Василий Попов - Архангельск — Северодвинск

Проста и немудрёна как стихи
Ушла неделя. Тело отмокает.
Смывает душ усталость и грехи
И незаметно в память проникает.

Привычный запах пара от воды
Вдруг пробежал по мыслям как по струнам:
Недолговечны многие следы —
Как в море тают за кормой буруном.

А я, уже сегодня, вот сейчас,
Представил, как однажды, запах пара
Коснётся тех же струн — и без прикрас
Напомнит вдруг о службе
Мне в подарок.
* * *

Вы послужили честно и устали,
Преодолев все беды и шторма.
Почти сбылось, о чём вы год мечтали.
И жёны ваши не сошли с ума.

«Накушались» романтики по глотку
(По столько бы махорки дураку),
Вы центнерами мерили селёдку,
А воду отмеряли по глотку.

Теперь всего не вспомнишь за стаканом,
Да это и не нужно никому:
Вас упрекнут — «гонялись за туманом»,
Зато другие — и без слов поймут…

Я вам желаю вдаль глядеть не щурясь.
Чтоб в кошельке от службы был бы толк.
Вы молодцы, что выполнили долг,
Но главное — что целыми вернулись.

ПОСЛЕ РЕЙСА

За все пропущенные даты.
За непомянутых друзей,
Но не забытых (Боже Святый),
Полнее полного налей.

И выпьем стоя.
Без закуски,
Чтоб оправдалась влажность глаз.
И — песню старую. По-русски.
Про тех, кто пил вчера за нас.

Кто оправдал свой век короткий.
С кем попрощаться я забыл.
И — сладкий привкус после водки
От в кровь прикушенной губы.

Одно на этом свете небо —
Один не страшный океан.
Один — на стопке ломтик хлеба…
И ни один из нас не пьян.

* * *
Завернули беднягу в Андреевский флаг
И по доскам спустили в морскую пучину.
И на небе погас, как таинственный знак,
Южный Крест на секунду, отметив кончину.

Может, это слеза заслонила на миг
Скорбный символ на чуждом ему небосводе…
Заблудившейся чайки отчаянный крик
Словно точку поставил в несчастном походе.

Растворился твой саван в глухой черноте,
Увлекаемый в бездну заботливым грузом.
Он совсем не похож на дорогу к мечте —
Этот путь твой последним неведомым шлюзом.

Без салютов и слов и без видимых слез
Мы тебя покидали, не двигаясь с места.
И комок проглотил, покачнувшись, матрос.
Вдалеке среди ночи проснулась невеста.

Может, наши обычаи слишком просты,
Пусть невеста твоя не осудит их строго.
Мы тебя проводили по-флотски.
Прости,
Что тебе позавидовал кто-то немного.

* * *
Какая мирная вода,
Какие милые барашки —
Я представляю без труда
Все ваши добрые замашки,

Непредсказуемый покой
Нелюбопытных тонн взлетевших.
Я море трогаю рукой
И слышу крики потерпевших.

Я вижу в синей чистоте
Его непонятую волю
И мореходов всех мастей
Эпизодические роли.

Зовёт, баюкает, дарит,
Порой наказывает лихо.
Какая тайна там, внутри?
Сегодня там темно и тихо.

И жжёт вода календари.

ПЕРЕД ВОСХОДОМ СОЛНЦА В СЕВЕРНОМ МОРЕ

Осталось в небе три звезды:
Венера, Сириус, Юпитер.
А сколько можешь видеть ты?
Насколько щедр сегодня Питер?

Юпитер, прямо над тобой.
Венера — к северо-востоку.
На юге — Сириус живой.
Как им должно быть одиноко.

Остатки роскоши ночной.
Пустынно, неуютно. Плохо.
Ты слышишь?
Три последних вздоха
Тихонько меркнут надо мной.

ДЕНЬ ОСЕННЕГО РАВНОДЕНСТВИЯ

Наступила в Арктике на полгода ночь,
А пингвины встретили солнце на полгода.
Линия экватора — незаметный скотч
Склеил полушария, прямо через воду.

Непонятным образом совместились вдруг
Год планетный с сутками в неизбежной точке.
Да — большой, небесный — да и, конечно — круг
Вновь рассёк в мгновение — мира оболочку.

И опять всё склеено, вычислено вмиг
До весны невидимой за дугой орбиты,
Где на миг окажется юношей старик,
Как сегодня, может быть, крикнет небу: «Квиты!»

КАРТУШКА

Тридцатидвухконечная звезда
Расположилась строго… на паркете.
Напоминает флотские года
(Теперь — побольше суши на планете).

Квадратный стол углами повторил
Все страны света (тоже очень строго).
Их, основных совсем уже немного:
Юг — за окном, а север — от порога.
И поперёк — ждут очередь зари.

Их две, меняют вахту как хотят,
Порой и вовсе спят вдали незримо.
Ах, приласкать бы рыженьких котят…
Как было в море…
Память пилигрима

Привычно жалит сердце изнутри…
Блик заиграл случайно в чайном блюдце,
Увы, не от предутренней зари…
Устойчив мир — достаточно проснуться,
Делений на барометре коснуться.

На переборке стрелка замерла —
Горит латунью добрый анероид
Штормам когда-то не было числа,
А нынче разве что во снах порою.