Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

«Крестьяне украинские мучились как в чистилище, а помещики между тем блаженствовали как в раю». [70]

Притом же помещики обыкновенно не занимались сами управлением своих имений, а отдавали их в аренду евреям, которые старались выжимать из крестьян как можно более доходов и притеснениями своими доводили их до того, что целые села иногда пустели от побегов; одни из холопов переселялись в соседнее Московское государство, другие приставали к казакам. Притеснения эти особенно усилились с появлением католицизма и унии, когда между простолюдином и вельможею исчезла религиозная связь и паны стали смотреть на своих крестьян как на еретиков. Евреи не замедлили воспользоваться унией для своего обогащения, вместе с имениями они начали брать на откуп у помещиков даже церкви православных и облагали пошлинами как богослужение, так и разные церковные требы.

Встречаются в Киевской Руси еще в XI и XII веках, впрочем, в небольшом числе; в то время процветали еврейские колонии в Крыму. (Секта караимов, т. е. евреев, не признающих книгу Талмуд, заключающую многочисленные толкования нравственные и преимущественно обрядовые; последние касаются всевозможных мелочей и опутывают все существование еврея.) Татарский разгром остановил развитие еврейской колонизации с юга. Но около этого времени начался сильный прилив евреев (талмудистов) с запада. Гонения, которым они подвергались в Германии, особенно во время крестовых походов, заставили их выселяться отсюда в другие страны. Наиболее терпимости для своей религии они нашли в землях польских и начали переходить сюда массами. Особое покровительство оказывал им король Казимир Великий, который наделил их разными льготами. (Говорят, будто побуждением Казимира в этом случае послужила его привязанность к одной еврейке.) Правда, их подтвердил и расширил потом Сигизмуид I Евреи получили разрешение свободно заниматься ремеслами и торговлей, а главное — еврейские общины (кагалы) приобрели право внутреннего самоуправления и самосуда; заведование их религиозными делами сосредоточилось в руках раввинов, которые составляют их духовное и вместе ученое сословие.

Это предприимчивое, быстро размножающееся племя мало-помалу распространилось по всем городам и местечкам Западной России; оно захватило в свои руки значительную часть торговых оборотов и почти всю мелочную торговлю. Размножение евреев, притеснения от шляхты и религиозные гонения подорвали благосостояние западнорусских городов и привели в совершенный упадок русское мещанство, т. е. средний класс коренного населения. В качестве ростовщиков, корчмарей, арендаторов имений, откупщиков разных сборов евреи немало способствовали также обеднению и угнетению крестьянства. На сеймах против них не раз поднимались жалобы и издавались стеснения для их деятельности, но польская аристократия оказывала им покровительство. Она постоянно нуждалась в деньгах на свою роскошь и находила их у евреев, а последним предоставляла выжимать доходы из своих крестьян. В XVI и XVII веках им покровительствовали почти все польские короли до Собеского включительно (чему немало способствовали королевские лейб-медики из евреев) [71].

К страшному гнету от крепостного состояния присоединились еще для русского народа обиды и насилия от буйных жолнеров (наемные польские войска), которые расставлены были по областям и содержались на счет местных жителей.

Неизбежным следствием религиозного и политического угнетения было чрезвычайное обеднение низшего класса и упадок его нравственных сил, особенно в Белоруссии. Но в Малой Руси это угнетение вызвало энергический отпор и кровавую месть со стороны малороссийского казачества.

Жили по обеим сторонам Днепра (населяли земли, занимаемые теперь губерниями Киевской, Полтавской и южной частью Черниговской). Польское правительство рано оценило важность этого воинственного сословия, которое могло служить государству твердым оплотом со стороны соседних татарских орд. Стефан Баторий старался подчинить казаков военной дисциплине и дать им определенное устройство. Это устройство потом получило следующий вид. Поселения казаков делились на округи или полки, носившие название по городам (Переяславский, Черкасский, Каневский и др.). Начальник или гетман всего казацкого сословия утверждался в своем сане королем, знаками его достоинства были: войсковое знамя, бунчук, булава и печать. За гетманом следовала войсковая старшина, состоящая из обозного, судьи, писаря, есаула, хорунжего, полковников, сотников и атаманов. Стефан Баторий, однако, успел убедиться, что казацкое войско трудно подчинить непосредственной королевской власти и что оно становится опасным для самой Польши; тогда он попытался ослабить казачество и задержать его дальнейшее развитие учреждением особого сословия «реестровых» казаков, которых число было определено сначала в 6000 человек. Реестровые получали от правительства жалованье и составляли отдельную дружину, устроенную по образцу венгерской пограничной стражи, называвшейся «гайдуками»; а прочие казаки должны были войти в сословие посполитых, т. е. крестьян. Но эта мера не принесла желанных результатов: число казаков все более и более возрастало от прилива лучших людей из соседнего поспольства, которое не могло помириться со своим рабским состоянием; а казацкие гетманы, признавая верховную власть короля, часто в важных делах обходились без его согласия и даже поступали вопреки его повелениям.

От украинских или «городовых» казаков, проводивших жизнь оседлую и семейную, надобно отличать тех, которые обитали далее к югу, в низовьях Днепра, и носили название «низовых» или «запорожских». Последние хотя и причислялись к Польскому государству, но в сущности составляли сословие совершенно вольное и не подчинялись никакой посторонней власти. Это была колыбель и рассадник настоящего казачества.

К югу от Самарского устья, посреди глухих степей, Днепр на пространстве нескольких десятков верст отчасти запружен рядами огромных камней (порогов), которые скрываются под водою или чернеют над ее поверхностью, отчасти стеснен в своем течении крутыми берегами и множеством каменистых островов. Пробившись сквозь каменные теснины, река вступает в широкое русло с ровными отлогими берегами к плавно, тихо течет потом до самого лимана; на этом течения она усеяна архипелагом низменных островов, покрытых густым высоким камышом. Эти-то косматые, тинистые острова служили для казацкой вольницы самым лучшим убежищем. Одни только плоскодонные челны запорожцев могли ходить по неглубоким протекам между островами, где они скрывали награбленную добычу. Запорожцы мало-помалу образовали род военного братства, имевшего свои оригинальные уставы и обычаи. На одном из островов обыкновенно располагался главный притон запорожцев или Сечь (особенно на острове Хортице). Она имела вид укрепленного лагеря. Верховная власть находилась в руках казацкого веча или рады. Рада избирала главного («кошевого») атамана, который во время похода пользовался неограниченной властью над войском. Сечь разделялась «на курени», которые выбирали себе куренных атаманов. Запорожцы жили в шалашах («коливах»), сплетенных из хвороста, и сходились обедать за общественные столы. Число запорожских казаков не было определено: в Сечь принимался всякий пришелец православной веры; он оставался здесь столько времени, сколько хотел. Запорожцы вели жизнь холостую, и женщины в Сечь не допускались под страхом смертной казни.