Михаил Лебедев - Сон великого хана. Последние дни Перми Великой

И он клал поклон за поклоном, стукаясь лбом в мягкий ковёр, подостланный ему под ноги.

Дрогнула Русская земля, когда грамоты великого князя и митрополита разлетелись по всем городам и пригородам, развезённые лёгкими гонцами. Красноречиво описал князь Владимир Андреевич грядущее бедствие, умело сочинил приказ воеводам и наместникам о сборе и вооружении ратников, — и загремела Русь бранным шумом. Воеводы и наместники засуетились. Куда девалась их обычная "тихая поспешность"? Забывая свою боярскую и княжескую власть, заметались они из стороны в сторону, затрясли толстыми животами, закричали на подневольных людей:

— Скорей! Скорей! Не мешкая, коней седлайте, скачите по вотчинам боярским, приказывайте всем ополчаться на врага!.. Тимур-воитель на Русь идёт! Грамотка спешная прилетела!.. Так и говорите всем, что если кто мешкать учнёт — голову с плеч тому! За всё в ответе мы, воеводы, будем: в грамотке государь глаголет! Ну, и слушайся нас... А враг идёт страшный, неслыханный, могучей Мамая неверного! Не бывало с Батыя такого! За родину да за веру православную дружно всем надо встать!..

И рассыпались воеводские гонщики по усадьбам боярским, по сёлам да по деревням крестьянским. Всколыхнулось народное море; повсюду раздались речи:

— Страшный воитель идёт. Не бывало и не будет такового ни раньше, ни после нас. Мамай перед ним был ничто. Даже Батыю не равняться с ним... Горе земле Русской! Не спастись нам от лютости хана Тимура!.. А ополчаться без мешканья следует: лучше на поле брани умереть да получить венец мученический, чем в лесах да пещерах прятаться! Да и не сохранят никого леса с пещерами, ежели нагрянут монголы! Они из-под земли всех достанут!..

Горько жаловались на свою судьбу и стенали малодушные, предвидя конец своей жизни, но мужественно встретили весть о нашествии Тимура крепкие духом люди. Воеводы недаром суетились. Именитые князья и бояре, богатые купцы и суконники, жители городские и посадские, люди свободные и подневольные торопливо снаряжались в поход или же снаряжали других. Каждый боярин того времени имел свою собственную дружину детей боярских, вооружённых отменно хорошо и обученных ратному строю. Дети боярские, или "детские", как их попросту называли, одеты были в железные кольчатые доспехи — бахтерцы, с медными нагрудными бляхами, и в такие же байданы и куляки, охранявшие туловище от вражеских ударов. Головы были покрыты железными же остроконечными шишаками, со стрелкою для защиты лица, спускавшеюся от козыря вниз вдоль носа; сзади и с боков, для предохранения шеи, подбородка и ушей, спускалась кольчужная бармица. Руки и ноги были защищены стальными подлокотниками и надколенниками. Вооружением для "детских" служили: копьё, или сулица, меч, или кончар, при левом боку, лук со стрелами в красивом колчане, саадаке, и щит по большей части красного цвета, так как багряный цвет был любимым цветом наших предков. Снаряженные подобным образом, посаженные на сытых коней, дружины детей боярских приводились на сборный пункт и составляли в общей сложности главную силу войска.

Получив извещения от князей и воевод о срочном сбирании ратников, бояре одели их в походную воинскую одежду, снабдили припасами и повели в указанное место — в Коломну, куда, по слухам, уже выехал великий князь из Москвы. Кроме того, теми же боярами и богатыми купцами и суконниками снаряжались дружины чёрных и тяглых людей, живших во владельческих землях. Жители городские и посадские примыкали к конным отрядам, если были при лошадях, а крестьяне вооружались чем Бог послал: топорами, рогатинами, дрекольями, ослопами [9] Ослоп — толстая дубина, утыканная гвоздями. (Примеч. авт.). и шли пешими толпами, потому что в седле они не привыкли ездить, хотя у редкого из них не было лошади, необходимой в домашнем хозяйстве.

— Помоги нам, Господи, одолеть врага-супостата! — набожно крестились ратники, и нельзя сказать, чтобы без боязни выступали в поход. Многие сильно робели. По вычислениям некоторых дошлых книжников выходило, что наступили времена антихристовы, и Тамерлана суеверные люди считали антихристом, родившимся от великой блудницы. Одно утешение русским — это разгром Тимуром Золотой Орды, тяготевшей над многострадальною Русью. Монголы истребляли монголов, — не признак ли это скорого распада татарского царства, ненавистного всякому русскому? И, утешая падавших духом, смелые и решительные люди говорили:

— Никто как Бог, братцы! Без воли Божией ни один волосок не упадёт с головы человека. А хотя он и поборол Тохтамыша, но всё же урон потерпел, уполовинилось воинство Тимурово; к тому ж в истоме монголы каждый день двигаются, как тут не устать, не истомиться? Так вот и мерекайте, други: скорее мы Тимура поборем, чем он нас! Не вешайте головы, не скорбите. Ведь так же Мамай всех страшил, а победа государю Дмитрию Ивановичу досталась! Авось и нынче, по милости Божией, победим неверных!..

— Дал бы то Бог, дал бы Бог, — вздыхали малодушные и ободрялись от подобных слов, хотя немногие могли справиться с своим сердцем, так и замиравшим от страха при одном упоминании о Тимуре, пугавшем воображение всех.

Скоро вооружались ратники. Сотня за сотней, тысяча за тысячей прибывали они в Москву, если дело было по дороге, и выступали далее на Коломну, куда уже уехал великий князь с имевшимся под рукою войском. Впрочем, через Москву воинов следовало мало: большинство шло прямо на Коломну. В Москве, да и во всех русских городах, куда только не достигали княжьи и митрополичьи грамотки, днём и ночью совершалось богослужение в храмах. Митрополит, епископы, игумены, священники, простые иноки со слезами на глазах, "вопия велиим гласом", воссылали просительные молитвы к небу, и громкие рыдания раздавались под сводами церквей, доказывая то смятение, какое произвело нашествие Тамерлана. На собравшееся ополчение немногие надеялись (хотя и показывали вид, что надеются): откуда могли взять русские люди столько храбрости и стойкости, чтобы сразиться с победоносным воинством Тимура? Положим, большинство князей и бояр говорили, что "рука московского государя ещё крепка, что "победил же родитель его безбожного Мамая, авось и теперь управимся с врагом", — но надежды на победу было мало. Князья и бояре понимали, что при герое Донском обстоятельства были совершенно иные, чем теперь. Тогда, ввиду многих неудовольствий с Ордою, русские владетели могли исподволь подготовиться к борьбе с Мамаем, могли заранее заготовить вооружение, припасы и прочее, а ратники могли сойтись на сборное место из самых отдалённых областей. Теперь же было не то. Гром грянул внезапно с безоблачного неба, а когда беспечные русаки хватились, то туча была уже над головою. Тимур подступал к Волге. Ужас обуял малодушных...