Сергей Богачев - Аляска – Крым: сделка века

– Не ваших интересах это, господин Хьюз… – Лузгин зажег еще одну лампу и осмотрел тело погибшего. На шее остался такой же специфичный кровоподтёк, какой был у Пашки Крапивы. Судя по его расположению, Вильямс душил Нила, напав сзади – кадык покойного получил явные повреждения.

– У нас правила дуэлей гораздо более жесткие. У нас ведь с десяти шагов стреляются, а не с тридцати, как в Европе. Хотя, если вы по-прежнему будете настаивать…

– Не буду лишь в том случае, если вы перестанете во мне видеть центр зла! – Почти прокричал управляющий.

– Будь по-вашему. Я открою карты, господин управляющий… Вчера я разговаривал с русскими рабочими. О том, как организовано производство, о том, что во главу угла вы поставили добычу угля, но не создание железоделательного производства, я сейчас умолчу. Это к главному вопросу относится косвенно. Что мне рассказали мужики? Да в общем, ничего нового. Я и сам все видел. Один только Павел Крапива разоткровенничался, и тут вы и ваш Вильямс, – Лузгин указал на мастера, который снова отключился, – прогнали его от меня. Что я узнал? Один интересный факт. С обратной стороны мастерской, метрах в тридцати от того места, где они брали шихту, лежала куча, в основе которой была глина.

– Тоже мне, новость! Это остатки от замеса для огнеупорного кирпича! Я приказал навести порядок, и убрать с глаз подальше! Еще не дай Бог подхватит кто, и в домну загрузит, – эмоционально ответил управляющий.

– Уже загрузили, мистер Хьюз, – слова Лузгина изменили валлийца в лице. – Единственное, что я не успел услышать от Крапивы, так это, кто же его туда послал. Бедняга заикался, выговорить не успел. А тут еще Вильямс за его спиной так рявкнул, что парень вообще дар речи потерял.

– Не может быть… – Хьюз пробормотал это автоматически, но теперь он и сам начинал понимать, почему все усилия выдавить из домны жидкий металл до сих пор никак не увенчались успехами.

– Может, может… Крапива сказал, что сам удивился, но ему сказали, что смесь заготовлена специально, и ему нужно раз в час набирать почти полную козу, а потом сверху засыпать шихтой. То же подтвердили и остальные катали – Крапива раз в час подходил к куче, а потом догружался шихтой. Таким образом, любой наблюдатель видел в тележке что? Правильно. Шихту. А что под ней – да чёрт его знает…

– Кто? – лицо управляющего и так налилось кровью, а этот его крик сделал его зловеще-бордовым в свете тусклого огонька керосинки. – Кто эта сволочь???

– А вот, благодаря вам и вашему мастеру я не успел это выяснить. Думал, вечерком посетить семью Павла, окончить беседу… Но, не успел. Меня опередили, мистер Хьюз. О судьбе каталя Крапивы вы уже информированы.

– Почему вы сразу не сказали мне об этом? Почему? – продолжал кричать управляющий.

– Потому, господин Хьюз, что подозреваемого никогда не информируют о ходе следствия.

– Так это я подозреваемый?

– Так точно, мистер Хьюз. Поберегите свои нервы. Вам еще предстоит объясняться с Великим князем и с акционерами. Если ваш статус, конечно, не поменяется…

– Что вы несете, капитан? Что вы несете? – последние три слова Хьюз произнёс надрывно, по отдельности, так, чтобы не было никаких сомнений, что он услышан. – Я свою репутацию положил в фундамент этой домны! Я всю жизнь свою на кон поставил! Да как вы смеете!

Мистер Хьюз опять осел, взявшись за сердце. От падения его спасла та самая лавка.

– Смею, мистер Хьюз, смею… Если уж вы настолько переживаете за дело, помогите мне разобраться. Не напускайте тумана, – бесстрастно продолжил Лузгин.

– Разве вы можете упрекнуть меня в неискренности? Я и так вот, с вами, вместо того, чтобы стоять возле домны и спасать свою репутацию и деньги.

– Давайте тогда продолжим. Есть какое-нибудь место, где мы можем изолировать убийцу?

Собравшись с мыслями, Хьюз указал пальцем на угол комнаты:

– Здесь есть подвал. Здесь восемь рабочих живут. Они решили выкопать.

– Отлично, – открыв не без труда крышку, Лузгин увидел добротно сколоченную лестницу, на которую он и перетащил еще не пришедшего в себя Вильямса. Закрыв крышку на засов, капитан сбил пыль с рук и опять обратился к управляющему:

– Теперь, мистер Хьюз, мы повторим процедуру, которую мы уже проделали в доме Вильямса.

– Воля ваша, капитан. Я так понимаю, на данном этапе моё мнение совершенно не является решающим.

– Что касается расследования этого инцидента – то да.

– Всё же, если вас интересуют личные вещи покойного, то скажу вам, лучше искать в инструментальной. Алан не то, чтобы был недоверчивым, но он один имеет ключ от этого помещения. Насколько я знаю, и за чаем, полученным в посылке, он туда ходил. Вполне возможно, что там же мы найдём и его личные вещи. Здесь он только спал.

– Какие у вас мастера затворники… Что за всеобщее недоверие? – с ухмылкой спросил капитан.

– Его право. Ничего не вижу в этом противозаконного. Вполне логично, что он озабочен был сохранностью вверенного ему инструмента.

– Ну что же, пойдёмте… – Лузгин снял с кровати покойного простыню и накрыл ней тело. – Дайте указание никому не входить, на звуки из подвала не реагировать, и сохранять спокойствие. Вон, ваши земляки идут уже.

Мистер Хьюз в свойственной ему властной манере (к нему быстро вернулось самообладание) приказал своим землякам не входить в помещение и назначил соответственным за порядок ирландца О’Гилви.

Среди англичан послышался было ропот, но управляющий подвёл рыжего букмекера к двери и указал на накрытое тело:

– Всё более чем серьезно. Никого не впускать, и если Вильямс начнёт ломиться наверх, его не выпускать до моего распоряжения. Всё понятно?

– Святой Патрик… – ирландец перекрестился, и всё же осмелился задать вопрос. – А под простынёй кто?

– Алан Нил!

Ответ был получен в такой форме, что О’Гилви себе сразу живо представил, что задай он еще один вопрос, то будет следующим. Ирландец только тихонько присвистнул и, проводив управляющего и русского офицера взглядом, посчитал нужным направиться к своим друзьям, чтобы дать нужные комментарии по поводу случившегося, попутно повысив свою значимость в их глазах. Шутка ли, господин управляющий доверил ему обеспечение спокойствия и порядка в такой критический момент.

Инструментальная представляла из себя глухую комнату без окон, со стеллажами внутри, где хранились разного рода измерительные приборы, необходимые для проведения исследований, хитрые приспособления механиков для ремонта вверенной им техники, инструмент для более грубой работы – кувалды, молотки, ломы и монтировки. Отдельно, в пронумерованных ящиках, наполненных крупными опилками лежали запасные части для паровой и воздуходувной машин. Каждая полка была подписана, а её содержимое дублировалось в специальном журнале, где Нил вёл учет полученного и выданного инвентаря. Здесь, в отличие от многих других мест, где успел побывать Лузгин, царил истинно английский порядок и чёткость, что тоже помогло составить мнение об Алане, как о человеке системном, продуманном и щепетильном.