Генри Мерримен - Золотая пыль (сборник)

За следующим поворотом мы словно покинули Францию и оказались в Швейцарии. Воздух стал горным, растительность напоминала альпийские луга. Примерно в семь мы влетели в Сен-Мартен-Лантоск, живописное скопище бревенчатых домов вокруг церкви с куполом.

Вскоре нашелся и «Отель дез Альп», представлявший собой ничем не примечательный и не очень чистый постоялый двор. Владелец, белолицый мужчина, посмотрел на нас без особого энтузиазма.

– Когда прибыл дилижанс? – спросил я.

– Да, господа приехали верхом, – добродушно отозвался хозяин.

Тут к нам подошел тип, явно выполнявший роль официанта, хотя по одежде его скорее можно было принять за конюха.

Я повторил свой вопрос, уже громче. Слуга, прижав губы к уху хозяина, озвучил ему просьбу еще раз с такой силой, что по долине прокатилось эхо, а наши усталые лошади перепугались.

– Патрон глуховат, – пояснил работник.

– Это заметно, – кивнул я.

Не добившись от этой пары толку, Альфонс высказал блестящую идею заглянуть в почтовую контору на другой стороне дороги. Там сведущий человек сыскался. Мист прибыл на дилижансе. Он отправил телеграмму в Геную. Отослал также письмо. Потом наскоро перекусил в отеле и отправился полчаса назад по тропе в Коль де Финестра. Один и пешком.

Прежде, чем продолжить путь, мы подкрепились завтраком в «Отель дез Альп», где узнали еще от нескольких человек и еще дважды, при различных обстоятельствах, от уже известного нам слуги, что «патрон» туг на ухо. Воистину, в этой деревне не имелось других новостей.

Почтмейстер распорядился насчет коляски, которая, впрочем, могла подбросить лишь на пару миль – дальше дорога кончалась и начиналась вьючная тропа, ведущая в Италию.

На Альфонсе начали сказываться последствия долгой скачки и бессонной ночи – он не сомкнул глаз за то время, пока я урвал бесценный час сна. Более того, тяготы пережитой военной кампании подорвали его силы и ослабили выносливость. Он держался храбро, терпя жажду, которая терзала его и вынуждала слишком часто приникать к ручью, бегущему вдоль дороги.

Мы сразу оказались посреди живописного горного ландшафта и вскоре оставили позади приятную зелень альпийских лугов. Слева долину ограничивала монолитная стена камня, а впереди горы сходились так близко, что казалось, полностью преграждали путь. Нас ждал подъем на пять тысяч футов, и я подозревал, что большую его часть мне придется одолеть в одиночку. Жители деревни предупредили, что в верхней точке перевала нас ждет снег в восемь футов глубиной.

Миста, должно быть, сильно прижало, раз он решился на такой переход один, да еще с большой суммой денег. Как ни крути, у этого парня крепкие нервы, ведь по другую сторону гор лежит самая дикая часть Северной Италии, где отбросы рода человеческого, всегда гнездящиеся у границ, чувствуют себя как дома. Да, преступление всегда требует больше храбрости, чем добродетель.

Впрочем, я рассчитывал перехватить месье Шарля Миста еще по французскую сторону хребта Мадонна ди Финестра.

Со снегом мы впервые столкнулись на высоте около пяти тысяч футов. Весна 1871 года выдалась, если помните, холодная, и снег лежал долго. И вот за поворотом, милях в двух впереди, мы разглядели на белом фоне черную точку. Признаюсь, сердце екнуло у меня в груди.

Альфонс, не в силах говорить из-за одышки, схватил меня за руку, и с минуту мы стояли, разглядывая Миста, поскольку это не мог быть никто иной. Солнце ярко освещало белое покрывало, и человеческая фигура была единственным темным пятном на нем. Мужчина явно устал, но потихоньку продвигался вперед.

– Я ни за что не дам ему уйти, – сказал я Альфонсу. – Если вы не в силах поспеть за мной, скажите, я пойду один.

– Идите как сможете, – ответил француз с восхитительным мужеством. – Я буду следовать за вами, пока не упаду. Я не отступлю даже ценой жизни.

Мист ни разу не обернулся, но неуклонно продолжал медленно взбираться в гору. Шел он налегке, о чем говорили неглубокие следы, но я с мрачным удовольствием отметил, что каждый мой шаг перекрывает его по меньшей мере на пару дюймов.

Нет ничего покойнее, чем атмосфера на вершине, и мы вели погоню в мертвой тишине. Только хриплое дыхание Жиро нарушало ее. Я посмотрел на друга: его лицо стало белым как мел и мокрым от пота. Бедняга Альфонс выбивался из сил. Я немного замедлил шаг.

– Мы нагоняем его, – подбодрил я приятеля, но было видно, что тот вот-вот упадет.

Мы молча шли примерно еще полчаса, и существенно приблизились к Мисту, который ни разу не оглянулся и не остановился. Мы оказались не далее как в миле от него, и разговаривали только шепотом, потому как на такой высоте звук разносится очень далеко. Каждая секунда, пока Мист не подозревает о погоне, была бесценна для нас. Теперь я точно видел, что это он и никто иной, – спина этого человека была слишком хорошо знакома мне, как и пружинистая походка.

– У вас есть револьвер? – спросил потихоньку Жиро.

– Нет.

– Тогда возьмите мой. Я… не продержусь долго.

Что если Мист выносливее меня? Что если он обернется, обнаружит нас и существенно прибавит шаг? Ему снова удастся ускользнуть!

И я протянул руку и взял револьвер, оказавшийся известного мне образца. Я принял решение скорее застрелить Миста, чем дать ему уйти, – охота получилась затяжной, а кровь моя бурлила в жилах.

Мы все еще нагоняли его, а припекающее солнце заставило беглеца сбавить ход. Яркие лучи лились на нас с безоблачного неба. Язык и горло у меня казались сухими, как бумага. Альфонс давно уже пихал в рот куски снега. Мы давно уже не тратили силы на слова. Главная наша мысль читалась у нас в глазах – в любую минуту негодяй может обернуться.

Внезапно Альфонс начал отставать. Я обернулся, но он сделал мне знак идти дальше. На такой высоте было трудно дышать, усугубляло ситуацию сердце, которое забивалось и мешало сделать вдох. Иногда кружилась голова, а по телу шла холодная дрожь, хотя одновременно пот лил с меня градом.

До негодяя оставалось уже ярдов триста. Альфонс отстал, но я не мог задержаться и посмотреть, как он. Мы приближались к вершине, и весь мир словно сузился до троих людей. Дыхание мое стало еще короче, а в голове словно тикали часы.

Потом Мист наконец обернулся. Он все ухватил с одного взгляда и, вероятно, узнал нас. В любом случае, не усомнился в причине, приведшей нас сюда, потому как прибавил шагу, и я заметил, как рука беглеца опустилась в карман. Но я все равно догонял его.

«Пиво против абсента», – мелькнула мысль. Перед нами простиралось нетронутое снежное поле – обширный горный склон с синей полоской тропы поперек него.