Михаил Ломоносов - Жажда познания. Век XVIII

12. Переставая говорить о потере российского народа болезнями, несчастиями и убивствами, должно упомянуть о живых покойниках. С пограничных мест уходят люди в чужие государства, а особливо в Польшу, и тем лишается подданных Российская корона. Подлинно, что расположив предосторожности на рубеже литовском, однако толь великой скважины силою совершенно запереть невозможно: лучше поступить с кротостию. Побеги бывают более от помещичьих отягощений [354] Побеги бывают более от помещичьих отягощений... — весьма красноречивое высказывание Ломоносова, раскрывающее его отношение к крепостному праву. крестьянам и от солдатских наборов. Итак, мне кажется лучше пограничных с Польшей жителей облегчить податьми и снять солдатские наборы, расположив их по всему государству. Для расколу много уходит российских людей на Ветку [355] Ветка — река в Белоруссии на территории тогдашней Речи Посполитой близ русской границы, центр старообрядчества. : находящихся там беглецов не можно ли возвратить при нынешнем военном случае [356] ...не можно ли возвратить при нынешнем военном случае? — попытаться вернуть силой раскольников с реки Ветки в связи с возвращением действующей армии после Прусской кампании. ? А впредь могут служить способы, кои представятся о исправлении нравов и о большем просвещении народа.

13. Место беглецов за границы удобно наполнить можно приёмом иностранных, ежели к тому употреблены будут пристойные меры. Нынешнее в Европе несчастное военное время принуждает не токмо одиноких людей, но и целые разорённые семейства оставлять своё отечество и искать мест, от военного насильства удалённых. Пространное владение великой нашей монархини в состоянии вместить в своё безопасное недро целые народы и довольствовать всякими потребами, кои единого только посильного труда от человеков ожидают к своему полезному произведению. Условия, коими иностранных привлечь можно к поселению в России, не представляю, не ведая довольно союзных и враждебных обстоятельств между воюющими и мирными сторонами.

Хотел бы я сочинить примерный счёт, сколько бы из сих 13 способов (а есть ещё и больше) воспоследовало сохранения и приращения подданных ея императорского величества. Однако требуется к тому для известия многие обстоятельства и не мало времени; для того только одною догадкою досягаю несколько, что на каждый год может взойти приращение российского народа больше против прежнего до полумиллиона душ, а от ревизии до ревизии в 20 лет — до 10 миллионов. Кроме сего уповаю, что сии способы не будут ничем народу отяготительны, но будут служить к безопасности и успокоению всенародному.

Окончивая сие, надеюсь, что вашему высокопревосходительству что-нибудь понравится из моих доброжелательных к обществу мнений, и прошу о вашем беспрерывном здравии и во всём удовольствии всевышнего строителя и правителя всех народов и языков, произведшего вас в сей день и влившего вам кровь сына отечества к произведению дел полезных, а паче к покровительству наук и художеств, к которым я, равно и к вам от всей искренности усердствуя, с достодолжным высокопочитанием пребываю.

Ноября 1. 1761

§ 1. Во время приезда в Санктпетербург самых первых профессоров: Германа [358] Герман Яков (1678—1733) — профессор высшей математики, почётный член Академии наук с 1731 г. Билфингер (Бюльфингер) Георг-Бернгард (1693—1750) — профессор физики. , двух Бернуллиев, Билфингера, Беккенштейна и других был президент архиатер доктор Лавреньтей Блументрост, а у государевой библиотеки приставлен библиотекарем, что после был статским советником [359] Статский советник — гражданский чин 5-го класса табели о рангах, соответствовал чину бригадира в армии (между генералом и полковником). , Иван-Данил Шумахер, которому президент отдал под смотрение и денежную казну, определённую на Академию.

§ 2. Посему выдача жалованья профессорам стала зависеть от Шумахера, и всё, что им надобно, принуждены были просить от него же. Сверх сего Шумахер, будучи в науках скуден и оставив вовсе упражнение в оных, старался единственно искать себе большей поверенности у Блументроста и у других при дворе приватными прислугами [360] ...приватными прислугами — личными услугами. , на что уже и надеясь, поступал с профессорами не таким образом, как бы должно было ему оказывать себя перед людьми, толь учёными и в рассуждении наук великими, от чего скоро воспоследовали неудовольствия и жалобы.

§ 3. Шумахер для укрепления себе присвоенной власти приласкал на помочь студента Миллера, что ныне профессор, и в начатой безо всякого формального учреждения и указа Канцелярии [361] ...начатой безо всякого формального учреждения и указа Канцелярии... — Ломоносов справедливо указывает, что учреждение Академической канцелярии и узурпация ею власти противоречат замыслам и распоряжениям Петра I. посадил его с собою, ибо усмотрел, что оный Миллер, как ещё молодой студент и недалёкой в науках надежды, примется охотно за одно с ним ремесло в надежде скорейшего получения чести, в чём Шумахер и не обманулся, ибо сей студент, ходя по профессорам, переносил друг про друга оскорбительные вести и тем привёл их в немалые ссоры, которым их несогласием Шумахер весьма пользовался, представляя их у президента смешными и неугомонными.

§ 4. Сверх сего по высокомерию своему презирал оных почтенных мужей и делал многие досады, почему прозван был flagellum professorum, то есть бич на профессоров, которые между тем, жаловавшись и бив челом в Сенате на своих обидчиков, ничего не успели, затем что приобыкли быть всегда при науках и не навыкнув разносить по знатным домам поклонов, не могли сыскать себе защищения, и ради того требовали от академической службы абшидов [362] Абшид — отставка; из-за недовольства Шумахером за первые восемь лет существования Академии наук её покинули шесть из восьми первых профессоров, прибывших в Петербург в 1725 г. , которые Шумахеровым ходатайством неукоснительно и выправлены.

§ 5. Но чтобы Академия не пуста осталась, или лучше, дабы Шумахер имел под рукою своею молодых профессоров, себе послушных, представил в кандидаты на профессорство пять человек: Ейлера, Гмелина, Вейтбрехта, Крафта [363] Крафт Георг-Вольфганг (1701—1754) — профессор математики и физики, почётный член Академии наук с 1744 г. и фаворита своего Миллера, чтобы старые отъезжающие профессоры их на своё место аттестовали. О четырёх первых отнюд не обинулись дать свои одобрения, а Миллеру в том отказали, для того ли что признали его недостойным, или что он их много обидел, или и обое купно было тому причиною. Однако в рассуждении сего мнение их не уважено, затем что Шумахеровым представлением Миллер был от Блументроста произведён с прочими в профессоры.