Морис Дрюон - Александр Македонский, или Роман о боге

Маневр был осуществлен быстро и четко, в полной тишине ясно слышались команды, отдаваемые Александром. По мере сближения с персами отряды прикрытия один за другим занимали места в боевых порядках справа от царя, который наступал прямо на Дария и его боевых слонов.

Как и ожидалось, сражение завязалось несколькими небольшими атаками с флангов, предпринятыми бактрийской конницей Бесса, но все они были отбиты. Тогда Дарий ввел в бой свои колесницы, оснащенные косами, которые с ужасным скрежетом обрушились на нашу пехоту. Но македоняне были обучены быстрым маневрам, они разомкнули строй, чтобы пропустить колесницы, и одновременно, издавая ужасные крики, ударяли копьями о щиты, с тем чтобы испугать лошадей. Обезумевшие кони вставали на дыбы, ломая дышла, возницы падали на землю и оказывались под собственными колесницами, острые лезвия кромсали тела людей на части. Македоняне вновь перестроились. Теперь меж ними образовался коридор. Копьями добивали они израненных персов и лошадей. Вскоре двести боевых колесниц, на которые возлагались большие надежды, представляли собой груду деревянных обломков и искореженного металла, залитого кровью, со свисающими лохмотьями плоти, что еще недавно было человеческими телами и телами благородных животных.

Стремясь поправить положение и избежать полного разгрома своих войск, персидский царь бросил в бой свою конницу, доселе находящуюся в резерве. Тогда в боевых порядках Дария образовалась брешь. Александр счел момент благоприятным и двинул на прорыв конницу Клита Черного. И вновь оба царя стояли лицом к лицу. Вновь Александр видел перед собой исполина с вьющейся бородой, одетого в доспехи, усыпанные драгоценными камнями, который возвышался на серебряной колеснице. Позади Дария, как серая крепостная стена, сгрудились пятнадцать боевых слонов, спутанных цепью, ревущих и яростно мотающих хоботами. Но ничто не могло испугать Александра, даже эти гиганты, разевающие свои розовые пасти и издающие душераздирающие звуки. Он видел перед собой лишь потомка великого Кира, живого идола, олицетворяющего земли Азии. Все те, кто стоял между ними, были заранее обречены на смерть. Рубя головы направо и налево мечом и поражая копьем отчаянно сражающихся телохранителей Дария, Александр с трудом продвигался через горы трупов к своему заклятому врагу. Как завороженный, он не спускал глаз с этого исполина, облаченного в пурпур и осыпанного драгоценностями, который созерцал поле боя, не принимая в битве личного участия. В его взгляде Александр не смог прочесть ни злости, ни боязни. Их разделяло расстояние броска дротика, можно было подумать, что великий царь даже не шевельнется, чтобы уклониться от удара.

«Вдруг я увидел, как он улыбнулся, – рассказывал потом Александр. – Я увидел, как странная, печальная улыбка появилась на его губах».

Внезапно коронованный идол исчез так же неожиданно, как в битве при Иссе. Дарий вскочил на коня и растворился в слепящей пыли. И снова, как некогда при Иссе, Александр поклялся, что Дарий не ускользнет от него, что ни его охрана, ни десять тысяч «бессмертных», ни его слоны не смогут спасти великого царя. Но в этот момент прискакал гонец от Пармениона, который призывал Александра на помощь. Сатрап Мазей во главе индийской конницы прорвался сквозь ряды греческой пехоты, он совершил рейд по тылам, предавая огню лагерь и обоз, истребляя охрану. Если бы Александр не прибыл с подкреплением, весь левый фланг под командованием Пармениона и Кратера оказался бы разгромлен и уничтожен. Таким образом, обе армии были в одинаковом положении, обе наполовину победительницы и наполовину побежденные. Крайнее смятение охватило воинов, уставших от кровавой бойни, по лицам их струился пот, смешиваясь с кровью и пылью. Крича от гнева, Александр со своими войсками устремился на помощь Пармениону. В этой яростной атаке был ранен Гефестион. Но туда, куда приходил Александр, приходила победа. Вскоре персы были полностью разбиты. Враг обратился в бегство.

До конца дня смерть собирала обильную жатву под Гавгамелами, и кровь всех азиатских народов питала безжизненный песок.

Как только пехота была спасена, Александр с горсткой царского отряда помчался в погоню за Дарием.

Он скакал целый день, сделав кратковременный привал лишь для того, чтобы сменить лошадей, и в полночь вновь пустился в путь. К утру, преодолев галопом пятьсот стадиев, они ворвались в персидский лагерь под Арбелами. Там Александр обнаружил казну, множество прислуги и женщин, сам же Дарий в сопровождении своего кузена Бесса и бактрийской конницы бежал по другой дороге на восток в Экбатану.

Известно, что земле Вавилона покровительствует Амон. Древняя династия правителей Вавилона царствует со времен Овна. Верховное божество этого города, являющее собой иной лик Амона, носит имя Бел-Мардук. Персы, захватив Вавилон, осквернили его святилища. Сначала город был сильно разрушен Дарием, потом пришел Ксеркс, он похитил золотую статую бога Мардука и разрушил его храм.

Александр проделал путь с севера на юг, прошел всю Ассирию, преодолел реку Тигр и был встречен жителями Вавилона не как завоеватель, а как освободитель. Запретив воинам заниматься грабежом в стенах древнего города, Александр не скупясь раздал своим солдатам богатую добычу, захваченную в Арбелах. Сатрап Мазей, который одержал победу над Парменионом в битве при Гавгамелах, покорился Александру, сдав город без боя. Все жители, жрецы, маги, прорицатели, музыканты вышли встречать Александра, царя и фараона. Со всех сторон раздавались приветственные крики, повсюду развевались гирлянды.

Воины вступили в Вавилон и прошли торжественным маршем по улицам, усыпанным цветами; воздух был наполнен тонкими ароматами благовоний и звуками гимнов. Солдаты прошествовали по крепостной стене из розового кирпича, настолько широкой, что по ней могли бы проехать рядом две колесницы, запряженные четверкой лошадей. Александр пожелал осмотреть все чудеса Вавилона, о которых слагали легенды и которые отныне принадлежали ему. Он побывал в висячих садах, славящихся на весь мир. Путешественники рассказывали о них во всех концах земли. Царь долго любовался ступенчатыми террасами, поддерживаемыми мраморными колоннами, редкими деревьями, которые прежний правитель посадил в честь своей возлюбленной.

Александр долго стоял на огромном мосту, перешагнувшем через Евфрат. Затем повелел препроводить себя во дворец Навуходоносора, возвышающийся на берегу реки. Александр был поражен красотой ворот, выполненных из красного дерева, кедра и кипариса, покрытых слоем золота и серебра, инкрустированных слоновой костью. Ворота обрамляли изящные колонны из лазоревого камня. Наконец царь отправился к развалинам храма Бела. Его изумил вид руин – все, что осталось от некогда высочайшей башни мира, которую еще помнили пленные евреи. Но и теперь эта груда развалин по высоте могла соперничать с великими пирамидами. Новый властелин Вавилона вложил свою руку в ладонь статуи бога Бела.