Дмитрий Иловайский - Краткие очерки русской истории

Запорожье наполнялось обыкновенно людьми самого беспокойного, воинственного характера; сюда уходили из соседних польских и московских областей те, которые не хотели сносить угнетение в отечестве или отыскивали простора для своей деятельности. Запорожцы находились в тесной связи с донскими и малороссийскими казаками. Вместе с теми и другими они нередко на своих легких челнах («чайках») выплывали в Черное море и грабили турецкие берега; а в соседних степях происходили постоянные стычки запорожских отрядов с татарскими наездниками [72].

Польское правительство, побуждаемое угрозами турецкого султана, старалось силою удерживать казаков от походов в Черное море и строило крепости около порогов, ко такие меры только усиливали дух неудовольствия в казацком сословии. Когда же к этим метам присоединились введение унии в Западной России, гонение на православие и угнетение народа от панов, тогда открылся целый ряд казацких восстаний на Украине. Из вождей казацких (в эпоху от 1592 до 1638 года) особенно прославились борьбою с поляками Нализайко, Тарас, Павлгак и Остраница. Только один из малороссийских гетманов этой эпохи, Конашевич Сагайдачный, оставаясь усердным приверженцем православия, умел приобрести уважение польского правительства и ужиться в мире с дворянской партией. (Он умер в 1622 году.) Восстания казаков сопровождались страшной жестокостью с обеих сторон, причем во владениях польских панов преимущественно свирепствовали мелкие шайки холопов или так называемых гайдамаков. Но мало-помалу дворянская партия обыкновенно при помощи наемных регулярных войск брала верх над толпами мятежников; начальники восстаний подвергались лютым казням, и Малороссия подпадала еще более тяжкому гнету, чем прежде. После неудачного восстания под начальством Гуни и Остраницы, в 1638 году, казалось, силы казаков были сломлены и Украина затихла, но спустя десять лет чрезмерный гнет вызвал уже восстание всего народа (при Хмельницком).

Итак, обе унии, политическая и религиозная, не достигли своей цели, т. е. окончательного отделения Западной Руси от Восточной и слияния с Польшею в одно государство, в одну нацию. Напротив, они породили жестокую борьбу между двумя религиями и двумя народностями. Эта борьба пробудила в Юго-Западной Руси стремление к воссоединению с Северо-Восточной и приготовила падение Польши.

В июле 1613 года совершилось в Москве царское венчание Михаила Феодоровича. Во время этого торжества, по обычаю, объявлены разные милости: князь Пожарский, бывший прежде стольником, получил сан боярина, а Кузьма Минин пожалован в думные дворяне и награжден поместьем. Но правительство не могло наградить жалованьем ратных людей или предоставить народу льготы от податей, потому что казна была совершенно пуста. От имени царя, духовенства и всего Земского собора посланы были в главные города (между прочим, к богатым купцам Строгановым) грамоты с просьбою о присылке в Москву денег, хлеба и разных запасов на жалованье войску. Последнему предстояло еще много дела, потому что внешние и внутренние враги продолжали пользоваться расстроенным состоянием государства. Новгородская область находилась в руках шведов, Смоленскую занимали поляки, Псковскую разоряли наездники Лисовского, на юго-востоке господствовал атаман Заруцкий, а внутри на всем протяжении государства, от южных пределов и до самых северных, свирепствовали казацкие шайки. Казанские, ногайские татары и волжские черемисы также бунтовали и грабили русских жителей.

Первые усилия правительства были обращены против Заруцкого, который вместе с Мариною Мнишек засел в Астрахани и заставлял народ присягать ее маленькому сыну (от Лжедимитрия II), объявляя себя правителем государства. Он созывал к себе на службу казаков, ногайских татар и просил помощи у персидского шаха. Но еще прежде, нежели подоспел с войском князь Одоевский, отправленный из Москвы, астраханские жители восстали против Заруцкого и прогнали его с помощью терских казаков. Заруцкий бежал на Яик (Урал), но здесь настигли его стрельцы, посланные Одоевским, и взяли его в плен (1614). Заруцкий и сын Марины подверглись позорной казни, а сама Марина умерла в тюрьме [73]. К концу того же года и северная часть государства была очищена от казацких шаек; успешным преследованием этих шаек отличился князь Лыков; недалеко от Москвы он разбил главные толпы казаков и взял в плен наиболее свирепого из атаманов, Баловня.

Между тем самый знаменитый из московских воевод, князь Пожарский, напрягал свои силы, чтобы уничтожить хищную дружину Лисовского, составленную из отчаянных удальцов разных наций. Необыкновенно быстрыми переходами Лисовский долго спасался от преследования князя. Когда Пожарский заболел, дело его продолжали другие воеводы, но они также не могли настичь неутомимого наездника, который описывал круги по всему государству, обозначая свой путь грабежом и опустошением. Наконец, он перешел за литовскую границу, и только внезапная смерть избавила Россию от ее злейшего неприятеля (1616) [74].

Одновременно с очищением государства от казаков шла борьба с двумя западными соседями России, Швецией и Польшей, которое не хотели возвратить захваченные ими русские области. Московское войско, отправленное против шведов под начальством князя Трубецкого, потерпело поражение от Делагарди под Бронницами. Сам король шведский Густав Адольф явился на место военных действий и лично осадил Псков; но псковитяне и на этот раз прославили себя мужественною обороной против одного из величайших полководцев своего времени, чем и способствовали скорейшему прекращению войны. Переговоры со шведами производились при содействии Англии и Голландии, которые хлопотали о мире, имея в виду свои торговые интересы. Наконец заключен был мир в селе Столбове (недалеко от Ладоги, в 1617 году), шведы возвратили Москве Новгород, Ладогу и некоторые другие города, но обязали ее заплатить 20 000 рублей и удержали за собой все захваченное ими прибрежье Финского залива. Таким образом, русские были совершенно отрезаны от Балтийского моря [75]. Впрочем, московское правительство считало Столбовский мир довольно выгодным, потому что получало теперь возможность обратить все силы против врага еще более опасного — против Польши.

Война с поляками шла с переменным счастьем: русские терпели поражения в открытом поле, но мужественно отстаивали города; попытки отнять у неприятеля Смоленск остались без успеха. Наконец война приняла решительный оборот, когда королевич Владислав вместе с гетманом Ходасевичем двинулся на самую Москву, чтобы здесь возложить на себя московскую корону. Во время его похода города Дорогобуж и Вязьма изменили Михаилу и сдались полякам [76], по под Калугою, где воеводою был князь Пожарский, поляки потерпели неудачу. На помощь к Владиславу пришел малороссийский гетман Сагайдачный, и они соединенными силами подступили к Москве. Ввиду такой опасности царь созвал собор из духовенства, бояр «и всяких чинов людей»; все они единодушно дали ему обет крепко стоять и биться за православную веру и своего государя. Приступы поляков к воротам столицы были отбиты, попытки овладеть Троицкою лаврой также не удались. Тогда Владислав вступил в переговоры, и в селе Деулине (подле Троицы) было заключено перемирие на 14 лет и 6 месяцев (1618). По этому перемирию Смоленск и часть Северской области остались за Польшею. В числе пленных, которых поляки разменяли на Струся и его товарищей, возвратился в Россию отец государя митрополит Филарет.