идешь в бой. Нет уж, на этот раз пойду я.

Санасар рассмеялся:

– Да иди, иди! Чего ж ты так кипятишься?

Багдасар погнал коня навстречу незнакомцу. Слово за слово – спрыгнули оба с коней, сцепились. Багдасар разъярился, схватил незнакомца и на обе лопатки его положил. А тот распахнул ворот, грудь обнажил, молвил:

– Багдасар! Я – твоя невеста, Луснтаг. А девушка, которую брат твой везет, это моя сестра Дехцун-цам. Я из-за нее семь лет назад убежала из дому и, как разбойник, все бродила по горам и ущельям. Сестра моя колдовала, молодых людей губила. Невмоготу мне было на это смотреть. Вот и пришла я в Зеленый город, и царь меня приютил.

А как услыхала я, что вы рассеяли чары Дехцун и что Санасар увозит ее, я, с тобой обрученная, примчалась к тебе.

И вот сели они вчетвером на коней и двинулись по дороге в Сасун.

Повстречался им молодец из Сасуна, и они его послали вперед, чтобы оповестил он Цовинар-ханум, что едут Санасар с Багдасаром и везут из Медного города сорокакосую Дехцун и сестру ее Луснтаг.

Цовинар-ханум собрала сорок пар труб и сорок пар бубнов, призвала сорок гусанов с бамбирами [ щипковый музыкальный инструмент ], призвала сорок священников, сорок архимандритов и всех жителей Сасуна пригласила на свадьбу.

Дехцун-цам обвенчали с Санасаром.

Луснтаг – с Багдасаром.

Сорок дней и сорок ночей свадьбу играли, пировали и веселились.

Прошло некоторое время.

Как-то раз удалец Багдасар ни с того ни с сего разгневался, взял жену свою и ушел с ней в Иран-Туран. И родилось у них там два мальчика.

Санасару Дехцун-цам родила трех сыновей: Верго, Огана и Мгера.

Верго уродился никудышным, да к тому же еще трусишкой, и прозвали его Пачкун Верго.

Оган был умница, грамотей; голос у него был красивый и такой громкий, что, когда он кричал, голос его сорокадневный путь пролетал.

Семью буйволиными шкурами обматывал он себя, чтобы не лопнуть от крика. Его прозвали Горлан Оган.

А Мгер был сильнее и даровитее всех.

Настал день смерти Санасара. Созвал он своих сыновей и сказал:

– Дети мои! Пришел мой конец. Вот вам мое завещание: правьте так, чтобы Сасун благоденствовал. Слушайтесь мать, Джалали берегите как зеницу ока. Не будьте коварны в борьбе с врагом – бейтесь так, как пристало сасунским удальцам.

Умер Санасар.

Цовинар-ханум и другие тоже скончались.

Пришло время Мгера.

Когда Санасар скончался, звезда халифа багдадского уже затмилась.

Взошла звезда другого могучего царя. Правил он городом Мсыром. И звали его Мсра-Мелик.

То был уродливый великан, тучный, заплывший жиром, так что веки свисали ему на щеки. Мсра-Мелик укреплял их железными зубьями и связывал на лбу, иначе он ничего не видел.

Как скоро узнал Мсра-Мелик о кончине Санасара, то собрал войско и пошел войной на Сасунское царство.

Где твоя былая сила, Сасун?.. Нет у тебя вождя, некому за тебя постоять! Богатырь Санасар приказал долго жить; Сорвиголова Багдасар покинул отчизну; Дехцун-цам – женщина, мать троих детей, колдовство свое она давно бросила. У кого достанет сил поднять палицу Сасунского царства? Кто дерзнет взять в руки меч-молнию?..

Попытался Верго поднять отцову палицу – даже с места не сдвинул, надорвался, нажил себе грыжу. Оган был мал, Мгер еще моложе, от Мсра-Мелика его скрывали. Конька Джалали привязали в темной конюшне, землей завалили окошко и дверь.