Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть третья)

"Вотъ Петръ Ѳедоровичъ, племянникъ нашего больнаго, вошелъ сюда безъ спросу; дядя и такъ былъ сердитъ на него, а теперь, не правда-ли, что надобно беречь его, и всякое душевное волненіе можетъ увеличишь его болѣзнь?" И конечно -- отвѣчалъ Докторъ. Съ симъ словомъ подошелъ онъ къ больному, пощупалъ его пульсъ, и спросилъ довольно громко: какъ онъ себя чувствуетъ? Видно было, что старикъ узналъ голосъ Доктора, но произносилъ какія-то непонятныя слова, и показывалъ рукою на голову.

"А, понимаю!" отвѣчалъ Докторъ, и, вмѣстѣ съ Марѳою Лаврентьевною, вышелъ въ другую комнату писать рецептъ.

Аглаевъ съ ужасомъ смотрѣлъ на своего дядю. "Гораздо легче" -- думалъ онъ -- "видѣть человѣка умершаго, въ гробѣ, нежели въ такомъ жалкомъ, унизительномъ для человѣчества положеніи, но еще живаго." Больной глядѣлъ во всѣ глаза, но видно было, что онъ совсѣмъ не узнавалъ его. Докторъ возвратился взять свою шляпу, въ которую Марѳа Лаврентьевна положила десятирублевую ассигнацію. Онъ вмѣстѣ съ нею, подтвердилъ Аглаеву, что присутствіе его можетъ сдѣлать большой вредъ больному его дядѣ и началъ было краснорѣчиво доказывать, какъ всякое моральное потрясеніе можетъ поразишь болычаго, и предускорить его смерть. Но Аглаевъ не имѣлъ терпѣнія слушать. Что оставалось ему дѣлать, и какую надежду могъ онъ имѣть на полу-умершаго человѣка? Онъ поспѣшилъ выйдти изъ комнаты, и изъ дому его, съ тѣмъ, чтобы уже никогда болѣе не возвращаться. Мысль, что всѣ надежды его такъ внезапно разрушились, привела его въ отчаяніе; онъ самъ себя не помнилъ, и ходилъ изъ улицы въ улицу безъ всякаго плана, не зная, что ему дѣлать! Положеніе его было ужасно. Деревня его имѣла два названія: Пріютово, Александрова тожъ; покойный отецъ его заложилъ Пріютово въ казну, а потомъ, бывъ въ совершенной крайности, ту-же деревню, подъ названіемъ Александровой, заложилъ въ частныя руки. До сего времени, кое-какъ, Аглаевъ взносилъ проценты по обѣимъ закладнымъ, но кредиторъ его настоятельно требовалъ уплаты капитала, и это была настоящая причина пріѣзда Аглаева въ Москву. Онъ хотѣлъ убѣдить его подождать нѣсколько дней и надѣялся, что дядя поможетъ ему расплатиться. Теперь -- что предпринять!

Въ такомъ положеніи, совсѣмъ не замѣчая, попалъ онъ на бульваръ, и ходилъ скорыми шагами. Съ нимъ встрѣтился старый его сотоварищъ по Университетскому Пансіону, Константинъ Ивановичъ Змѣйкинъ. Онъ одѣтъ былъ чрезвычайно странно, въ какомъ-то коротенькомъ, выше колѣна, бѣломъ сюртукѣ, усы были у него отпущены и нафабрены. И въ спокойномъ расположеніи духа, Аглаевъ никакъ не могъ-бы узнать его; но тутъ самъ Змѣйкинъ адресовался къ нему. "Ты-ли это, Аглаевъ? Сколько лѣтъ, сколько зимъ не видались мы съ тобою! Гдѣ ты пропадалъ все это время?" -- Я сего дня только пріѣхалъ въ Москву, а живу всегда въ деревнѣ, съ семействомъ моимъ -- отвѣчалъ Аглаевъ. Послѣ того хотѣлъ онъ идти далѣе. "-- Постой, постой, братъ! Можно-ли такъ обходиться, при первомъ свиданіи, съ старымъ пріятелемъ и товарищемъ? Куда ты спѣшишь? И отъ чего ты въ такомъ смущеніи?" -- Ничего, братецъ; я сей часъ только отъ дяди, и нашелъ его больнымъ, при смерти.-- "Какого дядю? Не того-ли стараго грубіяна, который бывало пріѣзжалъ въ Пансіонъ бранить тебя? Вѣдь ты его наслѣдникъ, кажется, и не отъ чего быть въ отчаяніи." Аглаевъ не хотѣлъ вывесть Змѣйкина изъ заблужденія, открывъ, что онъ не имѣетъ надежды на наслѣдство. Это могло-бы растревожить кредиторовъ его, которые, въ ожиданіи, что онъ разоогатѣетъ, не настоятельно требовали уплаты. Между тѣмъ и развратный Змѣйкинъ, извѣстный плутъ и картежникъ, сдѣлалъ тотчасъ планъ -- завлечь Аглаева, и поживишься дядюшкиными деньгами.

