Вадим Щукин - Красные плащи

— Антиф при помощи подставных лиц ведёт с ними умелую игру. Я доволен им.

— Пусть позаботится также об охране Эгерсида во время моего отсутствия. Знаю, между ними была та женщина, но предупреди его — спартиат скоро понадобится мне живым и здоровым. Теперь о неприятном: меня очень беспокоит молчание человека, благодаря которому мы получали самые ценные известия о намерениях врага. Ты знаешь, о ком я говорю.

— Я могу вывести прямо на него одного из связных, но это значит поставить под угрозу всю цепочку, созданную с таким трудом, — озабоченно произнёс Эриал. — Нужен ещё один человек, способный, верный, знакомый с местностью, нравами и обычаями. Все мои наличные силы уже напряжённо работают, предваряя действия войск. Придётся рискнуть...

— Не стоит. Кажется, я знаю такого человека. Что ты скажешь о Ксандре?

— Из окружения царевича Филиппа?

— Не совсем так. Он из лаконских илотов, его семью вырезали спартанские аристократы во время очередной криптии. Можешь представить, какие чувства питает к ним молодой человек. Разум его укрепляли лучшие мудрецы Эллады, а руку — первый боец Спарты. Я велю сейчас же позвать его...

Народное собрание, возмущённое словами послов Аркадского союза, рокотало грозно, но пока ещё глухо. Шум смолк, когда с ответной речью выступил Эпаминонд.

— В то время как мы вели войну ради вашей защиты, вы заключаете мир с врагом без нашего согласия. Разве не следует обвинить вас в предательстве? Будьте уверены, мы выступим с войском в Аркадию и будем воевать рука об руку с нашими единомышленниками в вашей стране.

Тем временем Ксандр, испросив разрешения посетить узника в его камере, прощался с Эгерсидом.

— Я уезжаю, господин...

— Далеко ли и надолго?

— Пока ещё не знаю сам.

— Понятно. Значит, у Филиппа, а может быть, у самого Эпаминонда нашлось поручение и для тебя. Можешь не отвечать, чтобы избежать необходимости лгать.

— Глубина моей благодарности за всё, что ты дал мне, безмерна, не знаю, чем и когда смогу отплатить, но...

— Хочешь ещё один урок? — вдруг перебил его Эгерсид. — Здесь и сейчас. Обозначь укол.

Ксандр сделал короткий выпад невидимым мечом и в тот же миг спартиат исчез перед его глазами, но затылок ощутил лёгкое прикосновение ладони мастера.

— Что это было, господин?

— Один из родовых приёмов. Внимательно смотри, запоминай и повторяй...

Вскоре после ухода молодого человека стражники вновь открыли дверь камеры, на этот раз для служанки с ужином.

— Ксандр уезжает, — коротко сказал ей Эгерсид.

— Действую, — ответ Тиры был воистину лаконичным.

Кухонная прислуга, пугая своим видом ранних прохожих, шлёпала нелепыми сандалиями в сторону рынка. Топот конских копыт заставил её обернуться.

— Далеко ли, Ксандр? — окликнула она сидевшего на великолепном гнедом жеребце юношу.

— К обеду не жди, Диона, — улыбнулся он в ответ.

— Помоги тебе Гермес, — вздохнула из-под капюшона женщина и поспешила дальше, но не к рынку, а к дому Пелопида. Достигнув цели, она перевернула пустую корзину и уселась в тени росшей напротив ворот акации, превратившись в неподвижную кучу грязного тряпья.

Она оживилась, когда на улицу в сопровождении служанки вышла высокая молодая красавица и подскочила к ней боком.

— Подожди немного, дочь Пелопида, мне необходимо поговорить с тобой. Вели служанке оставить нас.

— Я узнаю тебя, дерзкая, — глаза Ксении гневно сверкнули. — Ты приставлена к кухне в доме Эпаминонда и носишь пищу заключённому в его подвале узнику.

— О нём и пойдёт речь. Вели служанке оставить нас!

Немного поколебавшись, Ксения выполнила её просьбу.

— Что же ты хотела мне сказать?

— Ксандр уехал, следовательно, обещание, данное Эгерсидом беотарху, не действует больше. Ты понимаешь, что это значит. Спартиат предпримет отчаянную попытку побега и будет убит, в лучшем случае ранен и закован в цепи. — Тира увлекла собеседницу в тень миртовых деревьев так, чтобы случайные прохожие не обратили внимания на странную пару.

— Ты не та, за кого себя выдаёшь, — произнесла Ксения. — Но что за дело тебе до пленного полемарха?

— То же, что и тебе, — поразила её ответом лжесудомойка. — Не удивляйся: я не всегда была такой и не всегда буду. Да, мы соперницы. Так вот, если Эгерсид окажется на свободе, одна из нас сможет его получить. Если же он погибнет...

— Не хочу даже думать об этом, — не узнала свой голос Ксения, — говори, что я должна делать?

— Всего лишь укрыть его в своём доме на несколько дней...

— Пойми, Евтих, я и сам желаю, чтобы молодой человек получил достойный клер. Не моими ли стараниями стал он пентеконтером — в его-то годы? — говорил надоедливому гостю Поликрат. — Время ли хлопотать о земле, когда над отечеством вновь нависла военная угроза?

— Войне конца не видно, а мальчик может оказаться в числе гипомейонов, так как имение его предков находится в отторгнутой Эпаминондом Мессении, — дребезжал в ответ упрямый старческий голос.

— Спартиаты, чьи клеры остались в Мессении, не будут платить взносы в сесситии, за них это будет делать городская казна. Таково решение Герусии, ты сам голосовал за него. Следовательно, участь гипомейона Лисиклу не грозит.

Ксандр внимательно слушал пререкания архонтов, стоя на верхних ступенях лестницы мегарона.

— Ты что здесь делаешь, лекарь?

— Хочу сообщить господину Поликрату о здоровье Паисия и сказать, что потребуется для его лечения, — улыбнулся Ксандр.

— Иди к себе. Хозяин не любит, когда слушают его разговоры с гостями.

— А если вдруг что-то понадобится?

— Даст знать ударом в бронзовый диск.

— Прости, Никерат, я так недавно в этом доме и не могу знать заведённых в нём порядков. Надеюсь лишь на помощь такого опытного и уважаемого человека, как ты.

Лесть, видно, пришлась вольноотпущеннику по вкусу:

— Слушайся меня и добьёшься расположения могущественного Поликрата. Иди, тебе сообщат, когда гость уйдёт.

Молодой человек удалился с благодарным видом. События последнего времени воспринимались как некая острая игра, столь же увлекательная, сколь и опасная.

Нет, не зря беотарх рекомендовал его Эриалу. Ксандр легко и твёрдо запомнил маршрут, условные знаки, слова и фразы, а добрый конь позволил быстро достигнуть Эпидавра. Хозяин портовой таверны, получив от путешественника особым образом подточенную монету, сам показал ему комнату для ночлега:

— Видно, ты важная птица, — сказал он, оставшись с Ксандром наедине, — только уж очень молод. Пока отдыхай, корабль будет готов к полуночи, коня оставишь здесь.

Ксандр, не снимая широкого пояса с потайным мечом, прилёг на жёсткий кробатос, а через несколько часов небольшая монорема стремительно несла его к острову Питиус, где укрывшись в одной из бухт надлежало переждать следующий день.