Вадим Щукин - Красные плащи

— Ну а вы, верно, направляетесь в Фивы? — в свою очередь спросил он незнакомца.

— Да, у нас там кое-какие дела. Скажи, почему родные отпустили тебя одного? На дорогах неспокойно.

— Отчего же? Я путешествовал вместе с друзьями отца и расстался с ними недавно, — ответил юноша и, сославшись на усталость, отправился ожидать мнимых братьев в снятую им на ночь комнату второго этажа. Надёжно запер дверь посохом, взглянул на узкое оконце — крупному мужчине не пролезть — и улёгся в кробатос. Без шума сюда не войти, а на постоялом дворе, хвала Гермесу, есть и другие люди. Наказал себе встать пораньше и спокойно заснул.

Рано утром Ксандр ушёл через окно, но с чистой совестью — за ужин и ночлег было заплачено. Сейчас, благополучно разминувшись с обозом, он вновь вспомнил о трёх незнакомцах — с каждой подобной задержкой они приближались. Что ж, если верить карте, Фивы недалеко, ещё до заката Солнца можно войти в городские ворота. Иначе придётся ночевать под открытым небом — новая встреча с неприятными попутчиками где-нибудь в гостинице или на постоялом дворе весьма вероятна.

Может быть, юноша и достиг бы цели путешествия к исходу дня, но пришлось ещё раз прятаться — на этот раз от военного отряда. Вот и пришлось встречать вечер не на улицах города, а под листьями платанов, раскинувшихся небольшой рощей близ дороги.

Молодой путник не стал разводить огня; съел захваченную на постоялом дворе лепёшку, кусок твёрдого, как камень, сыра, выпил воды из фляги и забрался в скрытый кустами боярышника хворост. Забросав себя слоем прутьев для тепла и укрытия, он уснул на своём видавшем виды плаще.

Пробуждение было медленным и плавным, как учил наставник. Свет наступающего дня пробивался сквозь прутья, вливая бодрость, но вместе с нею вселял и знакомое чувство тревоги. Человеческие голоса. Совсем близко и неприятно знакомые.

— Нечего даже думать об этом мальчишке. Он был один и сумел тебя провести — значит так тебе и надо.

— Говорю вам, мы заработали бы на нём не одну сотню драхм, а потеряли только один день!

— Глупец, гоняться за сотней драхм, когда тебе обещан целый талант серебра. Станешь богатым человеком! Надо приступать к главной работе, и побыстрее.

— Сделали бы завтра. Сам же сказал, что этот парень ездит здесь каждый день.

— Хватит болтать, за дело. Я уже получил задаток...

Голоса немного отдалились, послышалась какая-то возня.

Ксандр, не дыша, медленно повернулся. Сквозь листья боярышника он различал, как трое мужчин — тех самых, — над чем-то трудятся, засев под платанами у самой дороги. Один из них встал, развинчивая свой дорожный посох.

— Стрелы слишком тонкие, — донеслось до юноши.

— Зато из какого дерева выточены их древки! Твёрдые, тяжёлые, как железо!

— Их тут всего восемь.

— Больше и не потребуется.

— Лезвия мечей слишком гибкие, — заявил другой, со свистом рассекая воздух тёмной сталью.

— Скажи, ты когда-нибудь ещё видел меч, который можно обернуть вокруг тела, как пояс?

— Интересно, где такое оружие делают?

— В Сирии. Привяжите конец верёвки к тому дереву через дорогу, другой поднимите, если всадники будут скакать быстро. Да присыпьте её, чтобы незаметно было.

Всё затихло, только птицы щебетали на кронах деревьев.

Ксандр лежал, не шевелясь в своём убежище: ясно, готовится какое-то злодейство и теперь, если он будет обнаружен, дело не дойдёт даже до продажи в рабство. Его просто прикончат как опасного свидетеля.

Сердце билось так сильно, что юноша слишком поздно услышал приближавшийся конский топот, чьи-то весёлые голоса, беззаботный смех. И вдруг — пронзительное ржание, грохот от падения чего-то тяжёлого, надсадные крики, лязг и звон металла.

Ксандр, разбрасывая прутья, с шумом выскочил из укрытия: если бежать, то сейчас, пока охотникам за людьми не до него! В нескольких шагах от себя он увидел спину лучника — тот пятился, накладывая стрелу на тетиву, а со стороны дороги к нему бежал воин в шлеме и панцире, с коротким блестящим мечом в руке.

Атакующий был человеком высокой воинской доблести: он не пытался спастись и не отвернул, выдержав выстрел в упор. Лишь в последний миг, когда пальцы врага отпускали тетиву, чуть отпрянул в сторону. Может быть, поэтому, а может быть, лучника просто подвели нервы, но стрела вонзилась не в сердце, а выше и левее, под ключицу. Убийца суетливо пытался достать свой большой нож, когда воин достиг его и с маху всадил клинок под ребро. Оставив меч в ране согнувшегося в крючок лучника, он повалился набок, и Ксандр увидел ещё две тонкие чёрные стрелы в его спине.

Слева под платанами шла отчаянная схватка. Двое нападавших теснили мужчину в чёрном хитоне; один из них рубил мечом, другой действовал посохом — нет, это был уже не посох, но короткое копьё со сверкающим наконечником.

Оборонявшийся отбивался узким, довольно длинным, должно быть отличной стали клинком, и видно было, что владеть им он умел. Молниеносными выпадами пугнул одного, другого, заставив их отскочить, и занял выгодную позицию у толстого дерева, обезопасив себе тыл.

Ксандр испытывал возбуждение, но не страх, и ещё неожиданную симпатию к этому отчаянному человеку, чьё смуглое лицо окаймляла небольшая борода. Его положение было нелёгким, так как нападавшие решили добиться своего во что бы то ни стало.

Взгляд юноши упал на другой чёрный посох, лежавший в нескольких шагах от места схватки. Безотчётно повинуясь толкнувшей его силе, Ксандр стремительно схватил его. Не посох, а дротик! Это оружие. Ну, чему учил дядя Притан? Тело и вооружённую руку откинуть назад, глубже осесть на правую ногу; левая рука вытянута вперёд, средний палец смотрит в цель!

Бросок зарождается в правой ступне, набирая силу, волной проходит по телу, превращая руку в рычаг метательной машины. Короткий тупой удар. Дротик вонзился чуть ниже основания шеи меж лопаток. Человек, только что взмахнувший копьём, чтобы убить, убит сам. Он замирает на мгновение, а затем, покачнувшись, тяжело падает наземь. Его товарищ бросает короткий вороватый взгляд назад — что за угроза с тыла? — и остриё меча чернобородого тут же достаёт противника.

Смертельно раненный убийца отступил на пару шагов, зажимая свободной рукой извергавшую поток крови рану.

— Говори, кто тебя подослал? — спросил победитель, приближаясь к нему в боевой стойке. — Не хочешь? Ну, да всё равно тебе умирать, — коротким ударом отбил меч, который противник всё ещё держал слабеющей рукой, и нанёс ему быстрый укол в сердце.

— Ты вовремя подоспел, — обратился он к учащённо дышавшему Ксандру. — Хороший удар! Видна умелая рука, — продолжал чернобородый, вытирая клинок о плащ поверженного юношей врага.