Рудольф Баландин - Миклухо-Маклай

Приехав со станции Старой Батавии в Вельтефреден (по-русски значит «весьма довольный»), я остановился на первой из городских станций и, наняв коляску, поехал к лицу, от которого главным образом зависело решение вопроса, устроится ли всё, сообразно моему желанию, в один день или же мне придётся прожить в Батавии целый месяц в ожидании следующего парохода.

Скажу несколько слов о коллекциях, ожидавших меня в Батавии.

В период времени от 1873 по 1878 г. Батавия была центром, откуда я предпринимал мои экскурсии, и складочным местом для моих коллекций, собранных во время путешествий с 1872 по 1877 г. Представители торгового дома Дюммлер и Комп, в Батавии всегда относились ко мне весьма любезно и очень аккуратно берегли и хранили мои вещи во время моих отлучек. Переселившись в Сидней и производя оттуда мои исследования островов Меланезии, я не счёл нужным перевозить мои коллекции из Батавии, так как со временем они должны бы быть отправлены в Европу. В марте 1885 г. я получил из Батавии от фирмы Дюммлер и Комп, письмо, в котором ввиду банкротства фирмы меня просили взять из складов мои коллекции и, между прочим, сообщали, что кроме двадцати семи разного рода мест с коллекциями в несгораемом шкафу торгового дома нашлись два запечатанных пакета с моим именем на обёртке и со следующей припиской: «Bruler en cas de ша mort» («Сжечь в случае моей смерти»).

Сообщение о найденных бумагах было для меня весьма приятным сюрпризом, так как я уже несколько лет назад заметил исчезновение некоторых из моих манускриптов и дневников и буквально ума не мог приложить, куда они делись. Боясь, чтобы найденные бумаги (которые легко могли оказаться именно недостающими мне манускриптами) как-нибудь не затерялись по дороге из Батавии в Сидней или же не пропали при крушении парохода, что случается, к сожалению, гораздо чаще, чем это вообще предполагают, я решил лучше обождать и заехать за ними в следующем году самому, по пути в Европу.

В то время (т. е. в 1885 г.) русского консула в Батавии ещё не было, и поэтому я обратился к великобританскому, г. Мк.-Н. — представителю главнейший английской фирмы, гг. Maclaine and Watson, и просил его принять от Дюммлера и Комп, мои коллекции на хранение до моего приезда в Батавию. Теперь ясно, что мне было крайне интересно узнать, в каком виде находятся мои вещи и что именно заключалось в найденных в несгораемом шкафу запечатанных пакетах. Директор («manager») старинной фирмы Maclaine and Watson живёт в Вельтефренде, в большом доме, принадлежащем этой фирме. Дом этот был мне известен ещё с 1873 г., когда в нём жил предшественник теперешнего представителя фирмы.

Г. Мк.-Н. я видел в это воскресенье в первый раз. Он, по-видимому, или собирался в церковь, или же только что вернулся оттуда. Объяснив ему в коротких словах, кто я и чего желаю, постарался убедить его исполнить моё намерение забрать вещи сегодня же во всяком случае и во что бы то ни стало, так как ехать без вещей в Европу для меня невозможно, а прожить целый месяц в Батавии — положительно out of question (не может быть и речи). Глядя на симпатичное и энергичное лицо г. Мк.-Н., я почти не сомневался в успешном результате своей просьбы.

Трудностей, однако ж, по словам г. Мк.-Н., предстояло немало. По случаю воскресенья помещение консульства и склады фирмы были закрыты; мало этого: отдельные помещения складов были заперты разными ключами, находившимися в руках нескольких служащих фирмы, которых в праздничный день было нелегко разыскать, не говоря уже о том, как трудно было найти людей и лошадей для переноски и перевозки вещей, всё по причине праздничного дня. Хорошо ещё, что г. Мк.-Н. был агентом пароходства «British India», вследствие чего от него в значительной степени зависела отправка «Мегкага».

Г. Мк.-Н. действительно не только обещал устроить выдачу моих вещей и заблаговременную отправку их на пароход, но и гостеприимно предложил мне свой дом в случае, если я останусь ночевать в городе. Мы условились, что я в сопровождении главного клерка консульства, г. Д., отправлюсь в старый город. Там я добуду свои пакеты и разыщу ящики с коллекциями, что, по мнению г. Д., представлялось делом далеко не лёгким, так как ящики мои, полученные более года тому назад, были завалены массою кофе, прибывшего за последний месяц из разных мест. Хотя я и не совсем понимал, как могли большие ящики быть зарытыми в кофе, но не стал терять времени на расспросы и предложил немедленно ехать в город. Г. Мк.-Н., прощаясь, сказал, что так как «Меrкаrа» уходит только на следующее утро, то мне удобнее остаться ночевать здесь, и снова повторил, что его дом к моим услугам, прибавив, что будет ждать нас к lunch’y.

Было половина первого, когда мы с г. Д. отправились вдоль канала в старый город, заехав предварительно к кассиру за ключами. Нас сопровождал один из слуг г. Мк.-Н., знавший местожительства большинства служащих, у которых находились ключи от различных помещений и отделений фирмы.

Проехав китайский квартал, мы очутились в собственно старом городе Батавии, где все здания заняты конторами европейских торговых домов. По случаю воскресенья все дома без исключения были закрыты и даже ставни были заперты. На улицах ни души. Со времени моего последнего приезда в Батавию (в январе 1876 г.) я не нашёл здесь ни малейшей перемены. Не видно не только новых зданий, но даже не заметно ни одной новой вывески. Наконец мы подъехали к великобританскому консульству, где, как и во всех остальных домах, двери и окна стояли запертыми. Сторожа, который должен был находиться у ворот, также не оказалось, и так как улицы были совершенно пусты, то и послать разыскать его было невозможно. Г. Д. сам отпер двери консульства, и мы поднялись во второй этаж по большой широкой лестнице. В большом помещении конторы господствовал полумрак, потому что ставни были закрыты и даже шторы опущены.

Когда мы подошли к двери несгораемого отделения, где хранились важнейшие и ценные документы фирмы, а также находились и пакеты с моими бумагами, мной овладело сильное нетерпение, хотелось поскорее увидеть их. Замок оказался с разными хитростями. Ключ, по-видимому, отпирал шкаф, но дверь не поддавалась. Г. Д. долго возился со сложным замком; наконец, ему удалось отпереть дверь, и мы вошли в довольно обширную и тёмную комнату, где на полках лежали кипы бумаг. Когда достали мои два пакета, я прежде всего увидел на обоих сделанные моей рукою надписи: «Bruler sans ouvrir en cas de ma mort». Тут мне живо представились все подробности, связанные с упаковкою этих бумаг и передачею их г. А., тогдашнему главе фирмы Дюммлер и Комп. Припомнил я и разговор по этому поводу с г. А., и торжественное обещание последнего уничтожить эти пакеты в случае моей смерти. И странное дело: теперь все эти детали воскресли в моей памяти с поразительной ясностью, а раньше, несмотря на все мои усилия, я положительно не мог припомнить, ни где я оставил эти бумаги, ни какого они были рода.