Михаил Ломоносов - Жажда познания. Век XVIII

Весьма благополучно было бы света сего состояние, когда бы все люди в сём случаю должное исполняли. Когда бы всяк всех других людей любил, как себя самого; тогда бы ничего инаго не желал, как видеть их благополучными; и когда бы во всяком усердное доброжелание ко другому было, то бы каждый все силы свои употреблял помогать благополучию другаго. Не токмо словом и делом искренно и усердно помогали бы друг другу, но ещё и радовалися бы о том, когда бы других желания домыслом постигали и всякая угождением и услугою предваряли.

Правда, что люди не все таково услужливы, однако сего ради не надлежит нам в исполнении должностей наших леностными быть, ниже ждать, пока нас в том все прочие предуспеют.

Искренность называется склонность и старание, другим не обинуясь, то сказывать, что им полезно, и остерегать их от того, что им вредно.

Кто в обхождении с людьми не искренно поступает, того вскоре все возненавидят. Невозможно людям всех намерений и мыслей ближних своих постигнуть, также и вообще невозможно им всего ведать; а по тому и нужно им часто на то полагаться, что другие скажут. Когда же люди скажут нам не самую истинну, то мы неведением многое такое делаем, которое нам необходимый вред нанесёт. И сего ради лжецы во всякое время всеми людьми ненавидимы бывают; а искреннему, о коем известно, что истинну любит, ложь же и лесть ненавидит, в словах, обещаниях, уговорах и повестях его без божбы и клятвы верят. Всяк, кому он что обещает, толь твёрдо на слово его надеется, как бы от инаго письменное обязательство получил. Искренные люди сию вообще имеют за собою слабость (буде сие слабостию назвать можно), что о всех других по своему примеру судят, и от всех той же им свойственной искренности ожидают: а как часто принуждены они бывают с ложными людьми в то или иное дело вступать; то и случается иногда, что ложные искренность их во зло употребляют, и таковым образом обманывая их, вред им причиняют. И так великая при сем потребна осторожность, дабы мы с одной стороны от опасности себя берегли, быть обманутыми. Мы недоверчивым поступком известнаго в честности человека могли бы озлобить; напротив того безумно бы было иному, коего искренность ещё не испытана, неосмотрительно вверяться.

Честность называется склонность и старание, благосостоянию других с искренностию споспешествовать, а особливо, когда мы к тому или обещанием, или каким либо образом обязаны. Честность надобно более делами и сердцем, нежели словами и лицем показывать. Лукаво тот поступает, а не честно, кто к другим людям на словах приязнен, в сердце же своём хитр и злоковарен. Кто же к другим столь добросердечен, что и о своём благосостоянии забывает, тот поступает неразсудно.

Почтительность в том состоит, дабы мы о других ничего, кроме добра, не помышляли и им почтение наше при всяком случае и словом и делом оказывали.

Порядок называется склонность и старание, дела свои так порядочно располагать и совершать, как их качество само собою требует; все вещи свои на известном некоем месте иметь и оныя там сохранять, чтобы всякую в нужном случае скоро и невредиму сыскать было можно.

Человеку, которой платье своё, обувь и проч. с вечера на известное некое и обыкновенное место положит, поутру не будет нужды одного здесь, а другаго инде искать: по окончании игры надлежит также всё на прежнее место класть.

В доме, в коем нет порядка, приходит всё в замешательство; в таковом, чтобы поутру сделать надлежало, то в полдень или под вечер исполняется. Тамо не знают, кто дому господин или раб, госпожа или рабыня, кто повар или ключник.

Кто всегда в деле упражняется, которое он по состоянию своему и по должностям звания своего отправлять должен, тот называется трудолюбив.

Трудолюбие есть склонность и старание делать то, чем кто себе и своим, по обстоятельствам состояния своего, потребное содержание честно приобретает, приобретённое же имение праведно сохраняет. Труд и работа служат не только к приобретению нужнаго к жизни, но и к потребному ума и телесной крепости упражнению, следовательно и к сохранению здравия.

А как первое, так и второе к произведению человеческаго совершенства способствует, то и должность наша есть трудиться.

Работаю же или трудом называем все те упражнения, которыя мы или ради себя или ради других предпринимаем.

В государстве нет ничего полезнее и нужнее трудолюбия и прилежания подданных: ничего же нет вредительнее лености и праздности. Леность лишает даже здравия. Кто долго проспал, тот не весело идёт на работу; пища же и питие никогда толь приятны не бывают, как по довольном движении. Любящий труд прилежен, а ненавидящий оный, ленив. Труд есть должность наша и твердейший щит против порока. Ленивый и праздный человек есть бесполезное бремя земли и гнилой член общества.

Довольствие есть склонность и старание, праведно приобретённым имением довольствоваться.

Убогой человек, которой тем, что имеет, доволен, гораздо счастливее богатого, который всегда более желает и никогда не доволен.

Многие уже сему примеры в свете бывали, что люди никогда более заботы не имели, как в то время, когда имение их умножилось.

Довольный человек не много себе желает, а поелику мало желает, то часто больше получает, нежели надеется; и так часто причину к нечаянной радости имеет.

Хозяйство называется склонность и старание доходы свои так располагать, чтобы всё нужное в доме нашем водилось.

В хозяйстве не довольно того, чтобы стараться о приобретении честнаго достатка; но надлежит и о том думать, чтобы приобретённое сохранить, и денег на ненужный вещи не тратить.

Сколько бы родительское наследство ни было велико, однако вскоре расточится, когда кто сохранять его не будет.

Бережливость называется склонность и старание имение своё или нажиток так располагать, дабы за всеми нужными издержками ещё нечто оставить и будущия ради нужды отложить.

Понеже мы будущих нам приключений знать не можем, чрез который мы или мнения нашего лишиться, или к приобретению потребнаго неспособны быть можем: того ради должность наша есть и о таковых приключениях помышлять и от настоящаго имения нечто зберегать, дабы в случае оных нужды не претерпеть.