Олег Капустин - Нефертити. Роковая ошибка жены фараона

Его подхватили на руки слуги.

— Разбудите по тревоге всю охрану дворца! — крикнула царица.

Она повернулась к Хоремхебу.

— Это переворот! За ним, конечно, стоят Эйе и жрецы Амона. Тебе надо бежать.

— Я подниму верные мне части и сотру их в порошок! — рявкнул воин.

— Они подкупили всю верхушку армии. Вас просто перережут, — покачала головой Нефертити. — Отправляйся со своим отрядом на кораблях на север, на ахейские острова.

— Нужно прорываться не на север, а на юг, в Нубию! — послышался густой бас.

Царица обернулась. Перед ней стоял Джабу. После смерти Тии он почти не выходил из своих покоев. Все говорили, что старик долго не протянет, но сейчас он выглядел на удивление бодро. Огромный, чудовищно толстый, седой, Джабу походил на бегемота, вставшего на задние лапы.

— В Нубию? — удивилась Нефертити.

— Да, на севере в устье реки, конечно, уже ждут засады. Заговорщики думают, что мы попытаемся вырваться на кораблях в ближайшее море. И для них будет большим сюрпризом знать, что мы махнули на юг. Пока они опомнятся, мы проскочим Фивы, а там нас уже не догнать. А в Нубии мы сможем набрать войско. Меня там хорошо знают. Нас ждёт защита и скорое победоносное возвращение.

— А ты сможешь, Джабу, выдержать такое путешествие? Ведь ты же сильно болел? — спросила царица.

— Я обязан! Обо мне не думайте. Как только я окажусь в Нубии, меня все поддержат. Нубийцы ненавидят жрецов Амона и фиванскую знать, которая превращает их в рабов, бессловесный скот, а они хотят быть равноправными союзниками фараона. Нужно только прийти к ним не с пустыми руками. Ведь мы не просто беженцы, мы законные наследники престола.

— Правильно, — кивнула царица и обратилась к Хоремхебу: — Возьми мою сокровищницу, погрузи на суда в порту и уходи с верным тебе отрядом на юг. Пока они опомнятся, ты прорвёшься, только действуй стремительно. Да что я говорю, тебе решительности не занимать!

— А ты?

— Я остаюсь.

— Они убьют тебя!

— Поначалу не решатся, а уж потом всё будет зависеть от твоих действий. Да я и не могу оставить дочерей. Но помни, прежде всего не ради меня, а ради нашего сына ты обязан вернуться и стать фараоном. А Рамсес взойдёт на трон за тобой. Я верю в это. Прощай. — Нефертити порывисто обняла мужа.

Солнце ещё только всходило, а от набережной Мемфиса уже отчалила небольшая флотилия из десятка судов. Оранжевые паруса надулись, гребцы налегли на вёсла, и корабли понеслись по пологим речным волнам на юг. А на крыше дворца стояла царица и с тоской смотрела на удаляющиеся паруса. Она догадывалась, что наступает заключительный этап её жизни.

Когда Эйе доложили о том, что Хоремхеб с верными ему отрядами из столичного корпуса на кораблях мемфисской военной флотилии, тоже его поддержавшей, поплыл на юг, новоиспечённый фараон рвал и метал от негодования.

— Глупцы! Как можно было его упустить, да ещё чуть ли не с целым корпусом верных людей?

— Мы были уверены, что он направится на север. Там расставили засады и сгруппировали войска и флот, но он так неожиданно рванул на юг, что этим манёвром смешал нам все дальнейшие планы, — оправдывался высокий военный с грубым дочерна загорелым лицом.

— Манёвром! — передразнил его старик. — Но что он собрался делать на юге? — спросил сам себя Эйе. Вскочив с кресла, он как ужаленный забегал по комнате, забыв про свои больные ноги и громко ударяя позолоченным посохом о каменные плиты пола. — Да ведь он с этой проклятой семейкой, отродьем Тии, отчалил, а значит, и Джабу прихватил с собой. А этого негра, как всем известно, в Нубии местные дикари чуть ли не богом считают. Ну как же, член семьи двух фараонов. Вот почему на юг!

