Александр Чечитов - Голодное воскресение

— Я шофер. Работаю на фабрике. — Не оставлял попыток объясниться парень.

— Быстрее! Шофер! — Загоготал полный человек в форме, замахнувшись прикладом в его сторону.

Не успев прийти в себя, Андрей уже был в душном, набитом под завязку разношерстным людом товарном вагоне. Шмыгая носом и кашляя, его окружали испитые, помятые вперемешку с более сносными на вид лица. Они толкались и спорили, о мелочах, не обращая на него внимания.

Впрочем, сейчас Андрей смотрел сквозь них. Перед глазами всплывали яркие картинки из прошлого. Теплые лучи согревали ясным, летним деньком и без того распалившиеся сердца. У живописных стен Эрмитажа он неловко притянул ее руку к своей. Парень с девушкой так и шли, сохраняя волнительное молчание, обмениваясь восхищенными взглядами. Первый поцелуй на дворцовом мосту полный робкой, трепетной чувственности закружил юные сердца.

— Ах! Наверное, такое может, случается лишь раз. — Лепетала Светлана.

Пятый день этапа выдался прохладным. На полуразрушенной станции произвели выгрузку людей, не выдержавших пути. Остальным выдали по порции сырого, заплесневелого хлеба.

— Дай сюда! — Усмехнулась заросшая до щек рожа. Изобразив подобие улыбки, кривая пасть сверкнула железными коронками.

— Верни! — Поднявшись, возмутился Андрей.

— Верни. — Состроив веселую гримасу, передразнивал бородатый тип. Отклонившись назад, он врезал головой парню в нос. Остальное доделали его дружки, отбив бока тяжелыми ботинками.

— Коряга. У него тут цацка интересная. — Указывая на разжатый кулак, прохрипел худощавый доходяга, присевший рядом.

— Ты все равно не жилец. А нам пригодиться. — Отобрав золотое кольцо, хмыкнул Коряга.

Обладая взрывным характером, свое прозвище мужчина получил, уже за решеткой. Он не признавал ничьей воли, кроме своей. Подчинив остальных сидельцев, быстро втянулся в уголовный мир. На свободе почти примерный семьянин, отец двух ребятишек, ответственный работник однажды попался на воровстве. Приехавшая комиссия выявила крупные хищения колхозного имущества. Украденное нашли в гараже, за который отвечал тракторист Иван Корягин. Разбираться особенно не стали, поскорее закрыв дело. Отправив за решетку невиновного, председатель колхоза облегченно вздохнул, когда не пришлось отвечать за свои грехи.

Иван любил и тосковал по своим детишкам. С дня осуждения обидевшись на разлуку с ними, на несправедливость приговора. Обвинив весь мир в своих бедах, решил, что нет смысла более сдерживаться в поступках.

В мае тысяча девятьсот тридцать третьего года вереница вагонов с арестантами вошла в Томск. После сортировки в скором порядке людей переправили на ветхие, выцветшие баржи. Спертый воздух грязных трюмов, проникая внутрь, сдавливал легкие. Изможденные, замученные лица попавших сюда заключенных окаменев, походили на тряпичные маски. Живые из них выглядели немногим лучше.

— Должно быть, и я со стороны напоминаю покойника. — Размышлял Андрей, рассматривая огрубевшие, замызганные кисти рук.

— Что, раньше лучшее жилось?! — Подернув широкими плечами, заметил черноволосый парень. Присел рядом. Жилистая шея, выдающиеся вперед из-под одежды бугристые мускулы, еще не были до конца съедены страдающим от голода организмом.

— По-разному.

— Из буржуа?

— Нет. Из крестьян. — Соврал Андрей. В памяти были свежи события семнадцатого года. Тысячи неугодных расстрелянных без суда и следствия упали в могилы на окраинах городов и сел. Иные ссылались в Сибирь, без какой-либо надежды на возвращение. Большой двух этажный особняк тетки Варвары, выполненный из белого камня, с вытянутыми, закругленными к верху окнами и искусной резьбой на створках забрали под штаб. Даже обстоятельство, что добро было нажито в упорном, многолетнем труде нескольких поколений семьи, не служило оправданием.

— Кем трудился?

— Шофером на фабрике. — Ответил Андрей.

— А ты?

— На мельнице работал. Эх, золотая пора была. — В его глазах разгорался огонек. — Ты даже не представляешь Андрей, сколько солнечных дней в наших краях. И люди открытые, веселые. А девушки, просто загляденье, при виде их ясных, добрых улыбок душа улетает к небесам.

— Что же это за такое чудесное место?

— Ставрополье. Родители мои давно туда перебрались из Северо-Кавказского края. Из села Мекеги. — Мухтар еще долго рассказывал о кавказских обычаях, о героических поступках смелых джигитов и многом другом.

— Как попал сюда?

— Знаешь, чтобы вырастить поле пшеницы, нужны десятки рук. А чтобы погубить десять человек хватит одного лживого языка. — Это все что ответил Мухтар, не желая продолжать беседу о прошлом.

Баржа медленно ползла по речному пути. Слева и справа тянулись пологие, местами отвесные берега. Высокие ряды деревьев кое-где свисали практически до самой поверхности реки. Небо закрытое рваными кусками облаков, сыпало мелкой водяной дрожью. Весна начала набирать силу.

Рассвет возвестил о новых жертвах. Получая паек, умещающийся на ладони, некоторые не выдерживали. Шайка Коряги обирала мертвеца до нитки. Позже почти не задумываясь и не смотря ни на что, бандиты стали забирать у всех то, что им заблагорассудиться.

При утреннем обходе палубы патруль обнаружил труп конвойного. Молодую голову разбили припрятанным камнем. Пропали пистолет и штык нож.

После не удачных поисков оружия, начальник приказал вывести на палубу двадцать арестантов.

— Бах. — Расставив вдоль борта, ружейными выстрелами их отправили на дно студеной реки.

Восемнадцатого мая тридцать третьего года плавучие эшелоны остановились. Причалив к неровному побережью, бросили хлипкий, деревянный трап. Солнце начало скромно выглядывать из за туч. После освобождения трюмов, стали выгружать умерших. Застынув в неудобных позах, они напоминали высохшие мумии. Первозданная, нетронутая природа острова еще не видела такого количества покойников.

Напротив, через реку стояли старые, покосившиеся избы. Река покачивала облупившиеся корпуса барж. Бригада, отвечающая за захоронение, ходила по своим делам. Ожидая и дальше хорошей погоды, начальник, разрешил им отдохнуть пару часов.

Один из служивых шарахнулся в сторону. Разогретая весенними лучами кровь, быстро побежала по жилам сложенных в ряд тел. Вдохнув свежий воздух, некоторые из них начали оживать.

Шатаясь, Андрей искал, в чем принести воды. Пригодилось забытое кем-то у трапа ведро. В общей суматохе каждый думал о собственных проблемах, не обращая внимания на него. Вырвав кусок подкладки от плаща, парень макал им в воду, вытирая обветренные губы узников мокрой тряпкой.

— Лучше о своей шкуре позаботься сумасшедший. — Заметил проходящий поодаль военный.