Сергей Реутов - Легенды бандитской Одессы

Полицейские сводки — и современники согласны с ними — в один голос описывают огромную силу Котовского. С самого детства он поднимал тяжести, занимался боксом, был большим любителем скачек. И это ему очень пригодилось в жизни, а особенно в тюрьме. Ведь сила здесь означала независимость и власть, позволяла запугивать врагов и прочих жертв. Так что в ту пору описать Котовского просто: это пудовые кулаки, буйный норов и тяга к удовольствиям. Если он не скучал на тюремных нарах и не разбойничал на большой дороге, то прожигал награбленное в дорогих ресторанах, публичных домах, а также на скачках.

Появившись в городе, он выдавал себя за элегантного и родовитого богача, называл себя помещиком или коммерсантом, управляющим или представителем какой-либо фирмы, машинистом, уполномоченным по заготовке провианта для армии… Котовский часто посещал театры, хвастался своим исключительным аппетитом и пристрастием к породистым лошадям, азартным играм и красивым женщинам.

После революции он станет утверждать, что все «отобранное у богатых раздавал бедным», только никто не знает, каким именно бедным. Котовский пошел в разбойники по одной простой причине — это было его истинное призвание, самый подходящий образ жизни. Начитавшись второсортной приключенческой литературы, он приобрел пристрастие к пышным высокопарным фразам, стал преклоняться перед физической силой, а также силой денег, начал истово верить в удачу. Хотя вполне возможно, Котовский делился какой-то мелочью с местным крестьянством — исключительно для поддержания реноме «народного мстителя», «бессарабского Робин Гуда».

В Кишиневе пристав городского участка Хаджи-Коли, посвятивший себя охоте на Котовского, сумел поймать его на одной из улиц. Это было 5 сентября 1906 года. Несмотря на то что Хаджи-Коли помогали три сыщика, Котовскому удалось убежать, хотя в ноге у него застряли две пули. Вездесущий пристав не оставил своих попыток и 24 сентября 1906 года сумел схватить разбойника в результате облавы, проведенной в злачных районах Кишинева. Едва оказавшись в камере, Котовский вновь стал готовиться к побегу. Удивительно, но однажды во время обыска в его строго охраняемой камере обнаружили револьвер, нож и моток веревки! Приговор Котовскому, вынесенный на суде, состоявшемся в апреле 1907 года, поразил многих своей относительной мягкостью: ему дали всего десять лет каторги. В ту пору казнили и за преступления помельче. Адвокаты Котовского говорили на суде, что изрядную долю награбленного Котовский раздавал неимущим, но доказательств этому никаких не предъявили. Подсудимый же во всеуслышание заявлял, что вовсе не грабил никого на большой дороге, а «боролся за права бедных» и «протестовал против тирании». В итоге высшие судебные инстанции не согласились с таким мягким приговором и отправили дело на повторное рассмотрение. В результате следствие установило, что банде Котовского покровительствовали некоторые полицейские чины, более того, один из полицейских сбывал то, что награбили котовцы. Однако при повторном рассмотрении дела, состоявшемся через семь месяцев, Котовский снова получил только двенадцать лет каторги.

В заключении Котовский водил дружбу с анархистами и старался завоевать авторитет у уголовников. До января 1911 года Котовский, уже находясь под стражей, не привлекался к каторжным работам, и только в феврале он оказался в Забайкальской губернии, в Нерченском уезде, где заключенные добывали золотоносную руду, — то есть на настоящей каторге. Поначалу Котовский всячески стремился добиться сокращения срока. Заслужив доверие тюремного начальства (как он сам писал в своей «Исповеди»), он стал бригадиром на строительстве Амурской железной дороги. Его перевели туда из шахты в мае 1912 года. В 1913 году в России праздновали трехсотлетие династии Романовых, и в честь этого события амнистировали десятки тысяч заключенных. Но не Григория, поскольку он считался опасным преступником. И вот, узнав, что под амнистию он не попадает, Котовский решается на побег.

Этот побег, состоявшийся 27 февраля 1913 года, вполне удался. В «советской» автобиографии Котовский отметил, что «при побеге убил двух конвоиров, охранявших шахту». Однако это снова не что иное, как вымысел. Котовский никого не убивал, впрочем, и на шахте он тогда уже не трудился. Он просто скрылся в лесу, окружавшем строящуюся дорогу. Но разве это выглядит героически, может вызвать восхищение? Тем не менее сухие материалы следствия гласят, что при побеге Котовский никому не причинил вреда, всего-навсего «скрывшись с работ».

После чего осенью 1913 года Котовский появился в Бессарабии. Уже к концу этого года в его вооруженной банде насчитывалось семь человек, а к 1915 году их стало шестнадцать. Атаман шайки раздобыл себе подложные документы на имя то ли Гушана, то ли Рудковского. Котовский тогда жил в Кишиневе, скрываясь у Майера Зайдера, которого когда-то спас от погрома (о чем было рассказано выше). Всего несколько дней ему понадобилось, чтобы перестать принимать наркотики, сесть в седло и вновь стать тем же самым Атаманом Адским.

Впрочем, какое-то время после возвращения Котовский пытался работать кочегаром и агрономом, но честная трудовая жизнь была не по нему. Его слишком манили опасные «приключения»…

И он берется за старое. Для начала Котовский совершил налет на помещика Назарова из Ганчешт, на которого явно затаил злобу, затем ограбил кассу винокуренного завода и Бендерское казначейство. В марте 1916 года на станции Бендеры его банда напала на арестантский вагон, который стоял на запасных путях. Для этого бандиты переоделись в офицерскую форму и разоружили охрану, после чего выпустили на волю шестьдесят уголовников; некоторые из них примкнули к своим освободителям.

В 1913 году, согласно уголовной статистике, Котовский осуществил пять налетов в Бессарабии. В 1914 году он появляется в Тирасполе, Бендерах, Кишиневе, Балте, где совершает примерно десять вооруженных налетов за этот год. За период с 1915-го и по начало 1916 года банда Котовского провела более двадцати налетов, и три из них — уже непосредственно в Одессе… Мечтой Котовского в то время было «лично собрать 70 тысяч рублей и махнуть навсегда в Румынию».

Далее, в сентябре 1915 года, «хлопцы» Котовского ограбили одесскую квартиру Гольштейна, крупного скотопромышленника, а проникли туда как сборщики пожертвований в общество «Синий цветок». С револьвером в руке Котовский предложил перепуганному купцу внести в «фонд обездоленных на покупку молока 10 тысяч рублей, так как многие одесские старушки и младенцы не имеют средств на покупку молока». Гольштейн сумел предложить «на молоко» только 500 рублей, и котовцы справедливо усомнились в том, что в столь богатом жилище больше никаких денег нет. В итоге налетчики изъяли из сейфа и карманов Гольштейна, а также его гостя барона Штайберга без малого девять тысяч рублей. Григорий Иванович любил пошутить — на эти деньги в 1915 году можно было напоить молоком всю Одессу… Однако ни в прессе того времени, ни даже в народных преданиях невозможно найти рассказ о том, как Котовский «напоил молоком» хотя бы одного неимущего. Скорее всего, котовцы просто-напросто прокутили добытое.