Дмитрий Бегичев - Семейство Холмских (Часть третья)

Графъ Клешнинъ не отходилъ весь вечеръ отъ Натальи, шутилъ съ нею, вмѣстѣ насмѣхался надъ нарядами провинціяльныхъ дамъ, надъ танцами ихъ. Имѣя взаимное желаніе понравиться другъ другу, они оба, рѣшительно, достигнули своей цѣли.

Съ Графомъ пріѣхалъ компаньонъ его, бѣдный дворянинъ. Графъ опредѣлилъ его въ службу, вывелъ въ офицеры, потомъ взялъ къ. себѣ въ адъютанты, и наконецъ такъ привыкъ къ нему, что выходя въ отставку, убѣдилъ и его оставить службу, обѣщаясь обеспечить будущее его состояніе. Компаньонъ сей назывался Захаръ Петровичъ Молчаливъ. Онъ былъ самаго миролюбиваго характера, переносилъ всякія грубости, готовъ былъ на всѣ разнообразныя услуги, и имѣлъ большое вліяніе на Графа Клешнина. Наталья знала объ этомъ, и обласкала Молчалина, съ намѣреніемъ преклонить на свою сторону.

Впрочемъ ей не нужно было много хлопотать. Молчалину, со всѣмъ необыкновеннымъ его терпѣніемъ, дѣлалась жизнь у Графа Клешнина часъ отъ часу несноснѣе. Графъ былъ горячъ, взыскателенъ, несправедливъ, своенравенъ, и грубъ до крайности, особенно-же въ то время, когда посѣщала его подагра, а это съ нимъ случалось довольно часто. Пріятный, ловкій, вѣжливый, снисходительный въ обществѣ, онъ былъ несносенъ дома. Молчаливъ давно желалъ раздѣлить съ кѣмъ нибудь тягостную свою участь, и самымъ лучшимъ средствомъ признавалъ -- женить Графа, надѣясь, что не только судьба его облегчится, и большую часть капризовъ своихъ Графъ обратитъ на жену, но, можетъ быть, женившись, исполнитъ онъ свое обѣщаніе, обеспечитъ его судьбу, и ему можно будетъ совсѣмъ оставить Графа.

Еще въ Петербургѣ, когда Графъ Клешнинъ, всегда обращаясь съ нимъ откровенно, объявилъ, что Наталья ему нравится, Молчалинъ одобрилъ и поддерживалъ намѣреніе его жениться на ней. Послѣ отъѣзда Натальи изъ Петербурга, Графъ также вскорѣ переселился, на всегдашнее жительство, въ подмосковную, и совсѣмъ было забылъ объ ней; но Молчалинъ очень искусно умѣлъ воспламенить погасшій его жаръ. Онъ узналъ, куда Наталья отправилась изъ Петербурга, и сообщилъ Графу, что Княгиня Рамирская родная сестра ея, работалъ неутомимо, и все такъ устроилъ, что Графъ Клешнинъ опять влюбился, и поѣхалъ отыскивать Наталью. Молчалинъ уговорилъ его явиться на балъ къ Князю Рамирскому безъ приглашенія. Такимъ образомъ, лично для своихъ выгодъ, Молчалинъ старался всячески устроить сватьбу Графа, и съ удовольствіемъ видѣлъ, что стараніе его можетъ быть увѣнчано успѣхомъ.

Въ это время и Алексѣй Холмскій хлопоталъ удачно. У Фамусовыхъ было, какъ всѣ говорили, болѣе милліона рублей денегъ въ Ломбардѣ, и двѣ тысячи душъ. Все это должно было достаться сантиментальной , единственной ихъ дочери, Любинькѣ. Холмскій чувствовалъ страстную любовь -- къ милліону и двумъ тысячамъ дуть. Въ тотъ-же вечеръ объяснился онъ съ матерью и дочерью, и его предложеніе было благосклонно принято. У него самаго было почти такое-же состояніе; слѣдовательно, и имъ какого-же лучше жениха надобно было желать? Фамусова дала Алексѣю слово, но объявила однакожъ, что для проформы надобно просить согласія у мужа ея. Что онъ не откажетъ, въ томъ сомнѣваться было нѣчего. Она отложила разговоръ съ Фамусовымъ до завтра, потому, что на балѣ Фамусовъ сидѣлъ недвижимо на одномъ мѣстѣ, смотрѣлъ на всѣхъ, ничего не видалъ, и чтобы не дремать, нюхалъ безпрестанно табакъ.

Князь Рамирскій былъ настоящимъ Менторомъ Алексѣя Холмскаго. Алексѣй слушался его во всемъ, и почиталъ благоразумнѣйшимъ изъ всѣхъ людей. Менторъ сей одобрилъ намѣреніе своего Телемака, когда онъ сообщилъ ему о страсти къ Аюбинькѣ, еще въ бытность у Аглаевыхъ. Онъ тотчасъ отвѣчалъ ему почти тоже, что Простодумъ отвѣчалъ Верхолету, въ комедіи Княжнина, Хвастунъ:

"И душъ двѣ тысячи, и денегъ страшна бездна!...

