Эжен Сю - Парижские тайны. Том 2 [с иллюстрациями]

– Ладно, остаюсь, давай побыстрее, – сказал Руссель, занимая снова свое место.

– Умно делаете, что остаетесь, не бахвалясь говорю, ничего подобного никогда не услышите, конец истории вас потрясет; восторжествуют Сухарик и обезьяна, к ним примкнут вожаки зверей и все жители Маленькой Польши. Это восхитительно, я не преувеличиваю.

– Хорошо, старина, но давай покороче, – сказал надзиратель, садясь к печке.

Скелет готов был всех задушить.

Теперь он сомневался, удастся ли ему совершить убийство.

Вот-вот наступит момент, когда арестанты пойдут спать, и Жермен будет спасен. Ведь он последний день находился в той камере, где сидел его лютый враг, как мы уже говорили, его поместят в особую камеру.

Чувствуя общее волнение, вызванное трогательной историей, Скелет боялся, что арестанты перестанут равнодушно относиться к совершаемому убийству и не захотят быть его соучастниками.

Он мог бы помешать Гоберу продолжать рассказ, но исчезла бы последняя надежда, что Руссель уйдет до четырех, и тогда Жермен оказался бы вне опасности.

– Дурацкая моя история или нет, об этом уважаемое общество сможет само судить, – продолжал Острослов. – На свете не было зверя злее обезьяны Гаргус; она, как и ее хозяин, особенно ненавидела детей. Какое же Душегуб придумал наказание Сухарику за то, что он попытался бежать? Сейчас узнаете. Сперва он схватил мальчика и швырнул его на чердак, пригрозив: «Утром твои товарищи уйдут, ты попадешься мне в лапы и узнаешь, как я поступаю с теми, кто задумает бежать».

Вы представляете, какая это была страшная ночь для Сухарика? Он долго не смыкал глаз, все думал, что сделает с ним Душегуб; потом так и заснул. Ночью ему приснился кошмар. Вот послушайте… Ему казалось, что он превратился в одну из тех бедных мух, которых он спасал когда-то от пауков, а теперь, в свою очередь, он сам попал в огромную, цепкую паутину, из которой, как ни старался, никак не мог вырваться; он увидел, как исподтишка подбирается к нему ужасное чудовище – паук с лицом его хозяина, с лицом Душегуба.

Мой бедный Сухарик снова попытался выпутаться из паутины, но, как ни бился, все больше запутывался в страшных сетях, как это бывает с бедными мухами. Но вот паук все ближе, ближе… вот он касается его… Мальчик чувствует холодные, мохнатые лапы страшилища, которое притягивает его к себе, сжимает и хочет сожрать… Сухарику кажется, что он уже умер… но вдруг он слышит жужжание, ясное, пронзительное, и видит чудную золотую мушку, с тонким блестящим, как алмазная игла, жалом, яростно крутящуюся над пауком, и слышит голос (когда я говорю голос – вы представьте себе голос мухи), который обращается к нему: «Бедная, маленькая мушка… ты спасал многих мух, паук же…»

К несчастью, Сухарик внезапно проснулся и не видел, чем кончился сон, но все-таки он вначале почувствовал себя немного увереннее и подумал: «Быть может, золотая муха с бриллиантовым жалом убила паука? Если б я видел, чем кончился сон!»

Но, как ни старался Сухарик утешить себя, обрести спокойствие, едва только рассвело, его с новой силой охватил страх, и он с испуга позабыл свой сон; помнил только что-то страшное: огромная паутина, в которой он запутался, и паук в облике Душегуба. Вы представляете, как он дрожал? Еще бы! Судите сами, один, совсем один… и никто не хочет его защитить. Наступило утро, он увидел, как посветлело чердачное окошко, ужас его еще усилился, ведь уже совсем скоро он останется наедине с хозяином. Он стал на колени посреди чердака и, горько плача, умолял своих товарищей заступиться за него перед Душегубом или помочь ему бежать. Не тут-то было! Одни из страха, другие из равнодушия либо по злобе отказали бедному Сухарику помочь в беде.

– Вот мерзавцы! – воскликнул Синий Колпак. – У них каменные сердца!

– Верно, – заметил другой, – удивительно, что никто не хотел заступиться за несчастного малыша.

– Одинокого, беззащитного, – продолжал Синий Колпак, – ведь всегда жаль того, кто покорно подставляет башку палачу. Когда есть зубы, чтобы укусить, – это другое дело. Слушай, малыш, где твои клыки? Оскаль их, малыш!

– Верно, – раздались голоса.

– Слушай! – с яростью обратился Скелет к Синему Колпаку. – Заткнешься ты наконец? Я приказал всем молчать! Я командую!

Вместо ответа Синий Колпак посмотрел в лицо Скелету и, как мальчишка, показал ему «длинный нос».

Синий Колпак сопроводил это такой забавной гримасой, что заключенные расхохотались, а некоторые, напротив, были ошеломлены смелостью арестанта, ведь старосту все очень боялись. Скелет, скрежеща зубами, пригрозил смельчаку:

– Ладно, я с тобой завтра рассчитаюсь.

– А счет буду вести я на твоей харе… вдоволь измордую… в долгу не останусь.

Боясь, что тюремщик так и не уйдет, если возникнет драка, Скелет постарался спокойно объяснить:

– Не в том дело. Здесь, в зале, я слежу за порядком, и все должны слушаться меня, ведь так?

– Так, так, – ответил надзиратель, – но не мешайте вы Гоберу; а ты продолжай, милый человек, только поспеши.

Сухарик, видя, что он всеми покинут, покорился горькой участи. Наступил день, мальчишки готовили зверей к походу. Хозяин открыл дверь, вызвал по имени каждого, чтобы раздать по куску хлеба. Все спустились вниз; Сухарик, ни живой ни мертвый, забился в угол вместе со своей черепахой и не шевелился. Он смотрел, как уходили его товарищи, и многое бы дал, чтобы быть на их месте… Вот ушел и последний. Сердце еще чаще забилось у бедного мальчика; он надеялся, что, быть может, хозяин забыл про него. Но как бы не так! Вот он слышит грубый оклик Душегуба, стоявшего внизу возле лестницы: «Сухарик!»

«Я здесь, хозяин».

«Выходи, или я стащу тебя сам!»

И Сухарик почувствовал, что наступил конец. «Ну что ж, – подумал он, весь дрожа, вспоминая сон, – вот ты и попал в паутину, маленькая мушка, сейчас тебя сожрет паук».

Осторожно опустив на землю черепаху, как бы попрощавшись с нею, ведь он все же полюбил ее, подошел мальчик к лестнице, чтобы сойти на землю, но Душегуб мигом, точно клещами, схватил его за ногу, тонкую, как веретено, и потянул так сильно, что Сухарик разом скатился со всех ступенек, ободрав лицо.

– Жаль, что староста Маленькой Польши не видел этого. Он бы показал Душегубу, – сказал Синий Колпак. – Вот когда важно быть сильным.

– Да, милый, к несчастью, старосты здесь не было… Душегуб хватает Сухарика за штаны и тащит его в свое логово, где сидит обезьяна, привязанная к кровати. Увидев мальчика, она стала прыгать, злобно скрежетать зубами, потом ринулась навстречу, словно желая сожрать Сухарика.