Василий Попов - Архангельск — Северодвинск

12 января 2005 года замечательному ленинградскому, петербургскому писателю Вадиму Сергеевичу Шефнеру, позволю себе сказать, выдающемуся питерскому поэту, исполнилось бы девяносто лет.

Он ушёл из жизни три года назад, не дожив до своего восьмидесятисемилетия семь дней. Потомственный петербуржец, уроженец Васильевского острова, искренне гордившийся и тем, и другим, прожил достойную жизнь, достойную и предков своих, и города своего. Уверен, что и Петербург может гордиться этим своим гражданином, как, кстати, и его достойными предками. А след заметный они оставили, надо сказать, ещё с основания нашего города и на петровских верфях, и в ратных делах, и даже в географии России.

Из семейных преданий, «рукописной фамильной книги», более поздних (XIX век) документов ЦГИА, включая «Полный послужной списокъ Капитана I ранга Владимира Владимировича Фонъ Линдестремъ», можно составить удивительную галерею из биографий представителей этого русского семейства с немецкими и шведскими корнями. 2 июля 1860 года в бухте Золотой Рог трёхмачтовый парусно-винтовой военный транспорт «Манджур» высадил, говоря по-современному, «строительный десант» в сорок солдат во главе с прапорщиком Н. К. Комаровым. Этот день считается днём основания Владивостока. Командовал тогда «Манджуром» двадцативосьмилетний капитан-лейтенант Алексей Карлович Шефнер, будущий адмирал и будущий родной дед Вадима Шефнера (на снимке он с супругой Е.Я Шефнер, 1870-е годы). Отец командира «Манджура» Карл Иванов фон Шефнер, «из Иностранцев, здешний Уроженец, вероисповедания Римско-Католического, Титулярный Советник и Кавалер приведён 16-го сего Февраля 1832 г. в присутствии сего Правления на верность подданства России к присяге». А с 1834 г. «он с женою и детьми приобрёл право потомственного дворянства». Второй дед поэта, по материнской линии, уже упомянутый здесь В.В.Линдестрем (1850 — 1917) закончил службу вице-адмиралом, преподавал в Морском училище, имел печатные труды по минному делу. В начале 1900 года, командуя броненосцем «Генерал-адмирал Апраксин», участвовал с А. С. Поповым и П. Н. Рыбкиным в первом «успешном осуществлении беспроводной связи на расстояние около 50 км между о. Гогланд и г. Котка» (БСЭ, т. 34).

Его отец, Владимир Петрович Линдстрем, также «приобрёл права потомственного дворянства по полученному чину Прапорщика 3 Апреля 1827 г. и ордену Св. Владимира 4 степени 6 Декабря 1838 г. По сему Санкт-Петербургское Дворянское Депутатское Собрание полагает Полковника Линдстрема с его детьми внесть, по военным заслугам… и прочая, 6 Февраля 1864 г.»

А вот маленький, но характерный штрих уже из 1942 года. В посёлке Кузьмолово Ленинградской области Вадим Сергеевич встретился со своей будущей женой Катей Григорьевой. Они решили никогда не расставаться, даже после смерти. Могилу они себе «назначили» именно в Кузьмолове. Екатерину Павловну похоронили здесь в октябре 2000 г., а через год с небольшим они были вместе уже навсегда.

Трудно остановиться в знакомстве с подобными свидетельствами. Но сегодня у нас есть не менее значимые документы, характеризующие эту семью. Это стихи Вадима Шефнера. Это уже достояние истории, достояние культуры и, конечно, достояние России.

Большинство людей знают два типа льда: лед на катке и лед в коктейле. Более продвинутые различают лед на поверхности водоема и ледники (конжеляционный и глетчерный льды, если говорить по-научному). А мы имеем дело с международной номенклатурой морских льдов более чем в сотню наименований и порядка 50 страниц. Лед бывает паковый и дрейфующий, блинчатый и ледяными иглами, нилас и шуга, снежура и сало. Он бывает молодой и старый, однолетний и многолетний. Одни ледяные поля изрезанны шрамами торосов, а другие покрыты морщинами разводий и оплеухами снежниц. А ледокол выворачивает лед наизнанку, обнажая голубые ребра льдин. Лед — он еще и разноцветный, отражающий, вбирающий в себя всю скудную цветовую гамму Арктики. Золотой на закате, розовый на рассвете, сизо-лиловый в сумерки, голубовато-серебристый в полдень. И можно бесконечно смотреть как кружатся в танце под мерный рокот двигателя судна ОПЛ, отдельно плавающие льдины, которые мне, вопреки номенклатуре, так хочется назвать одинокими…

А еще бывают ледяные поля разлук и непроходимые торосы нескладывающихся отношений. Но, как говорят климатологи, скоро весь лед растает…

* * *

За иллюминатором проплывал остров Комсомолец архипелага Северная земля. А где-то южнее остались острова Большевик, Пионер и Октябрьской революции.

И я подумала, что лет через сто для проплывающих мимо эти слова будут значить примерно то же, что для нас гибеллины и гвельфы (результат читаемой в рейсе биографии Данте).«Кто — гоблины и эльфы?», — переспросили меня, когда я озвучила эту мысль. Что и требовалось доказать.