"Такъ эта дѣвушка, ей, ей, весьма любезна.

"Не надобно упускать изъ виду такой невѣсты," сказалъ онъ. "Поѣдемъ къ Фамусовымъ; я познакомлюсь съ Ними, приглашу ихъ къ себѣ, ко дню моего рожденія, въ Никольское. Они вѣрно догадаются, какіе имѣю я виды, и тамъ мы все дѣло уладимъ."

Послѣ ужина, Графъ Клешнинъ хотѣлъ было ѣхать домой, но Князь Рамирскій уговорилъ его остаться ночевать.-- "Ночь темная; дорога не очень хороша; сдѣлайте одолженіе, Графъ, извольте остаться у насъ ночевать, а завтра, ежели только вамъ угодно поѣдемъ съ собаками. У меня мѣста отъемныя , и я нарочно берегу ихъ; зайцевъ пропасть; есть даже и обойденные волки." Графъ Клешнинъ именно того и желалъ, чтобы остаться у Рамирскаго на нѣсколько дней.-- Очень радъ, братецъ!-- отвѣчалъ онъ.-- Притомъ-же мнѣ одному, въ деревнѣ у себя, смертельная скука. Я знаю, что мѣста у тебя славныя для охоты. Пошли, братъ, пораньше кого нибудь, чтобы и мои собаки сюда-же явились, и съ завтрашняго-же дня начнемъ.--

Графу Клешнину отведена была лучшая комната въ домѣ; самъ Князь Рамирскій хлопоталъ, чтобы ему было спокойно, провожалъ его, и пробылъ у него, покамѣстъ онъ раздѣлся; потомъ оставилъ онъ Графа вдвоемъ съ Молчалинымъ.

"Что, братъ Захаръ," сказалъ Графъ Клешнинъ, "какъ она тебѣ показалась?" Она, кажется, еще болѣе похорошѣла, съ тѣхъ поръ, какъ я не видалъ ее -- отвѣчалъ Молчалинъ.-- Но сверхъ красоты, она чрезвычайно мила, привѣтлива, и видно, что у нея доброе сердце. Я нарочно распрашивалъ у людей: всѣ ее очень хвалятъ.-- "Мнѣ самому она нравится" -- продолжалъ Графъ.-- "Холостая жизнь мнѣ надоѣла; пора остепениться, и я почти уже рѣшился; но еще подожду нѣсколько дней. Я очень радъ, что умный хозяинъ нашъ предложилъ мнѣ остаться у него. Посмотрю еще, поговорю еще съ нею , постараюсь узнать ее покороче, и -- тогда веселымъ пиркомъ, да и за свадебку." Молчалинъ пробылъ съ Графомъ довольно долго, утверждалъ его въ намѣреніи жениться, увѣрялъ, что онъ очень нравится Натальѣ, и что это очень замѣтно.

Дѣйствительно, Натальѣ очень нравился Графъ; но не лично своею особою, а знатностію, чинами и богатствомъ. Всю ночь мечтала она о соединеніи съ нимъ, и представляла себѣ, какъ ее будутъ звать Графинею; восхищалась мыслію, что она, знатностію своею и богатствомъ, превзойдетъ даже Княгиню Армидину, дочь Вельской, которой она всегда завидовала; мечтала о великолѣпномъ домѣ, о прекрасныхъ экипажахъ, о множествѣ брилльянтовъ, рѣшительно думая, что будетъ совершенно счастлива. Она приняла твердое намѣреніе употребить всѣ способы, и совершенно покорить сердце Графа Клешнина. Отъ такихъ мыслей только къ свѣту могла она заснуть.

Эту ночь многіе провели въ Никольскомъ безпокойно. Алексѣй Холмскій, надѣясь, что старые Фамусовы недолго проживутъ, восхищался мысленно, какъ онъ будетъ пересчитывать ломбардные билеты на милліонъ рублей; Фамусова думала въ свою очередь о богатствѣ Алексѣя. Дочь радовалась тому, что выйдетъ изъ-подъ зависимости, и будетъ жить своимъ домомъ. Добрая Софья была огорчена до глубины души, вспоминая о положеніи Аглаевыхъ, и не предвидя большой надежды склонить Алексѣя къ пособію имъ; сватовство его, и обращеніе Натальи съ знатнымъ старикомъ, котораго, какъ явно видно было, хотѣла она уловить въ свои сѣти, также ей не нравились. Она предусматривала весьма бѣдственныя послѣдствія, ежели обѣ этѣ сватьбы состоятся. Вмѣстѣ съ тѣмъ, слухъ о женитьбѣ Пронскаго тяготилъ ее. Софья провела эту ночь безпокойно.