Александр Красницкий - В тумане тысячелетия

— Поздно! — крикнул тот и что было сил ударил себя кинжалом в левую сторону груди и несколько раз повернул его в ране. — Ты на самом деле опоздал, проклятый враг, я умираю не от чужой руки.

Удар нанесён был верно.

— Прав ты, Мал, — произнёс Вадим, слабея, — они сильнее.

— Добро всегда сильнее зла, — сказал Мал и обратился к Олофу: — Оставь его, витязь, для него всё кончено на этом свете. Он был злом для народа славянского и заслужил свой конец.

— Собаке собачья и смерть! — закричал Олоф.

— Всё-таки он умер как храбрец, — возразил кудесник, — но вместе с ним кончено и моё дело!.. Высшие существа связали его судьбу с моей судьбой... Он умер, теперь и я могу отдохнуть. Прощай, Вадим! Воля судьбы свершилась.

Старец наклонился над трепетавшим ещё телом Вадима и нежно поцеловал его. Потом поднял голову и с радостной улыбкой устремил взор на небо.

— Да, да, сладкий миг наступает... И для меня всё кончается здесь. Всё, всё... Как хороша смерть, как отрадна после стольких лет!..

Он снова взглянул на Вадима. Тот в последний раз вздрогнул всем телом и вытянулся.

— Всё кончено, — прошептал Мал и опустился, уже бездыханный, на труп последнего поборника ильменской вольности.

Когда Олоф на миг отвёл взгляд от Эфанды и посмотрел на них, — оба они уже были мертвы.

Рюрик, между тем, пришёл в себя. Рана Эфанды оказалась не опасною. Молодая княгиня пришла в себя и открыла глаза.

— Ты, ты здесь? — прошептала она. — Ты спас меня от этого ужасного человека!

— Он сам наказал себя! — кивнул Рюрик. — Но ты, моя Эфанда... Ты страдаешь?

— Я? Нет... ничего... Мне хорошо около тебя!

— Теперь мы с тобой никогда не разлучимся! — воскликнул Рюрик.

Вскоре дружина нашла своего князя.

Прежде всего, конечно, дружинники занялись Эфандой. Быстро соорудили носилки, на которые положили раненую княгиню, и все тронулись к городищу.

Перед уходом Рюрик подошёл к трупу своего врага и долго-долго глядел на него.

— Вместе умерли, и пусть они гниют здесь, — сказал Олоф, — пусть их тела станут добычей воронов.

— Нет, Вадим был храбр, — ответил Рюрик и велел дружинникам: — Зарыть оба трупа там, где они лежат...

Со смертью Вадима мятеж потерял свою прежнюю силу. Подавить восстание не представляло более никакого труда. Все виновные подверглись жестокому наказанию, и это послужило всем хорошим уроком на будущее.

Полное, ничем не нарушаемое спокойствие воцарилось на берегах великого славянского озера...

Повествование наше подошло к концу...

Насколько автор выполнил свою задачу — представить по возможности интересный рассказ о давно минувших временах, — пусть судит сам читатель... Его суд самый верный и беспристрастный, перед которым бледнеют все нападки и похвалы критиков.

В заключение приходится сказать ещё несколько слов о действующих лицах повествования...

После того, как подавлено было поднятое Вадимом возмущение, Рюрик княжил около 17 лет и умер, как говорят некоторые хронологические данные, в 879 году в Новгороде. За четыре года до кончины Рюрика Эфанда порадовала его рождением сына, которого назвали в честь брата матери Ингваром.

Славяне, которым очень трудно давались скандинавские имена, переделали имя Ингвар на свой лад и стали называть его Игорем. Точно так же и имя названого брата Рюрика — имя Олофа было переделано ими для удобства произношения в Олега (мы уже знаем, что Сигура они звали Синеусом, а Триара — Труволом, или, как написано в летописях, Трувором).

Рюрик до конца своей жизни не мог понять, о каком владычестве над полумиром говорила ему ворожея. Если бы он мог встать теперь из-под своего кургана и оглядеться вокруг, то убедился бы, что ворожея была права. Страна, первым единодержавным правителем которой он был, действительно занимает полмира почти, и солнце никогда не заходит в её пределах...

Эфанда очень немногим пережила своего супруга, и малютка Игорь остался на попечении своего двоюродного дяди, сурового Олега, ещё более расширившего пределы призвавшей Рюрика страны и соединившего в неразрывное целое два великих славянских союза — северный и южный...

Если читателю не совсем наскучило повествование о давно минувших временах, то в следующем романе того же автора — в романе под названием «Гроза Византии» — он может встретиться кое с кем из героев настоящего повествования...

В Скандинавии ярлы представляли собой сословие, соответствующее дворянству. Богатые ярлы водили отряды на войну, делались викингами, а в мирное время не брезговали и торговлей.

Особенно много споров возбуждено было по поводу слова «варяг». Одни толкователи видели в нем какое-то отдельное племя; другие под этим названием подразумевали вообще наемного воина; третьи настаивают, что «варяг» — слово русское, корень которого сохранился до настоящего времени в слове «пред-ва-ря-ть». Вообще же, по мнению последних, название «варяг» означало человека смелого, предприимчивого. Наконец есть указания на производность слова «варяг» от корня «вар» — «варить». Есть данные, по которым можно заключить, что у славян ильменских были свои собственные варяги. Так назывались отщепенцы и изгнанники разных славянских родов, поселившихся на берегах впадающей в Ильмень речки Варяжки и занимавшихся там солеварением. Многие из них уходили за Нево к скандинавам и поступали там в дружины викингов, сохраняя, однако, свое славянское наименование. С течением времени у скандинавов так стали называться вообще пришельцы, и так образовались варяжские дружины на скандинавском Севере. Очень может быть, что к общему названию для отличия одних пришельцев от других, то есть для различия их по национальностям, прибавлялось еще какое-нибудь особое прозвище и так образовались в Скандинавии варяго-россы, иначе говоря, выходцы с Руси — с Ильменя, которые потом были призваны для устроения порядка на Ильмени, так легко укоренившиеся там благодаря своему славянскому происхождению.

До сих пор еще у истока Волхова сохранился остров, на котором, по преданиям, основан был первоначально Новгород. С течением времени население выросло, и город перенесен был на новое место, где он и стоит до сих пор. По преданиям, в конце княжения Рюрика на месте старого Новгорода была устроена этим князем крепостца, отчего в настоящее время этот островок называется «Рюриковым городищем».

Купцов.

Чума или холера.

Слова «Наказа».

Есть указания, что славяне омывали свое тело только три раза: сразу после рождения, перед свадьбой и после смерти.