Сергей Гуляев - Псы войны

— Ну вот! — С досадой подумала про себя девушка. — Все только и делают, что стараются не потревожить, словно я ваза китайская!

После внезапной смерти матери, которая зачахла после ссылки Есигуя, Айсун стала хозяйкой дома, взвалив на себя все женские обязанности. Слуги как могли, жалели ее, но все же ей было очень тяжело. Рядом не было никого, кто бы мог утешить или помочь советом.

Девушка поднялась наверх и начала перебирать вышивку. Несколько платков было уже закончено, и она аккуратно свернула их, что бы Хэлибо отнес их утром на базар. Люди еще покупали вышитые ткани, но теперь вырученных денег едва хватало, чтобы купить новую ткань и нитки. С каждым днем дела шли хуже и хуже. Айсун поплотнее запахнула шубку и начала дыханием отогревать озябшие пальцы.

Самым дорогим товаром стало топливо. Запасов в городе было много, но вот запасы дров быстро истощились. В ход шло все, что могло дать тепло, но и эти скудные запасы люди старались беречь.

Айсун привычно двигала иглой, тщательно выводя узоры. На тонком шелке появлялись листья, расцветали яркие цветы. Короткий день кончился, и в комнате стало темно.

— Хозяйка! Я зажгу лампу, а то вам совсем ничего не видно.

— Хорошо, но я уже закончила. Мэлуэн! Спустись вниз и собери что-нибудь на стол, скоро будем ужинать.

Служанка собрала работу и пошла вниз, а Айсун осталась одна. Дрожащий огонек масляной лампы отбрасывал на стены длинные пляшущие тени. Раньше она могла часами смотреть на чудные фигуры, слушая рассказы брата и представляя древних царей и воителей, сражающихся с чудовищами и оборотнями, освобождая прекрасных дев из высоких башен. Но сегодня, пляшущие на стене тени, совершенно не занимали ее. Она смотрела и смотрела, но видела только тень на темной стене.

— Нет! Айсун резко встала и решительно отодвинула рукоделье. — Все это детские сказки, а в жизни все это не так. Права была императрица Шулюй [10] [10] Императрица Шулюй — жена первого Киданьского императора, основателя империи Ляо. когда повела армию на шивэйские банды, а красавицы в Чжунду [11] [11] При осаде монголами города Чжунду, девушки и женщины совершили массовое самоубийство, бросившись с городской стены только позабавили монголов и больше ничего.

Нет, она не будет сидеть и ждать, того часа, она сама станет хозяйкой своей судьбы.

Приняв решение, Айсун спустилась вниз.

После ужина девушка взяла лампу и прошла в комнату брата. Открыв ящик с одеждой, она достала штаны, куртку и белую шелковую рубашку. Есигуй был высоким юношей, и его одежда висела на девушке как на вешалке, но Айсун не зря считалась хорошей рукодельницей, Ловко подрезая и ушивая лишнее, она быстро подогнала одежду брата под себя. Закончив с шитьем, девушка аккуратно сложила одежду в узел и уже хотела уйти, как ее взгляд упал на длинный сверток, лежащий в углу. Развернув ткань, она достала небольшой охотничий лук, колчан со стрелами и длинный охотничий нож.

— Так вот где Есигуй хранит отцовский подарок, — сказала Айсун, перебирая находку. — Я-то думала, что его давным-давно нет, ведь отец подарил его брату, когда ему полный цикл исполнился.

Девушка приладила тетиву и натянула лук.

— Как раз для меня, и по росту и по силе. Завтра нужно будет его испытать. — Она вновь свернула находку и вместе с одеждой вынесла из комнаты.

Наутро Айсун отправилась на задний двор. Натянув лук, она послала стрелу в куль соломы. Она вновь и вновь посылала стрелы, но попасть точно в, то место, которое она выбрала в качестве мишени, не могла. Девушка была уже готова все бросить, но, немного отдохнув, начинала все заново. Она настолько была занята своими упражнениями, что совершенно не обратила внимание на подошедшего к ней Хэлибо.

— Хозяйка! Что это вы здесь делаете? — Осведомился старик. — Уж не собираетесь ли вы пойти на охоту? Ведь ворота-то заперты.

— Не мешай мне, пожалуйста, я уже потратила кучу времени, а все равно не могу попасть в цель. Видно нелегкая это наука.

Но старик остался стоять на месте.

— Ну-ка покажи мне доченька, как ты стреляешь.

Айсун вновь натянула тетиву и послала стрелу в цель. К сожалению, она опять промахнулась на целых три чи [12] [12] чи — 30 см .

— Дай-ка эту игрушку мне, — сказал Хэлибо. — Попробую-ка я выстрелить.

Он взял лук, вложил стрелу и с первого выстрела поразил висящее под кровлей железное кольцо.

— Дай вторую!

И стрела пронзила второе.

— Как это, Хэлибо! Ты же всегда был при доме, как же это ты так метко стреляешь.

— Не всегда дочка, не всегда. Было время, когда старый Хэлибо и в седле сидел сутками и из лука стрелял, и с мечом управлялся. Ваш батюшка тоже был воин хоть куда, да будет милостиво небо к его душе.

— Послушай! А не мог бы ты научить меня стрелять из лука, а то у меня самой ничего не получается.

— А зачем? — Старик хитро прищурился. — Что же ты задумала красавица?

Айсун потупилась в нерешительности. Как быть? Рассказать старику о своем решении, но что он скажет. Ведь неслыханное это дело, что бы девица шла воевать. Ее участь сидеть дома и сгореть вместе с ним, когда враг подожгет стены.

— А ты не опускай глаза, дочка! Коли решила, то решила. Я тебе помогу. Были в древние времена и среди жен великие воительницы, которые города брали. Так, что давай подними лук, начнем понемногу.

Дело понемногу пошло. Под руководством старого привратника, Айсун к вечеру начала попадать в цель. Страшно болели руки и спина, сорвавшаяся тетива даже рассекла кожу на предплечье, но девушка была довольна своими успехами. Короткий день подошел к концу, и спустившаяся тьма положила конец стрельбе.

— Завтра продолжим! Сказала девушка, собирая разбросанные стрелы.

— Хорошо, завтра и посмотрим. — Ответил ей старый привратник.

Но на следующий день Айсун поняла, что выполнить вчерашнее обещание намного труднее, чем казалось ей вечером. Руки отекли, любое, даже самое малое движение вызывало сильную боль, но девушка все же пересилила себя и собравшись пошла продолжать свое обучение.

Хэлибо еще не вернулся и Айсун начала повторять все то, что он рассказывал ей вчера, но сегодня все было намного труднее. День проходил за днем, Хэлибо установил продолжительность занятий в одну стражу. Понемногу боль из натруженных рук ушла, а тугой лук стал удобным и привычным.

В один из дней, этот ставший привычным ход вещей нарушился. Вернувшись с базара, Хэлибо сообщил о том, что маршал Хэлу уже на подходе и вскоре осада будет снята. Весть летела по городу, словно лесной пожар, по улицам славили генерала и императора.

Айсун радовалась вместе со всеми, наконец, их горести закончатся, брат вернется и все будет так, как раньше. Девушка подумала и о том странном воине из-за моря и щеки ее запылали румянцем.