Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

В марте 1923 г., после длительной и тщательной подготовки к рискованной операции, Лосев и его проводник Башли двинулись от поста «Русский» на Памире к Читралу. Этот участок пути был преодолен быстро и скрытно. В отчете Лосева о его «турне» 1923 г. нет никакой информации об этом отрезке пути. Очевидно, что до Пешавара советские агенты использовали уже хорошо отлаженные каналы связи и явки.

Информация о встречах с агентурой и дальнейших действиях в докладной записке Лосева появляется лишь с момента их прибытия в г. Пешавар, где был установлен контакт с одним из агентов, который, по утверждению советского разведчика, служил офицером в британских войсках и мог выполнять функции местного резидента. В Пешаваре для более эффективной работы Лосев и Башли разделились и далее каждый пошел своим маршрутом.

Здесь надо сказать несколько слов о личности Башли. Разумеется, этот человек прекрасно знал «независимую» полосу Британской Индии, включая отношения между племенами. Учитывая этот факт, а также то обстоятельство, что Башли вел Лосева от самого Памира, можно смело предположить, что этот советский агент был местным странствующим торговцем. Такая «крыша» позволяла ему проникать в самые труднодоступные горные районы, минуя английские кордоны. Она же спасала ему жизнь в районах боевых столкновений между приграничными племенами: на Востоке купцов часто грабят, но редко убивают.

Башли был незаменим для Лосева в тех местах, где европейцу нельзя было остаться незамеченным. Так, сразу же после Пешавара Башли исследовал обстановку в Хайбарском проходе, чтобы выяснить возможность установления нелегальной связи между Афганистаном и Индией. Его поездка доказала, что этот кратчайший путь в Индию надежно перекрыт англичанами, поэтому лучше его не использовать для связи с Афганистаном. В другой раз проводник Лосева заменил его в г. Кветте, где советский разведчик не мог появиться, помня горький урок своей прошлой поездки. Таким образом, у резидента разведки Туркфронта во время выполнения его задания был незаменимый помощник.

Из Пешавара Лосев поехал в Равальпинди, где находилась штаб британских войск, а затем выехал в Лахор, где прожил более месяца. Этот город советский резидент считал наиболее удобным центром для создания центральной резидентуры советской военной разведки в Северной Индии. В Пенджабе «шефство» над Лосевым взяли сикхи из партии «Гадар». Этим объясняется его длительное проживание в Лахоре, где он, судя по всему, имел надежное прикрытие.

В этом городе Лосев дождался Башли, который сообщил ему о своей удачной поездке в г. Кветту и г. Кандагар (Афганистан). Одновременно он доложил своему советскому руководителю о создании резидентур в Танке и Банну. Таким образом, задание было выполнено и двум разведчикам можно было возвращаться домой. Чтобы предупредить Центр о выполнении задания, Лосев командировал Башли в г. Бомбей. Скорее всего, по сложившейся практике через одну из центральных английских газет Башли дал условный сигнал об их скором возвращении.

Обратный путь в СССР оказался для Лосева и его проводника гораздо труднее, чем в самом начале «путешествия». Причина была проста и весома: у Лосева закончились деньги. В г. Лахоре он не смог обменять чеки на наличные фунты стерлингов, поэтому значительную часть пути домой ему с Башли пришлось, нуждаясь в самом необходимом, пройти пешком. Лосеву все же хватило сил и воли успешно завершить самую рискованную операцию в его карьере разведчика.

По итогам своего пребывания в Индии В. Лосев составил докладную записку, в которой предложил территорию от Памира до Белуджистана разделить на 4 разведрайона:

1. Афганский Вахан и прилегающий регион Северного Афганистана, согласно его рекомендациям, становились сферой работы представителя Разведупра, штаб-квартирой которого должен был стать пограничный пост «Русский» в Мургабской долине.

2. Читрал и Кашмир. Советская разведка первоначально должна была «освоить» Читрал, а затем постепенно наладить агентурную сеть в Кашмире.

3. Роль главного центра по сбору военной и политической информации в СЗПП и Пенджабе Лосев отводил г. Пешавару.

4. Район Кветты и Кандагара объединялись в последнее четвертое «агентство». Советские резиденты в этих городах абсолютно независимо друг от друга «освещали» обстановку в Вазиристане и Белуджистане. Под их наблюдением в первую очередь находились стратегические горные проходы: Кохатский, Гомальский и Боланский. Лосев указывал, что для этого можно использовать старые «связи» 1905–1907 гг.

Для сбора политической информации в Северо-Западной Индии Лосев предлагал использовать купцов, торговцев, а «военная линия» должна была добывать разведданные среди британских военнослужащих.

Не сумев арестовать советского разведчика, британские спецслужбы взяли реванш в г. Баку. Индийская политическая разведка (ИПР) имела в коминтерновских структурах своего агента, который передал ей отчет советского разведчика. Доклад Лосева произвел переполох в Симле и Лондоне. Однако, несмотря на все усилия, англичане не смогли установить маршрут Лосева, его контакты, а также путь, каким он вернулся назад на родину. Дело в том, что Лосев специально составил свой доклад в самых общих чертах и сознательно исказил часть информации, предназначенной для бакинского «Совета пропаганды и действия».

Разумеется, определенный ущерб деятельности советской агентуры в зоне пуштунских племен и Пенджабе был нанесен. После известия, что опытный разведчик длительное время пробыл в Индии, восстановил связи со старой агентурой и разрабатывает для командования Красной Армии план использования повстанческого движения пуштунов «независимой» полосы против Великобритании, английская контрразведка активизировала свою деятельность. По сложившейся в Британии традиции она годами могла держать под наблюдением подозрительного человека. Все это было серьезным препятствием для развертывания советской агентурной сети в Индии. Автор не исключает возможности, что по горячим следам англичанам не удалось арестовать агентов Лосева и людей, которые ему помогали, но через определенное время часть из них была все же схвачена. Во все времена и у всех народов за предательство в своих рядах платилась очень высокая цена…

Но в 1925 г. английские спецслужбы вынуждены были признать крупный провал в своей работе. Руководство британской разведки с тревогой констатировало, что советская военная разведка приступила к созданию резидентур в Северной Индии и вновь стремилась использовать мятежные пуштунские племена в своих интересах.