Михаил Лебедев - Сон великого хана. Последние дни Перми Великой
- Название:Сон великого хана. Последние дни Перми Великой
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Мир книги
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-486-03613-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Михаил Лебедев - Сон великого хана. Последние дни Перми Великой краткое содержание
Сон великого хана. Последние дни Перми Великой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
О преследовании монголов или вообще о неприязненных действиях против них не могло быть и речи. Великий князь, собирая войска, не оставлял мысли, что дело может обойтись без столкновения с грозным завоевателем, и надежда его исполнилась. Небесная Заступница и Молитвенница за род христианский спасла Русскую землю от погибели, и никто не сомневался в том, что никакие иные причины, а только веление свыше заставило Тимура отказаться от похода на Русь.
И полетели грамотки и вести во все концы земли Русской о радостном событии. "Тимур обратился вспять, гроза прошла стороною!.." Эти слова действовали на всех оживляюще, и везде, куда ни приезжали гонцы, русские люди первым долгом спешили в храмы, духовенство служило благодарственные молебствия и все от души ликовали, славя Небесную Спасительницу.
После прибытия в русский стан на Оке Бартома великий князь приказал дьякам написать две грамотки: одну митрополиту Киприану, другую — князю Владимиру Андреевичу с уведомлением о "Божьей милости" и послать их в Москву с боярскими сыновьями Сытой и Всеволожем, находившимися при его особе.
Да, все трое бывших собутыльников московского государя, Сыта, Всеволож и Белемут, состояли при Василии Дмитриевиче, но теперь они и думать не хотели о пирах хмельных.
Через несколько дней после этого великий князь окончательно убедился, что Тамерлан повернул на юг, и уехал с берегов Оки в Москву, приказав воеводам распустить собранное войско, в котором уже надобности не представлялось.
Москва встретила великого князя торжественно, и хотя он не совершил никакого подвига, все видели его готовность пожертвовать собою ради спасения земли Русской, и даже не отличавшийся нежными чувствами Василий Дмитриевич прослезился, когда молодая супруга при встрече, вопреки тогдашнему приличию, упала ему на грудь и залилась счастливыми слезами...
Все страхи и тревоги миновались. После смятения наступило успокоение. Митрополит Киприан передал великому князю о данном обещании воздвигнуть обитель на месте встречи чудотворного образа Пресвятой Богородицы, и Василий Дмитриевич с полным усердием дал слово осуществить на деле эту мысль. В непродолжительном времени на Кучковом поле уже возвышался красивый каменный храм, а затем образовался и монастырь, существующий и по настоящее время под названием Сретенского.
Что касается князя Бартома, то великий князь отнёсся к нему весьма благосклонно и, приняв его к себе на службу, через два года возвёл его в бояре. Для бывшего начальника телохранителей хана Тимура нашлось третье отечество, и, сжившись с Русью, он навсегда остался в ней, верно и нелицемерно служа московским государям...
Последние дни Перми Великой
I
Богато и привольно жил боярин, князь Фёдор Давыдович Пёстрый, один из ближних советников московского великого князя Ивана Васильевича III. Дом у него был чаша полная. Челяди, слуг разных, холопов насчитывалось чуть ли не более сотни при его московских хоромах, выстроенных на берегу Москвы-реки, неподалёку от стен каменного города — Кремля. Семейство его было небольшое: жена, два сына да дочь, в которых он души не чаял.
— Хорошо тому на свете жить, — говаривал он под весёлую руку, благодушествуя за кружкой пива в дружеской компании, — у кого, братцы мои, совесть чистая да у кого в дому мир да любовь обстоит! А у меня уж чего лучше, всё как по маслу идёт. Никакими пакостями я не занимался, со своей старухой да с детками как некий Авраам древний живу! Государь великий князь меня жалует...
— Любит тебя княже великий, чего говорить, — поддакивали приятели, такие же бояре, как Пёстрый, но не столь сильные при великокняжеском дворе, как он. — Это хоть кто скажет. Завсегда на тебя милости государевы сыплются. Стало быть, есть за что. А семейному житию твоему всякий позавидовать может. Такое ли радостное житие, просто глядеть любо!..
— Нечего Бога гневить, взыскан я всяческими щедротами, слава и благодарение Господу! — крестился боярин, отличавшийся большою набожностью. — Чего же желать ещё мне?..
— Вестимо, всего у тебя довольно, князь Фёдор Давыдович, — вздыхали приятели, втайне завидовавшие невозмутимому благополучию Пёстрого. — Просто как у Христа за пазухой ты живёшь!.. Чего же желать ещё тебе?
— Н-да, живём помаленьку! — самодовольно поглаживал свою седую бороду Пёстрый и в глубине души посмеивался над друзьями-боярами, которых он подзадоривал речами о своей счастливой жизни.
Но не одни только бояре завидовали этому любимцу Иоанна III. Все жители московские, не исключая купцов и суконников, не без зависти поглядывали на его пышные хоромы, изукрашенные резьбою и даже позолотою, весело поблескивавшею на солнце. Между ними зачастую можно было слышать разные речи, характеризующие личность Пёстрого.
— Ишь ты, богатый какой этот боярин, — говорили одни, останавливаясь перед хоромами Пёстрого, уступавшими разве только дворцам великого князя по красоте и по роскоши отделки. — Эдакие палаты заворотил! Видать, что птица не маленькая, мошною шибченько потряхивает! Да и то: на вотчинах своих он живёт, а вотчины — кормление изрядное, можно добра прикопить!..
— Не вотчинами, а милостью князя великого богат боярин Фёдор Давыдович, — вставляли другие, более знакомые с жизнью и истинным положением при великокняжеском дворе Пёстрого. — Не много таких людей, как он. Правдив паче меры этот боярин, везде правду-матку режет. Недаром про него говорят, что он самому князю великому Ивану свет Васильевичу брякнул раз, что-де ты, государь, такое-то дело рассудил неправильно, не следно ли бы было тебе споначалу совет держать со старыми боярами, ежели-де своего разума не хватает?..
— Ну, и что ж княже великий? Не прогневался?
— Вестимо ж, нет. Только промолвил с лукавой усмешкою: вот времечко-де настало — выше лба уши расти начали! Однако по-евоному сделал и даже слово ласковое к нему обратил: так завсегда режь правду-матку, князь Фёдор! Люблю-де правду слушать!..
— Гм! Так оно... Только отколева ему такое богачество досталося, ежели он за правду-матку стоит? Неужто от правды богатеть можно? А он, вишь, какие палаты понастроил!
— Э, милый человек, не ведаешь ты про богатства боярские! А у него уж раньше всё было... дедами и прадедами накоплено. Из роду в род, значит. Оттого и правдой он живёт, потому как нет ему нужды кривить душой корысти ради...
— Тоже нужды нет, сказал ты слово эдакое! — посмеивались торговые люди, почёсывая руками затылки. — Это для кого как. Вестимо, Пёстрый-князь такой правдолюбец, каких днём с огнём поискать надо. Про него нельзя худой сказки сказать. А уж про других бояр да приказных много худых сказок отыщется... Шибко уж крепко нас давят, просто дыхнуть не дают! Не страшатся даже грозного государя Иван свет Васильевича. А он ли уж их не наказывает!..
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: