Сергей Гуляев - Псы войны

Утром, первые лучи солнца, пробившиеся сквозь листву, пробудили бивак. Между деревьями еще клубился легкий туман, но птицы уже проснулись и начали свои песни. Лагерь понемногу оживал. Люди стали собирать вещи, укладывать свое снаряжение и готовить коней. Предстоял еще длинный путь.

— Нужно придушить эту несносную птицу. — Подумал князь Аруда. — Только удалось задремать, как она уже кричит во весь голос, прогоняя остатки сна.

Князь подошел к окну. Небо на востоке окрасилось розовым, потянулись тени. Вернувшись к столу, он бросил шарик в бронзовую чашу, тотчас дверь распахнулось, и на пороге появился безмолвный слуга.

— Налей мне чаю Полашу, да покрепче, хочу прогнать сон. Да брось поленьев в печь, а то совсем холодно.

Слуга удалился, прикрыв за собой двери, а князь вернулся к столу, на котором лежали не разобранные с вечера бумаги. Донесения лазутчиков, переписка чиновников, просьбы горожан, все лежало в одной общей куче.

Монголы подошли к стенам города с первыми морозами, став лагерем под стенами их было не более одного тумена конницы, и в былые времена хватило бы сил изгнать их обратно в северные степи, но не теперь. Основные военные силы были сосредоточены на северной границе, кто же знал, что Сунн и Коре спокойно пропустят степняков через свои границы.

Сил для штурма столицы у монголов не было, они смогли только блокировать город, перекрыв основные пути, но такая тактика была совершенно нелогична, запасов в столице было с избытком, а подземные водохранилища полны. Попыток разрушить водоводные пути монголы не предпринимали.

Советники императора наперебой приписывали себе великие дипломатические способности, стараясь мирным путем снять осаду, но все их предложения монголы либо отвергали, либо оставляли без внимания.

Зато в зале совета ежедневно кипели самые настоящие сражения. Несколько группировок боролись за власть, используя осаду как весомый аргумент для проталкивания своих интересов, однако ни те, ни другие совершенно не могли объяснить, что делают северяне под стенами их города.

Впрочем, император не придавал большого значения этим политическим страстям, ожидая подхода северной армии, он слушал и тех и других, надеясь решить все проблемы после изгнания чужеземцев.

Дверь тихо раскрылась, и на пороге возник слуга с подносом. Полашу аккуратно поставил на стол дымящийся чайник.

— Спасибо! Ты добавил в чай лист пятилистника?

— Да все как вы любите господин, хотя ваш доктор советует вам ограничивать эту добавку. Вы в последнее время слишком много работаете и почти не спите.

— Хорошо, хорошо, а теперь ступай.

Слуга кивнул и вновь молча удалился.

Ароматный настой придал сил, разлившись по телу блаженным теплом. К вечеру опять заболит голова, но это будет потом, не сейчас.

Князь начал разбирать бумаги. Споры, жалобы, как будто ничего не изменилось, горожане занимались своими обычными делами, чиновники писали бумаги, все шло своим чередом.

Дверь вновь растворилась, и на пороге вновь возник Полашу.

— Прибыл гонец, вас вновь приглашают на совет господин.

— Хорошо, приготовь одежду и подай вчерашнюю речь, попробую переделать несколько пунктов. Когда нужно прибыть во дворец?

— К полудню господин.

— Вот и славно, принеси еще один чайник.

Когда солнце отметило полдень, князь вошел в зал большого совета.

Большой зал совета был уже полностью заполнен людьми, одни сидели перед троном стройными рядами, другие стояли вдоль стен, те, кто был ближе, держали в руках таблички с текстами. Император восседал на золотом кресле, украшенном зеленым и белым нефритом. Вокруг трона был очерчен большой круг совета. Чиновники, вызванные для доклада, по очереди входили в круг и, следуя древнему церемониалу, произносили свою речь. Наконец очередь дошла до посла киданей. Почувствовав в последние годы силу со стороны родственных им монголов, кидане вспомнили о прошлом и стали активно стремиться к союзу с кочевниками. Стремясь возродить свое царство, они, тем не менее, не забывали о том, что являются подданными империи чжурчжэней, активно вымогая оружие и деньги. Вот и сегодня Елюй Годзи просил императора предоставить ему новое вооружение для пяти тысяч всадников, но совет отклонил его просьбу.

Большинство военноначальников сходилось на том, что удар северной армии снимет осаду или захватчики сами уйдут в свои степи, с началом весны.

Наконец совет окончился, доверенные чиновники тщательно стерли круг, и все участники начали расходиться. Князь направился к выходу, но начальник императорской стражи попросил его проследовать за ним.

— К чему такие формальности господин Вэй? — Удивился князь.

— Я не знаю, господин Аруда, но это приказ самого императора, а мой долг выполнить то, что мне приказали.

Они проследовали через анфилады внутренних покоев, и вскоре подошли к совсем невзрачной двери. Можно было подумать, что это всего лишь помещение, где прислуга хранит свои вещи, но князь хорошо знал, что за ней начинается проход в личные покои императора.

— Здравствуй Аруда! Рад тебя видеть!

— Насколько я понял, вас господин Пусянь, это личная встреча, но тогда зачем нужно было устраивать такое помпезное приглашение.

— Вы боитесь светлейший князь, что вас могут обвинить в создании новой политической группировки?

— Нет, но некоторые члены совета могут неправильно истолковать произошедшее.

— Ну и пускай толкуют, как хотят. Это их дело. Император подвинул бутыль и наполнил две чаши. — Знаешь Аруда! Всю свою жизнь я боялся быть последним, а теперь даже смешно, первый и последний, в нашем роду такого еще не было.

— Я не понимаю вас господин.

Император сел в кресло.

— Понимаешь Аруда, понимаешь, лучше, чем все эти напыщенные старики, рвущие свои глотки в зале совета. Да ты сядь, наконец, не по твоему положению стоять передо мной словно новобранцу перед сотником. Садись и наливай, а то в одиночестве пить как-то не очень. Хорошее было время, я командовал армией, а ты был моим генералом, мы были молоды и полны сил, а теперь. Враг стоит у ворот, а я сижу во дворце словно крыса.

Таким, императора князь видел впервые, будучи предельно сдержанным человеком Пусянь Ваньну всегда скрывал свои мысли от окружающих. Князь Аруда был одним из тех, кто помнил страшный зимний поход, когда монголы захватили все северные провинции Золотой империи, и их армия оказалась блокированной в бесплодном северном нагорье. Без еды, фуража, непрерывно отражая нападения врага, они сумели прорваться к восточным провинциям, и удержать их.

— Но Хэлу уже на подходе и со дня на день осада будет снята.

Император снова налил вина.