Уинстон Грэхем - Погнутая сабля [The Twisted Sword]

— А что слышно о Джереми? — спросила Кэролайн.

— Как раз на прошлой неделе я получила письмо. Он вполне доволен службой в армии. Похоже, он мало времени проводит за муштрой, а всё больше водит Кьюби на балы, приемы и чаепития. И кажется, они счастливы, очень-очень счастливы.

Кэролайн показалось, что Клоуэнс говорит слишком много и слишком оживленно, не в ее характере столько болтать. Какое впечатление она пытается создать? Что она хочет сказать? Что уже скучает по родителям? Или это потому, что она до сих пор не носит ребенка? Или ее брак со Стивеном не так удачен, как она рисовала в романтических мечтах?

Кэролайн задала эти вопросы Дуайту, когда они легли спать.

— Проблема Клоуэнс в том, — сказал Дуайт, — что она не умеет притворяться, и когда пытается, выходит у нее плохо... Но мы можем только гадать. Возможно, у нее всё хорошо, просто замужество привело к переменам в жизни.

На следующее утро стояла прекрасная погода, и Клоэунс поехала повидаться с Джудом и Пруди, но около полудня начался густой снегопад, по свинцовому небу гуляли черные тучи, и она решила вернуться.

Не сумев убедить ее остаться еще на одну ночь, Кэролайн сказала:

— Тебе не следует ехать одной. В любом случае, для одинокой леди это небезопасно, когда кругом столько нищеты.

— У вас вряд ли получится меня убедить, — ответила Клоуэнс, — ведь вы и сами часто ездите верхом в одиночестве. Я прекрасно сумею о себе позаботиться.

— Вовсе нет, после окончания войны я почти не выезжаю в одиночестве. Когда вокруг шатается так много нищих солдат, это небезопасно.

— С тобой поедет Певун, — сказал Дуайт.

Клоэунс засмеялась.

— А в одиночестве мне разве не будет безопасней?

— О, в седле он держится прекрасно. И его сильно недооценивают. Однажды он получил репутацию деревенского дурачка, и с тех пор люди смеются над его попытками избавиться от этого унизительного ярлыка.

— Дуайт уже давно пытается ему помочь, — объяснила Кэролайн, поморщившись.

— Потому что он сам пришел ко мне за помощью! В некоторых отношениях он тугодум, почти дурачок, согласен, но в других вполне соображает и готов учиться. И он действительно кое-чему научился. Хочу дать ему постоянную работу, и он станет другим человеком. Но я знаю, что он, скорее всего, откажется.

— Почему?

— Потому что безнадежно влюблен в Кэти Картер, старшую горничную Плейс-хауса.

— Кэти Картер? Сестру Бена? Я не знала. Я думала, что знаю обо всем происходящем в Грамблере и Соле! — сказала Клоуэнс, немного смутившись, из-за безнадежной влюбленности в нее Бена. Именно Бен, подравшись со Стивеном, стал причиной отсрочки их свадьбы более чем на год. — А почему безнадежно?

— Кэти придерживается общепринятой точки зрения, что он дурачок. А кроме того, ходят слухи, что она крутит шашни с Солом Гривсом. Конечно, это более естественный союз.

— Дуайт не любит Сола Гривса, — сказала Кэролайн, подняла с ковра Горация Третьего и погладила его курносый нос.

— О, это не более чем смутное чувство, — объяснил Дуайт, всегда старающийся быть справедливым. — Я никогда его не лечил. Но он двуличен — со знатью льстивый, а тех, кого он считает ниже себя, пытается запугать.

— А Валентин и Селина долго будут отсутствовать?

— Должны вернуться к Пасхе.

Клоуэнс вместе с долговязым и улыбающимся провожатым отбыла в половине первого. Певун сел на одну из лошадей Дуайта, и поначалу с трудом поспевал за Неро, полным энергии после ночи в незнакомой конюшне. Но когда Неро немного выдохся, Певун вполне справился. Он уважительно держался на корпус позади, приноравливаясь к скорости Клоуэнс.

Лежал снег, что необычно для Корнуолла. Часто вслед за снегопадом выходило яркое солнце и растапливало снег. Сегодня всё заволокло густыми туманными облаками, холодными и липкими. Покинув лесистую местность у Киллуоррена, они поднялись к вересковой пустоши, где блеклый пейзаж подчеркивал блеклость дня. У развалин шахтных строений и работающих шахт тут и там теснились приземистые домишки. И повсюду возвышались груды отвалов, похожие на холмы. Между ямами и кучами пустой породы пробирался караван мулов. Босоногие дети в обносках и с землистыми лицами копошились в воде, промывая руду. Клоуэнс поежилась и пустила Неро рысью.

Когда они проехали мимо самых неприглядных пейзажей, она снова замедлила ход, а когда и Певун стал ехать медленней, остановилась и подозвала его.

— Ты когда-нибудь здесь бывал, Певун?

— Неа, мэм, досюдова не добирался. Не знаю этих мест.

Клоуэнс отметила, что его голос стал ниже по сравнению с прежним дискантом. Он как-то подобрался, уже не был таким неуклюжим и сутулым, как она помнила, а верхом не мог и продемонстрировать свою необычную походку вприпрыжку.

— Надеюсь, ты найдешь дорогу обратно.

Певун оглянулся — как будто чтобы в этом убедиться.

— А как же. Я уж завсегда найду дорогу домой.

— Что ж, теперь я в полной безопасности. Осталось всего несколько миль, вон к тому леску. Снег усиливается. Ты можешь спокойно меня здесь покинуть.

На его лице отразились раздумья, почти смятение, он как будто не знал, что теперь делать. Потом лицо разгладилось.

— Ну нет, мэм. Хирурх мне велел. А я всегда делаю, как велит хирурх. Провожу вас до дому. Так велел хирурх.

— Тебе нравится работать у доктора Эниса?

— А как же, мэм. Он столько для меня сделал. Провожу вас прям до дому. Так он велел.

Они спустились по склону. Теперь, когда они покинули зону горных выработок, стало очень тихо, мир превратился в наполненную тишиной чашу, только звякала и скрипела упряжь и цокали о камни копыта, от морд лошадей шел пар, как и от дыхания наездников, где-то вдалеке время от времени кричала птица.

Певун по-прежнему держался на почтительном расстоянии, но Клоуэнс снова подождала его и возобновила разговор. Теперь она поняла, что имел в виду Дуайт. Где-то под глупостью скрывается разум.

Певун неохотно рассказывал о своей работе в Плейс-хаусе, и тут вдруг замолчал и осадил лошадь.

— Что это?

— А что? Я ничего не слышала.

— Слушайте! Вот, сейчас!

Оба остановились. Ветер обдувал лицо Клоуэнс мягким, как голубиный пух, снегом.

— Вот! Опять! — сказал Певун.

Теперь она расслышала. Вой, где-то слева, и довольно далеко. Сейчас они по-прежнему ехали по пустоши с ежевикой, утесником и боярышником, но недалеко уже виднелись рощицы вязов и других деревьев.

— Похоже на собаку.

— Ага. Или на корову. Я посмотрю, можно?

— Я с тобой.

Они свернули с тропы и по диагонали направились к леску.

— Стой, — сказала Клоуэнс, — это же чья-то земля. Изгородь совсем новая. Где мы можем быть? Недалеко от поместья лорда Деворана? Нет, его земля вниз по склону. Наверное, это имение Хиллов. Ты видишь дом, Певун?