Эжен Сю - Парижские тайны. Том 1 [с иллюстрациями]

Да, и слишком часто к этим ужасам примешивается ужас кровосмешения.

Богачи могут скрывать свои пороки, окружая их тайной, и хранить таким образом святость своего домашнего очага. Но даже самые честные ремесленники, которые живут в одной комнатушке со всей семьей, вынуждены укладывать на одну кровать всех своих детей – сестер и братьев, а рядом с ними, на полу, – мужей и жен.

Если эти ужасные обстоятельства заставляют нас содрогаться, когда мы говорим о бедных, но честных ремесленниках, то что же нам остается сказать, если речь пойдет о людях, сбившихся с пути, совращенных невежеством или пороком?

Какой ужасный пример они показывают своим заброшенным детям, которых с ранних лет возбуждают сцены животной грубости и похоти! Откуда у них возьмутся понятия о долге, чести и целомудрии? Как могут они воспринять законы общества, если эти законы для них так же чужды и непонятны, как для дикарей-людоедов?

Несчастные создания, развращенные с детства, они даже в тюрьмах, куда попадают всего лишь из-за бездомности и сиротства, сразу получают грубую и страшную кличку: «Каторжное семя!»

И в этой метафоре есть смысл.

Столь мрачное предсказание почти всегда сбывается: в зависимости от пола, одни идут на каторгу, другие – в дома терпимости, у каждого своя судьба.

Мы не хотим никого оправдывать.

Но давайте только сравним развратное поведение женщины из добропорядочной семьи, женщины, воспитанной на самых благородных примерах, с падением Волчицы, которая была, если можно так сказать, вскормлена пороком и для порока! И кто осмелится после этого утверждать, будто проституция – явление нормальное, обычная профессия?

Но так оно и считается.

Есть особое отделение полиции, где проституток регистрируют, отмечают и выдают удостоверения.

Матери часто приводят туда дочерей, мужья – своих жен.

И это отделение называется «полицией нравов»!!

Должно быть, в нашем обществе укоренился глубокий и неизлечимый порок, если закон, защищающий мужчин и женщин, если сама власть, да, та самая власть, которая стала для большинства пустой абстракцией, вынуждена не только терпеть, но регламентировать, узаконивать и даже защищать, чтобы сделать ее менее опасной, эту отвратительную распродажу души и плоти, которая подстегивается необузданными аппетитами огромного города и с каждым днем возрастает неудержимо!

Певунья преодолела волнение, вызванное печальной исповедью своей подруги, и робко сказала:

– Послушайте меня, только не сердитесь.

– Что ж, давайте, я уже довольно тут наболтала. Но мне все равно, потому что мы говорим в последний раз.

– Волчица, вы счастливы?

– Как это?

– Довольны жизнью, которую ведете?

– Здесь, в Сен-Лазаре?

– Нет, у себя, на свободе.

– Да, я счастлива.

– Всегда?

– Всегда.

– Вы не хотели бы сменить вашу участь на другую?

– На какую другую? У меня одна судьба.

– Скажите, Волчица, – продолжала Лилия-Мария, немного помолчав, – вы никогда не мечтали, не строили воздушные замки? Это так забавно, особенно в тюрьме!

– О чем еще мне мечтать?

– О Марсиале.

– Ей-богу, даже не пробовала.

– Позвольте тогда построить воздушный замок для вас и Марсиаля.

– Ха, к чему это все?

– Так, чтобы провести время.

– Ну что ж, давайте ваш воздушный замок!

– Представьте, например, что совершенно случайно, как это иногда бывает, вы повстречали человека, который вам говорит: вас покинули отец и мать, с детства вы видели перед собой такие дурные примеры, что вас следует скорее пожалеть, а не упрекать за то, чем вы стали…

– Чем это я стала?

– Тем, чем стали вы и я, – ответила Певунья нежным голосом и продолжала: – Представьте, что этот человек говорит вам: вы любите Марсиаля, он любит вас, кончайте эту дурную жизнь! Вместо того чтобы быть его любовницей, будьте его женой!

Волчица пожала плечами.

– Да разве он возьмет меня в жены?

– Но ведь, если не считать браконьерства, он ни в чем не провинился?

– Нет. Он браконьерствует теперь на реке, как раньше – в лесах, и он прав. Подумай, разве рыба, как дичь, не должны доставаться тому, кто их поймает? Где на них клеймо хозяина?

– Так вот, представьте, что он откажется от своего опасного ремесла речного браконьерства и захочет вести самую честную жизнь; и представьте, что его искренность и добрые намерения понравятся, внушат доверие некоему неизвестному благодетелю, и тот даст ему место, скажем, егеря. Ему, бывшему браконьеру, это будет, надеюсь, по вкусу: занятие то же самое, только не во зло, а во имя добра.

– Ей-богу, это так! Он любит жить в лесу.

– Только это место ему дадут при одном условии: чтобы он женился на вас и взял вас с собой.

– Чтобы я отправилась вместе с Марсиалем?

– Да, ведь вы говорили, что были бы счастливы жить с ним в лесу! Но лучше вместо жалкой хижины браконьера, где вы оба прятались, как два преступника, честно жить в маленьком домике, где вы будете трудолюбивой и прилежной хозяйкой?

– Вы смеетесь надо мной! Разве это возможно?

– Кто знает? Все дело случая. К тому же ведь это только воздушные замки…

– А, ну да… Что же, тем лучше.

– Послушайте, Волчица, я уже вижу вас в вашем маленьком домике в глубине леса вместе с вашим мужем и двумя или тремя детьми. Дети! Какое это счастье, не правда ли?

– Дети от моего мужа? – воскликнула Волчица с дикой страстью. – О, как крепко я их буду любить!

– А они будут скрашивать вам одиночество. А когда немного подрастут, будут вам помогать во всем: младшие – собирать хворост для очага, старший – пасти на лесных полянах одну или две коровы, которые ваш муж получит в награду за свою службу, потому что из бывших браконьеров получаются лучшие егеря.

– Да, так оно и есть. Смотри-ка, воздушные замки – это и впрямь забавно… Говорите дальше, Певунья!

– Хозяин будет очень доволен вашим мужем… Он не поскупится: у вас будет птичник, сад, но, смотрите, Волчица, вам придется работать не покладая рук с утра до ночи!

– О, если бы только за этим стало! Рядом с мужем я с любой работой справлюсь, у меня сильные руки…

– А работа для них всегда найдется, уж это я вам обещаю!.. Столько дел надо переделать! Столько дел!.. Хлев почистить, еду приготовить, всю одежду перечистить; сегодня – стирка, завтра – хлеб надо печь или весь дом убрать сверху донизу, чтобы другие егеря говорили: «О, такую чистюлю, как жена Марсиаля, поискать! Смотрите, как все блестит и сверкает от чердака до погреба, просто чудо! И дети такие ухоженные… Да, прекрасная хозяйка эта госпожа Марсиаль!»