Гэри Дженнингс - Осень ацтека

— Да чего там, нас здесь ещё и не так называли, — хмыкнул Дос. — Но если можно, сэр, мы тебя будем звать по-нашему — кэпт’н Джон, ладно? А что, скажешь на английский лад — и вроде как дома.

— Этот человек, Коронадо... он прошёл мимо меня... шесть дней тому назад... — выдохнул запыхавшийся, покрытый потом гонец, устало опустившись передо мной на колени.

— Тогда почему ты явился с докладом только сейчас? — сердито спросил я.

— Ты хотел... чтобы... их сосчитали... мой господин. Я выполнил твой приказ. Четыре дня я считал... а потом два дня бежал...

— Клянусь Уицилопочтли, — пробормотал я и сочувственно прикоснулся к влажному, подрагивающему плечу бегуна. — Помолчи: отдышишься, тогда и доложишь. Ночецтли, пошли за водой и какой-нибудь едой для этого воина. Он усердно, без отдыха, выполнял свой долг шесть дней и ночей подряд.

Питьё воин принял с благодарностью, но, будучи опытным бегуном, для начала выпил совсем немного и жадно набросился на волокнистое оленье мясо. Когда же дыхание его, а вместе с ним и способность говорить связно полностью восстановились, он повёл свой рассказ:

— Сперва появился этот их вождь Коронадо, а рядом с ним человек в чёрном одеянии священника, оба верхом на белых лошадях. За ними следовало множество верховых солдат. Где позволяла дорога, они ехали по четверо в ряд, но чаще приходилось ехать по двое, потому что Коронадо выбрал тропу не самую хоженую, а потому и не слишком широкую. На каждом всаднике, за исключением того священника в чёрном, были металлический шлем и доспехи из металла и кожи. Каждый имел при себе гром-палку и стальной меч и вёл за собой одну, а то и двух запасных лошадей. Следом за всадниками появились другие солдаты — пешие. Тоже в доспехах, с гром-палками и длинными, с широкими наконечниками копьями. Вот, мой господин, счёт этому войску.

Отделив от своей связки, он вручил мне три или четыре виноградных листа с нанесёнными на них острым прутиком белыми отметинами. Я с удовольствием убедился в том, что бегун умел правильно считать — точки обозначали единицы, маленькие флажки — двадцатки, а деревца — сотни. Я передал листки Ночецтли, велев ему:

— Подсчитай для меня общую численность.

Бегун продолжал рассказывать: колонна была столь длинной и многочисленной, что, маршируя шагом, полностью прошла мимо того места, где он затаился, только за четыре дня. Хотя по ночам испанцы не двигались, а делали привал, устраивая незатейливый лагерь, сам он спать не решался, опасаясь, что Коронадо может послать людей прочесать ближние заросли. По ходу своего рассказа славный разведчик после очередного описания передавал мне очередной виноградный лист: количество лошадей для езды верхом; количество вьючных животных; количество безоружных людей (белых, чёрных, индейцев), гонящих животных или несущих грузы; и, наконец, — количество рогатых животных, именуемых скотом, следовавших в хвосте колонны.

Я в свою очередь передавал каждый листок Ночецтли, а когда они закончились, сказал:

— Ты отменный бегун и прекрасно справился с заданием. Как тебя зовут и каков твой ранг?

— Меня зовут Поцонали, владыка, и я всего лишь новобранец йаокуицкуи.

— Уже нет. Отныне ты ийак. Ступай же, ийак Поцонали, поешь, выпей вволю и отоспись. Потом возьми себе женщину — любую пуремпеча или любую рабыню, какая тебе понравится, и скажи ей, что это по моему приказу. Ты заслужил самый лучший отдых, какой только можно себе здесь позволить.

Ночецтли тем временем просматривал виноградные листья, бормоча что-то себе под нос. Потом он сказал:

— Если подсчитано точно, Тенамаксцин, а за надёжность сведений, добытых Поцонали, я могу поручиться, получается такое, что и поверить трудно. Вот что вышло у меня при окончательном подсчёте. Кроме самого Коронадо и чёрного монаха в поход выступили две с половиной сотни конных солдат, причём верховых лошадей у них, считая вместе с запасными, шесть сотен и ещё двадцать. Пеших солдат — семьдесят четыре сотни плюс четыре раза по двадцать, а невооружённых людей — рабов, носильщиков, погонщиков скота, поваров и прочих — аж полных десять сотен. И они гонят с собой четыре сотни и ещё два раза по двадцать предназначенных на мясо животных.

Он помолчал и признался:

— В этом я завидую испанцам, ведь у них столько свежего мяса.

— Мы можем предположить, — высказал я своё мнение, — что Коронадо взял с собой только самых опытных офицеров и наиболее подготовленных солдат, а также лучших лошадей и наиболее крепких и самых преданных рабов. А ещё новейшие и наилучшим образом сделанные аркебузы, мечи и копья из самой твёрдой и острой стали. Несомненно, многие вьюки и седельные сумы испанцев битком набиты порохом и свинцом. А это значит, что по милости губернатора в гарнизонах Новой Галисии, а может быть, и всей западной части Новой Испании остался в основном всякий сброд, вооружённый и оснащённый чем попало и находящийся к тому же под началом далеко не лучших командиров, которых Коронадо счёл непригодными для участия в своём походе.

— Стало быть, фрукт созрел, — заключил я, наполовину для себя самого.

— Когда нет мяса, и плод может утолить голод, — откликнулся Ночецтли всё тем же мечтательным тоном.

Я рассмеялся.

— Согласен. Голод и нетерпение изводят меня не меньше, чем тебя. Мы не будем больше медлить. Если хвост этой длинной процессии уже в двух днях к северу от нас, а мы отправимся на юг, маловероятно, что Коронадо узнает о нашем передвижении. Сообщи на стоянки всех отрядов и племён — выступаем завтра на рассвете. А сейчас можешь выслать вперёд охотников и фуражиров, чтобы завтра к вечеру можно было рассчитывать на приличный ужин. Да, и ещё — пусть все благородные воители и другие командиры явятся ко мне для получения указаний.

Когда эти люди, включая и единственную женщину-командира Бабочку, собрались, я объявил им:

— Нашей первой целью станет находящийся к юго-востоку отсюда городок Тонала. У меня есть сведения, что он быстро растёт, привлекая многих испанских поселенцев, и что там собираются построить собор.

— Извини, Тенамаксцин, — сказал один из командиров, — а что такое собор?

— Огромный храм, посвящённый богу белых людей. Такие великие храмы воздвигают только в тех местах, где, по замыслу испанских властей, должны возникнуть большие города. Вот почему я полагаю, что в будущем городок Тонала должен заменить Компостелью в качестве столицы Новой Галисии. Мы же сделаем всё от нас зависящее, чтобы эти планы не осуществились. Сотрём Тоналу с лица земли.

Все мои командиры дружно кивнули и переглянулись, ухмыляясь в радостном предвкушении.

— Когда мы приблизимся к городу, — продолжил я, — наша армия остановится, а разведчики тем временем украдкой обойдут его кругом и выяснят, в каком состоянии находятся укрепления и готова ли Тонала к обороне. После их доклада я приму решение о размещении наших отрядов перед штурмом. Однако разведку следует вести не только вблизи вражеского поселения, но и по всему пути следования.