"Полно, братъ, горевать о пустякахъ" -- сказалъ Змѣйкинъ.-- "Мы такъ давно не видались; я очень радъ, что встрѣтился съ тобою. Гдѣ ты сегодня обѣдаешь? Ежели не далъ никому слова, поѣдемъ вмѣстѣ къ Яру, на Кузнецкій мостъ. Онъ славно кормитъ; хорошій столъ, и нѣсколько стакановъ Шампанскаго, прогонятъ твою грусть. Есть о чемъ печалиться! Мнѣ такъ вотъ нѣтъ такого счастія! Всѣ мои дядюшки переженились, всѣ тетушки вышли за мужъ, и нажили кучу дѣтей. Есть у меня одна старая бабушка, отъ которой можно-бъ было надѣяться получить что нибудь, но она и сама не знаетъ за что взбѣсилась, выгнала меня вонъ изъ дома, и до сихъ поръ не пускаетъ." Между тѣмъ Змѣйкинъ и Аглаевъ прошли нѣсколько разъ вмѣстѣ по бульвару. Аглаеву вдругъ пришла въ голову мысль, какъ поправиться и выйдти изъ затруднительнаго положенія. Мысль сія, которую мы узнаемъ въ послѣдствіи, заставила его сначала содрогнуться; но бесѣда съ развратнымъ человѣкомъ, разсказы его о разныхъ плутовствахъ и обманахъ, которые называлъ онъ ловкостію и искуствомъ, часъ отъ часу болѣе, при слабости характера, сближала Аглаева съ его мыслію. Притомъ-же онъ не находилъ другихъ средствъ выйдти изъ бѣды.

Въ четыре часа отправились они, въ каретѣ Змѣйкина, обѣдать къ Яру. Покамѣстъ накрывали на столъ, Аглаевъ, думая о себѣ, что онъ великій мастеръ играть на билльярдѣ, въ намѣреніи, подъ благовидною причиною, отобѣдать на счетъ Змѣйкина, предложилъ ему партію. Первую сыграли даромъ; Аглаевъ выигралъ, и подшучивалъ надъ Змѣйкинымъ; тотъ предложилъ ему еще сыграть, на обѣдъ и Шампанское. Эту партію старался Аглаевъ всѣми силами выиграть, но, именно отъ излишняго старанія, проигралъ. Тутъ сказали имъ, что обѣдъ готовъ. Аглаевъ, въ досадѣ, и въ твердой увѣренности, что онъ играетъ лучше Змѣйкина, долженъ былъ покамѣстъ оставить билльярдъ, и идти угощать его на свой счетъ. Слѣдовательно, бъ первый-же день послѣ рѣшительнаго намѣренія беречь деньги, и не тратить ихъ въ Москвѣ по пустому, онъ долженъ былъ заплатитъ за обѣдъ и вино то, чего въ деревнѣ было-бы достаточно, можетъ быть, на мѣсяцъ, для содержанія его семейства! Аглаеву невольно пришла въ голову извѣстная повѣсть Вольтера, которая начинается сими словами: Memnon prit un jour le projet insensé de devenir parfaitement sage, etc. (Мемнонъ принялъ однажды безразсудное намѣреніе быть совершенно разсудительнымъ, и проч).

Однакожъ, хорошій столъ и вино нѣсколько развеселили и оживили Аглаева. Онъ долго просидѣлъ съ Змѣйкинымъ въ рестораціи, послѣ обѣда, и весело пилъ кофе и курилъ трубку. Отъ игры въ билльярдъ Змѣйкинъ отказался, говоря что ему тяжело играть послѣ обѣда. "Поѣдемъ, послѣ спектакля, ко мнѣ" -- сказалъ онъ.-- "У меня есть билльярдъ; ко мнѣ еще кое-кто обѣщался быть. Я готовъ сыграть съ тобою, сколько хочешь партій. Сверхъ того будетъ у насъ вистъ, мушка, и проч. и проч." -- Въ 7-мъ часу поѣхали они въ Театръ. У Змѣйкина были абонированныя кресла; Аглаевъ досталъ себѣ мѣсто въ заднихъ рядахъ.

"Всему пора, всему свой мигъ:

"Смѣшонъ и вѣтренный старикъ,