Михаил Ломоносов - Жажда познания. Век XVIII

Несомненно и то, что критика Ломоносовым отдельных проявлений крепостничества непосредственно предшествовала формированию антикрепостнической идеологии. Складывание этой идеологии приходится на 60—90-е годы XVIII века и приводит к появлению первого русского революционера А. Н. Радищева. При всём различии взглядов Радищева и Ломоносова оба они — и дети и творцы века Просвещения. Эту глубокую связь осознавал сам создатель бессмертного «Путешествия из Петербурга в Москву». Не случайно первая в России книга — революционный призыв заканчивается «Словом о Ломоносове».

Характеристика русского Просвещения будет неполной, если хотя бы вкратце не остановиться на отношении к нему со стороны верховной власти. В накалённой предреволюционной атмосфере Франции абсолютизм, загнивающий «старый режим» сразу же почувствовал угрозу, таящуюся в Просвещении и просветителях, которые стали знаменем радикальной оппозиции. Иначе обстояло дело в некоторых феодальных монархиях Центральной и Восточной Европы, в том числе в России, где абсолютистское государство продолжало укрепляться.

Используя ряд достижений западноевропейской культуры и поощряя в своих интересах развитие отечественной науки, образования, российская дворянская монархия не могла не способствовать в какой-то мере распространению в стране идей Просвещения, ведь ими были пронизаны творения лучших учёных и писателей сначала Европы, а затем и собственной страны. Более того, при почти полном отсутствии в стране серьёзных антифеодальных сил (прежде всего гегемона революций XVII—XIX веков — буржуазии) самодержавие не побоялось включить в официальную идеологию ряд теоретических установок и выводов французских просветителей. При этом заимствовались, конечно, компромиссные и наиболее слабые стороны их мировоззрения. Особую популярность у властей получила утопическая мечта о «философе на тропе», которую просветители высказывали в качестве альтернативы революции, поскольку боялись последней. По их мнению, идеалы общественного устройства должен осуществить «просвещённый монарх», убеждённый разумностью просветительских теорий и обладающий неограниченной властью, которую он использует во благо подданных и впоследствии разделит с ними, когда они тоже станут просвещёнными людьми.

Концепция «просвещённого абсолютизма» как одного из вариантов внутренней политики дворянской монархии была характерна для России в правление Екатерины II, хотя элементы «просвещённой монархии» можно заметить и во времена Петра I и Елизаветы Петровны. Реальная политика «просвещённого абсолютизма» по своему характеру и целям не имела ничего общего с просветительскими идеалами, поскольку это была политика дворянского государства в интересах господствующего класса феодалов ради дальнейшего укрепления их классового господства. Однако она характеризовалась также поощрением промышленной и торговой деятельности, ограничением применения принудительного труда в промышленности, изъятием церковных земельных владений и монастырских крестьян в государственную собственность (секуляризация), реорганизацией непопулярных судебных учреждений и законодательной активностью с привлечением к составлению законов представителей сословий, большей религиозной терпимостью, поощрением наук и художеств, расширением литературной и издательской деятельности. Но эти, а также некоторые другие мероприятия осуществлялись, пока не задевали коренных интересов дворянства и самодержавия.

Во второй половине XVIII века более широкие слои населения России получили доступ к знаниям. Но при этом правительственные круги старались держать под контролем духовную жизнь общества, «фильтровать» мысли писателей, публицистов, учёных, допуская в печать или в публичные выступления лишь выхолощенные, лишённые антифеодального содержания, не несущие опасности для существующего строя выжимки из их взглядов. Кроме того, для большинства дворян просветительство было лишь модой, идейная сторона творчества лучших умов Франции и России не воспринималась ими сколь-нибудь глубоко. Особенно ярко всё это проявилось, когда во Франции грянула революция. Тогда Екатерина II, её окружение, дворянские писатели и идеологи отреклись от имён и дел французских просветителей, которыми ещё недавно громко восторгались. Не имея возможности расправиться с наследниками революционных идей Просвещения во Франции, самодержавие обрушилось с репрессиями на русских просветителей, хотя первые гонения на них начались гораздо раньше.

В конце XVIII века просветительское мировоззрение переживает кризис. Рушится один из его устоев — вера в возможность мирного переустройства жизни на началах разума, в просвещение как универсальное средство исправления всех людских и общественных пороков. Лучшие из сторон Просвещения были восприняты и продолжены первыми русскими революционерами. Не случайно его высокие идеалы вдохновляли декабристов, не случайно «просветителями» называл В. И. Ленин русских революционеров-демократов 1840—1860-х годов и сравнивал их борьбу «с крепостным правом и его остатками» с борьбой французских просветителей XVIII века (Полн. собр. соч., т. 2, с. 520). Но в новых передовых теориях просвещение уже не являлось центральным пунктом, а рассматривалось как одна из форм революционной борьбы. Век Просвещения так и не породил «просвещённую эпоху».

Темой данного тома является развитие русской культуры XVIII века, прежде всего науки и образования, то есть тех её сторон, которые в первую очередь охватывает понятие «просвещение». В центре тома стоит личность и деятельность великого учёного и патриота России Михаила Васильевича Ломоносова. Это не композиционный приём, а реальное отражение русского культурно-исторического процесса эпохи Просвещения, в котором сыну поморского крестьянина было суждено сыграть главную роль в развитии материалистической философии природы, естествознания, гуманитарных наук, высшей школы, литературы, монументальной живописи.

Том открывается романом Н. М. Советова «Вознося главу!..». Это одно из последних по времени создания художественных произведений о Ломоносове. Роман впервые был издан в Саратове в 1983 году. Особенно интересны в нём страницы, посвящённые научным раздумьям п экспериментам Ломоносова. Это не случайно. Автор романа — сам учёный, физик. Ему ближе всего образ Ломоносова-исследователя.

Портрет учёного-гражданина — так можно кратко определить замысел романа. Этот портрет как бы выполнен в ломоносовской технике мозаики. Он состоит из отдельных тщательно выделанных деталей — эпизодов жизни и деятельности Ломоносова. В совокупности они создают цельную картину его образа на фоне политической и научной жизни России второй трети XVIII века. Здесь нет связанного и плавного изложения биографии Ломоносова, а скорее видится попытка дать из неё несколько самых важных временных срезов. Такая структура романа оправдывает допущенные автором отступления от реальных фактов и последовательности событий (все они оговорены в комментариях), поскольку полнота впечатления и художественная правда при этом не страдают. Достоверно показаны образы таких государственных деятелей, как И. И. Шувалов, императрица Елизавета Петровна, А. И. Ушаков, К. Г. Разумовский. Довольно хорошо представлена среда, окружавшая Ломоносова в Академии наук. Вымышленные персонажи, как, например, Силине, Широв, Харизомесос, представляют вполне правдивые для своего времени собирательные образы.