Вадим Щукин - Красные плащи

Но вот повозка нагружена. Притан, отец Ксандра, и Форкин надёжно обвязали корзины верёвками и взялись за перекладины дышла. Ксандр и Состен, сын Форкина, ухватились за выступающие концы грузовой площадки. Их задача — подталкивать неуклюжую колесницу, помогая старшим, придерживая её на спусках, и следить, чтобы груз не рассыпался.

В конце пути — навесы, под которыми хранился урожай с полей господина, снятый и доставленный сюда руками принадлежащих ему илотов [24] Илоты — государственные крестьяне в Спарте. Полноправный спартиат получал от государства участок земли с прикреплёнными к нему илотами. , а неподалёку от них — масляный пресс. Посредством этой хитроумной машины периэк [25] Периэки — так же, как и илоты, потомки коренного населения Лаконии, покорённого предками спартиатов. Лично свободные, но лишённые политических прав, занимались торговлей и ремёслами. Фрасон добывает оливковое масло.

Навесы. Здесь работают несколько человек под присмотром илота Пистия. Староста указал, куда поставить доставленные корзины, и стал отмечать их количество палочками на покрытой воском дощечке.

— Эй, Притан, — голос у старосты пронзительно пискляв, — когда твоя дочь выйдет и начнёт работать? Пока она болела, вы задолжали двадцать четыре корзины оливок! У меня подсчитано всё. Или ты думаешь, эти корзины соберут и привезут за тебя другие?

Пистий всегда кричит, обращаясь к Притану, Форкину или их детям. Не может им простить уважения среди большинства семейств илотов, принадлежащих благородному Эгерсиду. Гложет сердце зависть — не его, а Притана или Форкина хотели бы видеть они старостой. Но господину нужен тот, кто бы всех заставил работать в поте лица, забирал бы все силы илотов и обращал их в тяжёлые грозди винограда, пифосы [26] Пифос — керамическая бочка. с ячменным зерном, амфоры с маслом. Форкин однажды сказал, что не из оливок выжато это масло, но из тех, кто их вырастил и собрал.

Староста жёстко управляет семействами илотов, опираясь на поддержку шести из них, главы которых стали его сторонниками за различные поблажки и послабления. Маленькие, близко посаженные глазки зорко следят, чтобы ни у кого (кроме его приятелей) не осталось ничего лишнего после сбора урожая. Трудолюбивому, сметливому Притану и знающему, опытному Форкину (он был на войне вместе с отцом нынешнего господина) Пистий мстит бесконечными мелкими придирками.

Сейчас он навис над отцом Ксандра своей лысеющей головой, украшенной по бокам рыжими кудряшками:

— Твоему младшему тоже пора браться за дело, хватит ему держаться за подол матери! Целыми днями гоняет взапуски, силы ему девать некуда!

Притан только смотрел на крикуна исподлобья. Он заметил у навеса одноглазого Полифема [27] Полифем — один из циклопов, мифических одноглазых велика. , прозванного так за свои размеры и силу, а также других подпевал старосты. Специально добивается злобный хитрец вспышки гнева Притана — ищет повода для расправы!

Верзила Полифем и подпевалы исподтишка подбирались ближе, ожидая знака своего покровителя. Пистий хочет, чтобы он вспылил? Не получится!

— Аграна выйдет на работу завтра, — проговорил Притан.

Дочь на один год старше Ксандра. Несколько дней назад, неловко споткнувшись, девочка поранила ногу острым камнем. Отцу с сыном пришлось трудиться больше обычного, не жалея сил. Нет никакой задолженности, но старосте нужен повод для расправы! Сейчас он его не получит, а разговор об этих будто бы недостающих корзинах оливок будет продолжен в другое время при более удобных обстоятельствах.

Притан повернулся и, не спеша, с достоинством пошёл. Форкин наблюдал за Полифемом и его подручными, пока друг не удалился на безопасное расстояние, а затем присоединился к нему. Мальчики двинулись вслед за отцами.

Не сразу пошли они домой; едва навес исчез из виду и друзья убедились, что люди старосты не следят за ними, Притан, Форкин, Состен и Ксандр повернули в сторону поросшего дикой акацией холма. Вскоре они углубились в заросли. Форкин остановился у старого дуплистого дерева.

— Ну-ка, дети, посмотрите, нет ли кого поблизости.

Мальчики, обежав вокруг, не обнаружили ничего подозрительного. Бывший воин извлёк из дупла тщательно завёрнутый в потёртую козью шкуру лук с обёрнутой вокруг древка тетивой и колчан с оперёнными стрелами. Форкин любовно погладил изящно изогнутые, точёные из дуба рога оружия. Лук был хорош; он взял его у афинского фета [28] Фет — в афинской армии легкий пехотинец, лучник. , успев метнуть свой дротик на мгновение раньше.

Тайник, где кроме лука со стрелами хранились четыре пращи, сделанные отцами, старинный меч с тяжёлым неуклюжим бронзовым клинком и железный наконечник копья, был известен только четверым.

Неподалёку от старого ясеня был небольшой зелёный бугор — на самом деле груда круглых и яйцевидных камней, пригодных для метания из пращи, заботливо обложенных толстым слоем дёрна.

Ксандр принёс из-за ближайших деревьев пару жердей: прямые и прочные, они вполне могли служить древками копий.

— Вот цель, — Форкин указал на ствол толщиной с тело человека в двадцати шагах от себя, — начинай, Состен.

Юноша, взяв жердь, несколько раз подбросил её вверх, разминая мышцы руки, затем откинулся назад, присев на отставленную правую ногу. Средний палец вытянутой вперёд левой руки смотрел на небольшую трещину в коре — туда должно ударить древко импровизированного копья. Упруго и резко качнувшись всем телом вперёд, метнул жердь. Раздался глухой стук; удар пришёлся на два пальца выше намеченной цели.

— Неплохо, неплохо, — одобрил сына Форкин — таким ударом можно ранить, а то и убить противника — конечно, если удачно попасть. Но в броске нужно стремиться вслед за копьём, будто летишь за ним. Смотри, как делает это Притан!

Отец Ксандра отошёл на несколько шагов назад, увеличивая расстояние до мишени. Не спеша, так, чтобы мальчики могли разглядеть каждое движение, изготовился к броску.

Казалось, сработал рычаг метательной машины, освободившей огромные запасы накопленной в её скрученных канатах энергии; брызнула в стороны кора дерева, жердь, звеня и вибрируя, отлетела далеко в сторону.

— Видели? — Глаза Форкина горели. — Не каждый бронзовый панцирь выдержит такой удар, а льняной и подавно!

Ксандр выполнил бросок правильно, хотя до силы отца ему было далеко; зато его жердь попала точно в цель.

Поупражнявшись в метании копья, приступили к стрельбе из лука. Мальчики стреляли с тридцати, а их отцы — с пятидесяти шагов.

Тиона, жена Притана, просила мужчин не задерживаться, тем не менее Форкин заставил мальчиков много раз метать камни рукой и пращой.