Коллектив авторов - Тайная стража России. Очерки истории отечественных органов госбезопасности. Книга 2

Стремление некоторых офицеров попасть в действующую армию нельзя объяснить карьерными устремлениями, ведь начальники КРО и их помощники являлись прикомандированными к военному министерству и состояли в штате ОКЖ на должностях не выше помощников руководителей ГЖУ (подполковник, ротмистр). Данное обстоятельство мешало армейскому командованию повышать офицеров-контрразведчиков в должности и награждать за отличия в боях или успехи в служебной деятельности. Требовалась длительная процедура согласования со штабом ОКЖ. Только в конце июня 1915 г. состоялось совместное решение командира ОКЖ и начальника штаба Верховного главнокомандующего о распространении на вышеуказанную категорию лиц некоторых привилегий строевых и штабных офицеров. Звание «полковник» являлось для них предельным и присваивалось начальникам КРО ГУГШ и Ставки; руководители контрразведывательных органов в штабах фронтов, армий и военных округов на ТВД могли дослужиться лишь до подполковника. Так, на начало 1916 г. из 23 начальников КРО в действующей армии звание подполковника имели 8 человек, ротмистра — 10, капитана — 4, есаула — 1 [284] Зданович А. А. Контрразведка царской России в Первой мировой войне: организационные и правовые проблемы функционирования // Великая война. Сто лет. М.; СПб, 2014. С. 45. .

Следует отметить, что кадровая проблема в ОКЖ возникла не только из-за перевода жандармов в действующую армию, но и из-за расширения сфер деятельности корпуса в тылу, увеличивших нагрузку на личный состав, что привело к его нехватке [285] Романов К. С. Указ. соч. С. 157. .

Командование ОКЖ разными способами пыталось заполнить образовавшиеся вакантные должности. Положительно повлияло на решение кадровой проблемы «Великое отступление» русской армии в 1915 г., в результате которого империя потеряла большую часть Галиции и Польши. Находившиеся там жандармские и охранные органы были передислоцированы в Центральную Россию, часть офицерского состава получила назначения в действующую армию [286] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200. Л. 3–5. .

Руководство ОКЖ попыталось решить кадровую проблему среди офицерского состава путем введения «Временного положения об офицерских жандармских курсах, учреждаемых при штабе Корпуса жандармов на время войны». В основу были положены следующие принципы: курсы вводились только на время войны; наибольшее внимание при жандармской подготовке уделялось интересам армии; подготовка офицерского состава была ориентирована на решение конкретных практических задач, а не освоение общего теоретического курса; подготовка производилась не долее, чем в течение восьми недель, и охватывала только основы жандармской службы [287] Хутарев-Гарнишевский В. В. Отдельный корпус жандармов и Департамент полиции МВД: органы политического сыска накануне и в годы Первой мировой войны, 1913–1917 гг.: дисс… канд. истор. наук. М., 2012. С. 19–20. .

Однако, несмотря на предпринимаемые меры, ОКЖ продолжал испытывать недостаток в квалифицированных кадрах. Следует принять во внимание, что подготовка новых кадров как качественно, так и количественно была значительно сокращена. Вместо шестимесячных курсов были введены ускоренные двухмесячные, которые к тому же проводились значительно реже, чем в предвоенный период. Таким образом, как справедливо отмечает К. С. Романов, «уменьшение профессионального уровня жандармских офицеров, составлявших кадровую основу системы политического сыска, было действительно налицо» [288] Романов К. С. Указ. соч. С. 199. .

По данным заведующего особым отделом Департамента полиции, к концу 1916 г. в действующую армию откомандировано более 100 розыскных офицеров для службы в контрразведке [289] ГАРФ. Ф. 102. Оп. 316. 1916. Д. 200 прод. Л. 181. .

К январю 1917 г. в 43 тыловых ГЖУ из 218 полагавшихся по штату офицеров в списках числилось лишь 165 человек. Нехватка составляла около 24 % [290] Хутарев-Гарнишевский В. В. Указ. соч. С. 19. .

Систему подбора и подготовки кадров спецслужб царского режима разрушила Февральская революция. После разгона Департамента полиции и Отдельного корпуса жандармов, 11 марта 1917 г. военный и морской министр А. И. Гучков подписал телеграмму об увольнении из органов по борьбе со шпионажем всех жандармских офицеров и лиц, ранее работавших в охранных отделениях и общей полиции. «Нужна контрразведка. Генеральный штаб это дело наладит. Граждане и воины, не спутайте этих верных людей с агентами сыска былого режима. Новой власти сыска не нужно», — писал он в революционном запале [291] РГВИА. Ф. 2000. Оп. 13. Д. 1. Л. 101. .

Однако ярлыки «жандарм» и «охранник» навешивались на всех без исключения сотрудников спецслужб, поэтому не только жандармы, но и некоторые контрразведчики, не дожидаясь в отношении себя репрессивных мер, посчитали благоразумным скрыться, используя, по возможности, фиктивные документы. Такие меры предосторожности в революционные дни были отнюдь не лишними. «Те зверства, которые совершались взбунтовавшейся чернью в февральские дни по отношению к чинам полиции, корпуса жандармов и даже строевых офицеров, не поддаются описанию… — писал К. И. Глобачев. — Городовых, прятавшихся по подвалам и чердакам, буквально раздирали на части: некоторых распинали у стен, некоторых разрывали на две части, привязав за ноги к двум автомобилям, некоторых изрубали шашками. Были случаи, что арестованных чинов полиции и жандармов не доводили до мест заключения, а расстреливали на набережной Невы, а затем сваливали трупы в проруби. Кто из чинов полиции не успел переодеться в штатское платье и скрыться, тех беспощадно убивали» [292] Глобачев К. И. Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения. М.: РОССПЭН, 2009. URL: http://lib.rus.ec/b/322389/read (04.08.2015). .

Не являлись застрахованными от репрессий новой демократической власти и высококвалифицированные руководители из числа бывших жандармов. Например, несмотря на заслуги в борьбе с немецким шпионажем, ходатайство военных и лояльность, был отстранен от должности с зачислением в резерв чинов Петроградского военного округа начальник ЦВРБ ГУГШ полковник В. Г. Туркестанов [293] Зданович А. А. Отечественная контрразведка… С. 66–67. . Контрразведчик был лишен пенсии и каких-либо средств к существованию. «Начинать в настоящее время какую бы то ни было службу, обеспечивающую материально на склоне лет меня и мою семью, я по годам (в феврале 1917 г. ему было 45 лет. — Авт. ) и по здоровью уже не в силах, — писал он второму обер-квартирмейстеру ГУГШ, — личных средств я никаких не имею и не могу я допустить мысли, чтобы Главное управление Генерального штаба не нашло средств для справедливого разрешения вопроса по отношению к дальнейшему моему существованию». Нищенской пенсии офицер смог добиться лишь через несколько месяцев [294] Хутарев-Гарнишевский В. В. Указ. соч. С. 350. .