— Хоремхеб надеется там собрать войска, — высказал своё мнение военный.

— И соберёт, ведь они же и казну с собой прихватили. Есть на что нанимать этих обезьян да подкупать старейшин племён, — мрачно проговорил Эйе, поджимая худые старческие губы. — Да! Вот тебе и восшествие на престол при единогласном одобрении народа. Как же мы это всё проглядели?

— Вы правы, ваше величество, вы очень мудро всё изложили, — снова подал голос высокий военный, — но только старшая царица осталась в городе и сейчас находится во дворце вместе с дочерьми.

— Как осталась? Почему?! — воскликнул удивлённый Эйе. — От этих баб одни сюрпризы. То они вонючего хетта в козлиных сапогах возвести на трон возжелали, то теперь задумали здесь, у меня под носом, плести свои интриги, а Хоремхеб будет давить на меня с юга. Ишь как придумали. Не выйдет! А ну-ка, быстро доставьте мне её сюда. Я её выведу на чистую воду, она мне голову не задурит своим ангельским голоском, как покойному дураку-муженьку. Живее! — прикрикнул старик на стоявших перед ним военных высоким тонким голосом и топнул для убедительности ногой. Офицеры поспешно выскочили из малого тронного зала дворца. Все хотели угодить будущему фараону.

Вскоре Нефертити привезли во дворец покойного фараона Тутанхамона. Видно было, что в нём уже вовсю распоряжается новый престарелый хозяин. Старшую царицу провели в окружении военных, громко топающих о мраморный пол ногами, по хорошо ей знакомым комнатам и коридорам и поспешно ввели в малый тронный зал. Там было прохладно и после уличного яркого солнца сумрачно. Солнечные лучи проникали сюда только через резные деревянные решётки на окнах. Разбитые на мелкие, причудливой формы блики лучи скользили по белому полу. Напротив высокой, украшенной пластинами из слоновьих бивней и серебра двери на золотом троне восседал Эйе. Его фигура в пурпурном одеянии занимала только половину трона, словно мальчик забрался в кресло для взрослых.

— А не слишком ли ты рано, Эйе, уселся на трон? — спросила властным и решительным голосом царица.

— Это чтобы ты сразу поняла, кто хозяин положения. А через несколько дней в храме Амона меня провозгласят фараоном. Это дело решённое. Так что смени тон, певичка Атона. Всё, — засмеялся и, потирая сухие ладошки, с явным удовольствием проговорил Эйе, вставая с трона, — твоё время прошло, хотя ты ещё отнюдь не старуха.

В пустом зале с высокими потолками раздалось громкое эхо от зловещего старческого смеха.

— Остановись, Эйе, — проговорила Нефертити и подошла вплотную к бывшему визирю, — ты же умный человек. И ты не можешь не понимать, что добился только временного успеха. А дальше что? Ты стар, в стране авторитетом не пользуешься, наследника мужского пола у тебя нет. Через год, самое большее через два ты или сам умрёшь, или, что скорее всего, Хоремхеб придёт с юга с большим войском и вышибет тебя из этого дворца. Зачем было затевать переворот?

— Ха-ха-ха, — вновь засмеялся Эйе, — ты рассуждаешь, как мужчина, полководец в юбке. Вот из тебя точно вышел бы отличный фараон. Только правильно говорят в народе: «Бодливой корове боги рогов не дают». Ты забываешь, рассуждая о будущем, о притягательнейшей, пусть и ядовитой сладости власти. Да, пусть год-два, но я буду фараоном. А ведь я столько лет как вол пахал на властителей, которые мне по уму, силе воли, знаниям, наконец, в подмётки моих сандалий не годились. Мне всю жизнь приходилось пресмыкаться перед ничтожеством... — Эйе с гримасой отвращения помотал головой. — И ты думаешь, я упущу шанс закончить свою, можно сказать, сказочно сложившуюся жизнь таким великолепным образом? А то, что у меня нет наследника, так ты ошибаешься. Пусть не родной, но он имеется.