Михаил Ломоносов - Жажда познания. Век XVIII

— Работает солнце в нашей печке! Работает, хотя солнышко северное и не ярко, — удовлетворённо произнёс Ломоносов. — А что в полуденном краю будет? — и вопрошающе уставился на Котельникова.

— А там, верно, и железо потечёт, — ответил тот.

— Потечёт, непременно потечёт! Так что Архимед в своей жаркой Сицилии очень даже мог солнышком врагов жечь.

Вспомнив всё это, Михаила Васильевич посетовал, что с наступлением пасмурных дней он опыты с печью оставил, а осенью солнца стало вовсе мало. Затем работа отошла на задний план других дел и забылась.

«А жалко, — подумал Ломоносов. — Может, и вправду бы вышла дармовая печь жару необыкновенного. — И затем снова подумал, продолжая предыдущие размышления: — Что же такое свет? И как он связан с теплотой? Свет оборачивается теплотой, в его печи это очень явно видно. Но и теплота, нагревание приводит к свечению — то нетрудно видеть в раскаляемом куске металла. Так что же, свет и тепло — едины? И при чём здесь невесомый, невидимый флогистон?»

Вопросы, вопросы, вопросы... Кто ответит на них?

Заседание академической Конференции обставлялось торжественно, а посещение заседаний являлось строго обязательным для её членов. В большом зале Конференции кресла и стулья были расставлены по ранжиру, и каждый занимал своё место согласно регламенту. Во главе помещалось высокое кресло президента, которое давно пустовало. Поговаривали, что в президенты готовят младого Кириллу Разумовского, брата вошедшего ныне в силу фаворита и тайного мужа императрицы Алексея Разумовского [45] Разумовский Кирилл Григорьевич (1728—1803) — после возвышения старшего брата призван ко двору из родного хутора и отправлен в 1743 г. за границу. Там за два года получил образование, которое в окружении Елизаветы сочли достаточным, чтобы сделать новоиспечённого 18-летнего вельможу президентом Академии наук. В 1750 г. «избран» гетманом Украины. Обоих этих постов лишился при Екатерине II, но взамен получил чин генерал-фельдмаршала, хотя не пробыл на военной службе и дня. Разумовский Алексей Григорьевич (1709—1771) — сын украинского казака, фаворит цесаревны Елизаветы Петровны, после восшествия её на престол получил самые высокие чины и титулы государства, но практически стоял вне дел управления. По свидетельству современников, впрочем документально не подтверждённому, был тайно обвенчан с императрицей. . А пока же сию должность отправлял вес тот же Шумахер. Ему очень нравилось состоять главою в таком собрании, ибо сам он в науках был немощен, и это главенство возвышало его и в собственных, и в чужих глазах.

Поблизости от президентского кресла размещались профессоры. Солидный Гольбах, профессор и советник юстиции, в обязанности коего входило также сочинение корреспонденции чужестранным учёным на латинском, немецком и французском языках. Злющий Бакштейн, по­блескивая очками, стремился ничего но упустить из сказанного и, чтобы лучше слышать, приставлял ладонь к уху, а иногда и две ладони к обоим ушам, делаясь похожим на угрюмого ночного филина. Рядом сел Вейбрехт, профессор физиологии, а также анатомик; он разнимает человеческие и звериные тела, все их смотрит и старается употребление им сыскать.

Чуть дальше от президентского кресла плюхнулся на своё место большой, рыхлый, с неподвижным, заплывшим от жира спесивым лицом профессор Андрес Родбарт Силинс. Его упражнения в горнорудном деле не принесли России ещё ни фунта металла, но солидно разорили казну радением о поставках железа из Швеции. Силинс настойчиво убеждал, что только шведский металл верно может служить основой оружейного дела в России, и при всех сравнениях с уральским давал тому убийственные аттестации: и хрупко-де уральское, и ломко, и никуда не го­дится.

Он люто ненавидел Ломоносова, который уже два раза, несмотря на малый ещё срок пребывания в академии, особое своё мнение в горнорудный департамент о пробах Силинса излагал.

Рядом садились профессора Байер и Миллер [46] Байер Готлиб (Теофил) Зигфрид (1694—1738) — немецкий востоковед, философ и историк, за 13 лет пребывания в России так и но научил русский язык, поэтому труды по истории России писал без привлечения подлинных русских источников и допустил в них серьёзные ошибки. Включение Байера в число персонажей романа — художественная вольность автора. Миллер Герард-Фридрих (1705—1783) — историк и археограф. В ходе экспедиции 1733—1743 гг. в Сибирь обследовал и описал архивы более 20 городов. Собрал коллекцию документов по русской истории (т. н. «портфели Миллера»). Издатель трудов по русской истории, в том числе «Истории Российской» В. И. Татищева. . Первый занимался антикваритетом и многие истории изыскал из жизни царей. Миллер тоже занимался историей, однако более стремился к изучению варягов, от коих, как всеми в Европе было признано и Миллер то упорно подтверждал, и пошла русская государственность.

Опаздывая, вбежал вертлявый француз Ле Руа [47] Ле Руа Пётр-Людовик (1699—1774) — по происхождению француз, но родился и вырос в Германии, в 1735 г. стал профессором Академии наук. Однако его выступление по «вопросу» о нахождении могилы праотца Адама на острове Цейлон (1737 г.) показало его научную несостоятельность, после чего вся деятельность Ле Руа в академии ограничилась преподаванием французского языка и переводами на этот язык. В 1748 г. уволился из Академии наук и вернулся к профессии домашнего учителя. , бывший домашний учитель детей Бирона, а ныне академик, произведённый за весьма достойный труд о надгробной надписи на могиле прародителя Адама, предполагаемой на острове Цейлоне. Многие другие профессора, все в кафтанах с шитьём, надушенные, в цветных шарфах, потряхивая витыми париками, садились в кресла. Некоторые обмахивались веерами, другие время от времени прикладывались к нюхательным табакеркам и громко чихали.

Демонстративно пустым оставалось кресло Нартова.

Адъюнкты — Адодуров [48] Адодуров (Ададуров) Василий Евдокимович (1709—1780) — учёный и государственный деятель. Первый адъюнкт по математике из русских. Переводчик. Куратор Московского университета с 1762 г. , Ломоносов, Попов — садились в дальний ряд, ибо им первые места занимать было не положено. И лишь асессор Теплов хоть и добился звания адъюнкта вместе с Ломоносовым, но далее к наукам охладел, снискав покровительство Разумовских, о чём всем ведомо было, сел близ Шумахера.

Позади всех, тихонько перешёптываясь, рассаживалась на простых стульях студиоза: Крашенинников, Протасов [49] Протасов Алексей Протасьевич (1725—1796) — впоследствии доктор медицины и профессор анатомии Академии наук, известный переводчик, писатель и издатель; выходец из солдатских детей, образование получил в школе у Феофана Прокоповича, в Александро-Невской семинарии, академической гимназии, университетах Петербурга, Лейдена, Страсбурга, Парижа. , Широв, Котельников и другие. Матвей Андреасов, претерпевший недавно от Бакштейна телесно, мелькнул было среди них и снова куда-то подевался.