Гэри Дженнингс - Наследник

Я гнил заживо в ожидании казни и, признаться, даже немного завидовал сумасшедшему. Каким, наверное, облегчением было бы скрыться от действительности в мире, сотворённом собственным воображением.

Через несколько дней после того, как Луис попытался меня убить, ко мне снова явились посетители. Поначалу, увидев у решётки две фигуры в рясах и капюшонах, я решил, что ко мне наведался брат Осорио с ещё каким-нибудь хищником вроде него. Полагая, что это сулит мне лишь новые пытки, я даже не поднялся со своей каменной скамьи, прикидывая, как бы наброситься на них самому и нанести обоим как можно больший ущерб, прежде чем в камеру ворвётся стража.

Несколько мгновений посетители стояли молча.

— Кристо, — прозвучало из-под капюшона.

Эти слова произнёс голос ангела.

— Елена!

Я вскочил со скамьи и бросился к решётке. Наши пальцы сплелись.

— Да, это я, — сказала она. — Сколько же несчастий я принесла в твою жизнь.

— Ты тут ни при чём, все эти беды — мои собственные. Жаль только, что всё так обернулось.

— Кристо, — прозвучал другой голос.

Я отшатнулся, ожидая нового удара кинжалом.

— Ты что, явился убить меня сам, раз это не удалось твоему сыну? — спросил я отца.

— Я пришёл вместе с Еленой, чтобы помочь этому сыну спастись. Мне известно, что пытался сделать Луис. Он сам признался, что потерпел неудачу, однако выказал твёрдое намерение довести дело до конца. В таких местах, как это, нетрудно нанять убийцу. За золото стражники готовы на всё. И нам самим, чтобы сюда попасть, тоже пришлось заплатить соответствующую мзду.

— Убийство всяко обойдётся дешевле моего спасения. Причём, возможно, никто даже не будет наказан: какая разница, если меня так и так ждёт смерть? Но вот за исчезновение узника тюремщиков ждёт суровое наказание, а без посторонней помощи отсюда не удрать. Решётки здесь прочные, а стены в два фута толщиной.

— У нас есть план, — заявил дон Эдуардо.

— Похоже, требуется не план, а скорее чудо, — возразил я.

Елена снова взяла мои руки в свои.

— Да, и я молилась о нём.

— Положим, для меня чудо уже то, что я вновь вижу тебя, прикасаюсь к тебе. Но скажи, каким образом, по-твоему, я мог бы отсюда выбраться?

Мы сблизили головы, и заговорщики шёпотом изложили мне свой замысел.

— Вообще-то с нами заодно действует твой друг Матео, — начал дон Эдуардо, — а он заверил нас, что устроил в своей жизни уйму побегов, даже из узилища самого алжирского бея. Матео обратился за содействием к Елене, а она, зная про моё страстное желание искупить грехи, пришла ко мне.

Я с трудом сдержал разочарование. Все планы побегов Матео были разработаны на бумаге, и осуществлялись они лишь на сцене.

— Матео переберётся на дворцовую крышу через пожарный люк в моей комнате, а потом, перепрыгивая с крыши на крышу, доберётся и до тюремной.

— И что он, интересно, будет там делать?

— Туда выходят дымоходы всех тюремных зданий, в том числе и из караульного помещения. Матео приготовил специальный чёрный порошок, который засыплет в трубы. Это взрывчатое вещество: разрушений, правда, оно особых не причиняет, но даёт едкий густой дым.

— А что проку мне от этого дыма, кроме разве что возможности закашляться до смерти?

— Воспользовавшись суматохой, мы под прикрытием дымовой завесы выскользнем отсюда, сядем в мою карету и уедем, — ответил дон Эдуардо.

— А решётки? Их что, дым растворит?

— Один из здешних стражей — возлюбленный моей горничной, — пояснила Елена. — Поэтому у меня есть ключи, подходящие ко всем дверям и решёткам.

— Но меня узнают на выходе.

— Наденешь рясу с капюшоном. В дыму и суматохе на монаха никто не обратит внимания.

— Да стражники первым делом бросятся в мою камеру...

— И найдут там меня, — пояснила Елена.

— Что?! — в изумлении воскликнул я.

— Тсс! — шикнула она на меня. — Твой отец хотел сам занять твоё место, но для него это чревато серьёзными неприятностями, а мне никто ничего не сделает.

— Тебя обвинят в пособничестве побегу.

— Как бы не так! Я скажу, что якобы пришла поблагодарить тебя за спасение моей жизни и попрощаться, а ты завладел ключом, силой втащил меня в камеру, а сам бежал.

— Да кто тебе поверит?

— Дядюшка прикажет, и все поверят. А он прикажет, у него просто не будет другого выхода. Не может же вице-король и вправду признать, что его родная племянница причастна к побегу опасного преступника. В Испании за такое можно впасть в немилость. Дядюшка не просто «поверит» в мою историю, но заставит всех выучить её наизусть.

— Твой друг Матео будет дожидаться тебя за пределами дворцовой территории, держа наготове запасную лошадь, — добавил дон Эдуардо. — Он высыплет порошок, соскользнёт со стены по верёвке и окажется снаружи.

— Но мы же всё равно не выберемся за дамбу.

— Матео говорит, что у него и на сей случай есть план.

— Не сомневаюсь: планов у него всегда хоть отбавляй. Но знаете ли вы, amigos, что большинство его планов — это сущие фантазии?

Елена сжала мои руки и улыбнулась.

— Кристо, у тебя имеется план получше?

Я усмехнулся.

— Ладно, принимаю ваш. В конце-то концов, чем я рискую, кроме жизни, которой меня так и так собираются лишить? Итак, друзья, когда вы намерены приступить к осуществлению этого грандиозного заговора?

Дон Эдуардо извлёк из жилетного кармана маленькие песочные часы и пояснил:

— У Матео точно такие же, чтобы мы могли действовать одновременно. Как только верхняя колба опустеет, он начнёт бросать дымовые бомбы.

— Так она уже почти пуста, — ахнул я.

— Естественно. Так что готовься — спустя несколько мгновений ты уберёшься отсюда в монашеском наряде Елены. Держи голову опущенной. Там есть носовой платок — прижимай его ко рту и носу. Да, и потри им физиономию. Елена насыпала в него того самого порошка, так что лицо у тебя почернеет, словно от копоти. Всё будет выглядеть абсолютно естественно.

Елена вставила ключ в замок, медленно повернула, а когда замок открылся, сквозь решётку протянула ключ мне.

— Vaya con Dios, — прошептала она. — Ступайте с Богом.

Крупинки песка стремительно вытекали из колбы. Мы с замиранием сердца ждали, когда упадёт последняя: она упала, но ничего не случилось.

— А Матео не... — начал было я.

И тут громыхнул взрыв. За ним второй. Посыпалась штукатурка. По коридору пополз густой чёрный дым.

Елена открыла дверь и вручила мне рясу.

Я поцеловал её. Поцелуй длился бы дольше, но дон Эдуардо потянул меня за плечо:

— Поторопись. Мы должны воспользоваться всеобщим замешательством.

Густой дым уже заволок каменную кишку коридора так, что огоньки редких свечей были едва видны, а я с трудом не упускал из виду дона Эдуардо, за которым следовал. В камерах поднялся страшный шум: заключённые трясли решётки и орали, чтобы их выпустили, словно огонь мог каким-то манером перекинуться на каменные стены. Справа от меня оглушительно взревел людоед Монтесума — ему, похоже, тьма и переполох пришлись по душе.