Дмитрий Дмитриев - Разрушенная невеста

-- Милый папа, потомство оценит тебя, -- целуя исхудалую руку Бирона, проговорила его дочь.

-- И как это я, повелевавший миллионами народа, дал себя поймать этому старичишке Миниху?.. О, если бы я узнал его замысел заранее! Тогда бы я его самого упрятал подальше Сибири.

-- Успокойся, Иоганн: и Миниха, как он ни хитер, ждет та же участь, -- проговорила, успокаивая мужа, герцогиня.

И слова ее сбылись. Миних подвергся опале, а вследствие его падения и все лица, близко стоявшие к нему, находились в сильном подозрении у правительства. Его доверенный адъютант подполковник Манштейн, получивший за арест Бирона огромные поместья, был лишен всего. Равным образом и Степан Лопухин волей-неволей принужден был подать в отставку и уехать в свою усадьбу.

Храпунов узнал о падении Миниха в то время, когда на пожалованные деньги купил себе небольшую усадьбу неподалеку от усадьбы своего дяди и переселился туда со своей красавицей-женой. Весть о том, что Миних в опале, заставила невольно призадуматься Левушку и подивиться превратностям судьбы человеческой.

XIII

Теперь вернемся к злополучной молодой княгине Наталье Борисовне Долгоруковой, урожденной графине Шереметевой, и расскажем, что стало с этой многострадальной женщиной после ужасной казни ее мужа, князя Ивана Долгорукова.

Ее горе не поддается описанию. Одна только глубокая вера в Бога да любовь к детям спасли ее от отчаяния, и она продолжала жить в Березове. О ней как бы забыли.

У Натальи Борисовны было два сына: старшему, Михаилу, очень похожему на своего отца, шел десятый год, а младшему, Мите, только четвертый.

Они были единственной утехой бедной матери. Наталья Борисовна старалась воспитывать их в беспредельной вере в Бога и в любви к ближнему. Глубоко верующая мать хотела, чтобы и ее сыновья были такими же.

Наталья Борисовна не рассказывала сыновьям о страдальческой смерти их отца и по возможности старалась скрыть от них это. Старший сын Михаил был не по летам развит. Это был добрый, тихий и очень впечатлительный мальчик. Он горячо любил свою многострадальную мать и злополучного отца. Мише хоть и не говорили про казнь отца, но он догадывался, что его уже нет более в живых.

"Если бы папа был жив, то его вернули бы к нам, не стали бы разлучать с нами. Нет, папа, наверное, умер, а может, его убили... Спрошу у мамы... она скажет", -- не раз думал Миша и однажды привел свою мысль в исполнение, обратившись к матери с такими словами:

-- Мама, скажи, пожалуйста, где папа?

Этот вопрос заставил побледнеть Наталью Борисовну.

-- Не знаю, мой родной, -- тихо ответила она. -- Вашего папу увезли, давно увезли, а куда, я не знаю.

-- Может, он умер... ведь так, мама? Папа умер?.. Только ты нам про то не говоришь, жалея меня и Митю? А все же, мама, ты должна сказать мне: ведь я не знаю, как молиться за папу -- как за умершего или как за живого? -- серьезно, но дрожащим голосом спросил Миша у матери.

-- Ваш отец умер... Помолись, Мишенька, за упокой его души, -- захлебываясь слезами, ответила Наталья Борисовна.

-- Умер, умер... бедный папа!.. Его убили, ведь так, мама?.. Его казнили? Что же ты не отвечаешь? Стало быть, так... Папа казнен?

Судорожное рыдание, вырвавшееся из наболевшей груди бедной матери, было ответом Мише.

-- Мама, милая, дорогая, полно, не плачь! -- стал он утешать ее. -- Ведь ты сама, мама, учила меня терпеть и покоряться... За папу теперь молиться надо. Он казнен невинно, и Бог накажет за него злодеев... Ну полно же, мама, плакать! Давай лучше помолимся за папу...

И из чистого сердца мальчика полилась чистая молитва к Богу за казненного отца.

Второго сына Натальи Борисовны не коснулось еще житейское горе; его младенческая душа была чужда этому; он не понимал, что его отец кончил свои дни на эшафоте, под топором палача. Он только спрашивал мать, почему с ними нет папы и почему она все плачет. И бедная Наталья Борисовна, как могла, успокаивала своих сыновей. Она покорилась своей судьбе и не ждала ниоткуда помощи.

Но о Наталье Борисовне вспомнила сама государыня Анна Иоанновна. 26 апреля 1739 года последовал следующий высочайший указ: "Жену князя Ивана с детьми и со всеми пожитками отпустить в дом к брату ее графу Петру Борисовичу Шереметеву".

Замечательное совпадение: Наталья Борисовна после долгого и утомительного путешествия прибыла в Москву 17 октября 1740 года, в самый день смерти императрицы Анны Иоанновны.

Не особенно ласково встретил сестру граф Петр Борисович: он никак не мог ей простить то, что она вышла за князя Ивана Долгорукова.

-- Вот говорил я тебе, сестра, а ты меня не послушала -- вышла за Ивана Долгорукова и сколько бед и несчастий приняла из-за этого! -- с упреком проговорил граф Шереметев Наталье Борисовне.

-- Былое вспоминать нечего, братец.

-- Нет, сестра, вспомнишь, да как еще вспомнишь! Какие за тебя женихи-то сватались богатые, знатные. Например, граф Левенвольд. Ты бы и посейчас жила с ним припеваючи, в славе да в богатстве.

-- Не любила я графа Левенвольда, а потому и не пошла за него.

-- Ивана Долгорукова любила? Выбрала пару, нечего сказать!

-- Не пойму я, братец, к чему все это ты говоришь мне? Боишься, объем я тебя с моими ребятишками? Так, что ли?

-- И в мыслях у меня этого не было. Из одной жалости к тебе, сестра, я говорю.

-- А если ты жалеешь меня хоть немного, то не вспоминай былого, не растравляй моей сердечной раны, -- с глазами, полными слез, проговорила княгиня Наталья Борисовна.

Очень неприглядна и несладка была ее жизнь в доме брата, хотя она и получила от него 500 душ крестьян -- незначительную долю обширнейших шереметевских вотчин.

Наталья Борисовна очень обрадовалась, когда узнала, что ее родственница по мужу, Маруся, живет с мужем вблизи подмосковной усадьбы ее рода. Она поехала к Храпуновым и встретила там радушный, родственный прием. Левушка отвел для дорогой гостьи лучшую половину в своем доме в усадьбе, окружил ее попечениями и ласкою. Но рассудительная княгиня прогостила у них немного, не желая стеснять небогатых Храпуновых, и поехала к другим своим родичам. В Москве княгиня Наталья Борисовна проживала, как говорит она сама, так: "Скиталась по чужим домам".

Между тем время шло. Старший сын княгини Натальи Борисовны Миша вырос, возмужал и стал молодец-молодцом. Он поступил в военную службу, женился на княжне Голицыной. Но недолго прожил он со своей любимой женой: она скоро умерла. Тогда мать уговорила его снова жениться на баронессе Строгановой.

Второй ее сын, Митя, рос слабым, болезненным ребенком. В 1753 году княгиня Наталья Борисовна уехала с ним в Киев, твердо решив проститься навсегда с миром и постричься в Киеве, во Фроловском монастыре; в инокинях она приняла имя Нектарии и своей строгой, подвижнической жизнью служила примером для всей обители.