Вадим Гребенников - Стеганография. История тайнописи

Он поддерживал контакты с революционной группой, печатавшей антиправительственные листовки. ЦРУ поддерживало эту подпольную активность и использовало микроточки в личных письмах и открытках как основное средство агентурной связи. Когда агент потерял свой последний объектив для чтения микроточек, канал связи оборвался.

Оперативник предложил китаянке взять для своего брата несколько новых микрообъективов. Учитывая тщательный досмотр на границе всех въезжающих на территорию Китая с раздеванием и осмотром тела, оперативник предложил спрятать объектив в медицинском пластыре для раны на ее ноге. Женщина согласилась взять один из объективов, но сказала, что подумает о безопасном способе доставки.

Через неделю на встрече агент неожиданно бросила на стол полкило сушеной рыбы крошечного размера. Разведчик пытался отыскать микрообъектив, рассматривая каждую практически прозрачную рыбку. После безуспешных попыток агент сама начала растирать ладонями рыбок и вскоре показала изумленному куратору объектив. Он был вставлен в желудок рыбы через рот.

Полость в желудке очень подходила для объектива, и совсем не меняла внешнего вида рыбы. Такой вариант доставки был действительно безопаснее, чем медицинский пластырь. Тем более, что на китайской границе никогда не проверяли рыбу, поскольку каждый вез ее в Китай. В итоге доставка прошла успешно, и объектив оказался у агента.

Еще одним малогабаритным приспособлением OTС был аппарат размером в 2 карандашных резинки, более удобный для чтения микроточки. Аппарат раскручивался на 2 половины, микроточка помещалась между ними и после обратной сборки удобно читалась. Отличная оптика и большое поле просмотра сделало этот аппарат популярным, но его было трудно прятать.

Третьим и самым крупным в арсенале ОТС был микроскоп размером с сигарету без фильтра с возможностью 150-кратного увеличения. Он был более мощным и простым, чем предыдущие микроскопы, но имел большой размер. Тем не менее, микроскоп приспособили для хранения в пачке сигарет или внутри авторучки.

Основу британских секретных технологий микрофотографии составляли специальные фотоматериалы с максимальным фоторазрешением «Kodak-MR» знаменитой фирмы «Eastman Kodak», которая по особому секретному распоряжению правительства её величества не поставляла эти фотоматериалы в открытую продажу, а снабжала ими только британские спецслужбы.

В то время американская фирма «Kodak» специально для «МI-6» разработала особую секретную пленку «Kodalith», которая существенно упрощала процесс изготовления микроточек. Для этого с помощью бытового фотоаппарата с такой плёнкой фотографировался лист формата А4 с текстом или схемой.

Затем фотоплёнка проявлялась и фиксировалась обычным способом, а затем промывалась в горячей воде, после чего можно было отделить тонкий фотослой с изображением от подложки. Этот тонкий слой, названный «мягкой плёнкой», после войны стали повсеместно использовать все разведки мира, назвав её «мягкой пленкой» (англ. soft film).

Однако такие плёнки нельзя было сделать прозрачными, и поэтому микрограммы из целлофана обладали большим оперативным преимуществом — их можно было полностью обесцветить, что позволяло, например, разместить микрограмму (и не одну) на целлофановой упаковке стандартной пачки сигарет, целлофановой обёртке сигары, книги и др.

Справедливости ради надо сказать, что немцы также наладили производство аналогичной фотопленки с высоким фоторазрешением на фирме «Agfa-Gevaert» с показателями не хуже, чем у «Kodak», и, вероятнее всего, Томпсон обнаружил в Лиссабоне и затем тестировал в Лондоне именно такую немецкую фотопленку, которая, конечно же, имела сходные параметры, поскольку разрабатывалась также для микрофотографии.

В период до и во время Второй Мировой войны средства микрофотографии больше всего активно использовали немецкие спецслужбы. И дело не только в том, что именно в Германии они были доведены до того состояния, когда практическое их применение не вызывало трудностей у исполнителей. Как известно, основной поток информации, направляемый немцами открытыми почтовыми каналами во время Первой Мировой войны, поступал в виде тайнописи.

Потребность в информации была огромной — от общеполитических новостей и социологических исследований до экономических обзоров, научных статей, инструкций и технических описаний. Успешному сбору материалов способствовал тот факт, что после Первой Мировой войны к существующим во всём мире немецким колониям и поселениям добавились новые. У немецких спецслужб был широкий выбор кандидатов на вербовку из разных слоёв общества. Оставалось только отработать каналы передачи информации через третьи страны.

18 ноября 1937 года выпускник Берлинской высшей технической школы Ханс Амман-Брасс (Hans Amman-Brass), швейцарец по происхождению, получил задачу от немецкой военной разведки (Абвер) усовершенствовать технологию изготовления микроточек. В технической записке ставилась задача создания аппарата для изготовления микроточек с кратностью уменьшения до 1:750.

В одном из документов военной разведки указывалось, что в Отделе «1G» Абвера в 1938 году уже была поставлена задача изготовления микрофотоизображений с целью передачи секретных сообщений, над которой стали работать специалисты фирмы «Agfa».

Независимо от Абвера созданием методик оперативной микрофотографии занимался отдел «6F» Главного управления имперской безопасности, где работал профессор Хельмут Фризер. После окончания войны Фризера доставили в СССР, где он 10 лет трудился в одном из закрытых НИИ КГБ, занимаясь проблемами микрофотографии.

Абвер при подготовке ко Второй Мировой войне всё чаще отправлял за рубеж своих агентов, обученных работе с микроточкой. Уже после войны выяснилось, что во многих немецких посольствах в Латинской Америке были оборудованы фотолаборатории — своеобразные фабрики микроточек.

Не менее важным звеном было применение микроточек для связи Центра с агентом. Им направлялись инструкции, задания и даже личные письма. В случае организованного почтового канала микроточки становились исключительно надёжным и дешёвым способом связи, а в специфических условиях Южной Америки 1930-х годов он был просто идеальным.

Так, в столице Мексики «свила гнездо» немецкая разведгруппа, делавшая микрофотоснимки американских изданий в отрасли торговли и техники, запрещённой к вывозу за рубеж, и отправляла их целыми партиями по тайным адресам в Европе, причём иногда в одном письме было до двадцати микроточек. Таким же способом через океан переправлялись похищенные технические чертежи и схемы.